Ангел в яблоневом саду - Анна Данилова

– До замужества и жила. Она и школу там закончила, и когда в городе в сельскохозяйственном техникуме училась, часто в Каменку ездила. Как же, у нее там закадычные подружки, друзья, мама… Я знаю, что она встречалась в городе с одним парнем, он из интеллигентных был, не то физик, не то математик, замуж звал, ему родители и квартиру купили, и машину, но Валюша за него не пошла. Скучный он, говорит. Но все знали, что не в этом дело. Просто в Каменке у нее любовь была. Большая.

– Любовь? И что? Как звали этого парня?

– Как, как?! Егором звали!

– А… Так это ее муж!

– Ну да! Знаете, какая у них любовь была…

– Но если была любовь, зачем же она тогда встречалась с городским парнем?

– Не знаю. Может, отомстить хотела Егору за то, что он вроде бы изменил ей с кем-то… Я толком ничего об этом не знаю. Валя рассказывала, что любила одного Егора, и он по-настоящему любил только ее. Да вот погиб… Так жалко его. Такой хороший был мужик! Добрый, щедрый, мне всегда помогал.

– А вы не знаете, зачем он в тот день ездил в город?

– Да кто ж его знает? Люди ездят в город за покупками или по каким-нибудь другим делам.

– Может, его ограбили?

– Точно не знаю, но Валя, кажется, какие-то деньги искала, все грешила на ментов… Это сейчас их называют полицейскими, а раньше они были просто ментами. Или гаишниками. Вроде бы денег при нем не оказалось. Машину нашли, в ней – Егор… Но денег при нем не оказалось. Вы же понимаете, когда человек погибает, только потом начинаешь думать о таких вещах, как пропажа денег. А тогда она просто с ума сходила, никак не могла понять, как так могло случиться, что он не справился с управлением и врезался в столб. Это после уже она рассказала мне, что у него сердце остановилось. А мы ничего и не знали, что он сердечник. Никогда на сердце не жаловался.

– Ирина, вы позвоните Андрею, пусть он сам сюда придет, и я поговорю с ним.

– Ну хорошо. Сейчас позвоню.

Но не успела она это сделать, как зазвонил домашний телефон. Ирина взяла трубку. Выслушала, сказала: «Хорошо, я найду и принесу» – и положила трубку на место.

– Знаете, вот ни стыда у людей, ни совести. Звонят из библиотеки, спрашивают, не могла бы я разыскать три книги, которые когда-то давно брала Валентина, и вернуть. Человек умер, его нет, а им книги подавай. Бессердечные…

– Обычные житейские дела, Ирина. Книги – это их работа. Найдите и верните. Пусть о Валентине останутся хорошие воспоминания. Это же так просто.

– Да, честно говоря, я давно уже нашла эти книги, просто мне туда не хочется идти. Я тоже в свое время брала у них «Джен Эйр» и не вернула. Года три уже прошло. Как-то приехала сюда, жара, скукота. Ну не могу я по компьютеру читать, сходила в библиотеку, записалась, все чин чином, взяла книгу, и все. Книги больше нет. Я ее подружке дала, та – соседке, ну и потерялась.

– Хотите, я сама отнесу Валентинины книги? – предложила я. – Я знаю, где библиотека находится, в самом центре. Буду домой возвращаться и заеду.

– Вы серьезно?

– Конечно. Но только после того, как вы позвоните Андрею. А то мне уже начинает казаться, что Андрей – это фантом!

– Алкоголик он, никакой не фантом! Сейчас позвоню.

Через полчаса пришел Андрей. Черный от загара, небритый, с растрепанными мокрыми волосами молодой мужчина. Стрельнул в меня взглядом, мол, ты кто такая? От него разило сырой несвежей одеждой, луком и алкоголем. Ужас!

– Ирина, пожалуйста, оставьте нас наедине, я должна задать ему несколько вопросов.

Ирина, обидевшись, вышла из кухни.

– Меня зовут Глафира, я помогаю расследовать убийство вашей хозяйки, – сказала я, внимательно наблюдая за пастухом. Трудно было представить себе женщину, которая захотела бы оказаться в его объятиях. Разве что такая же пастушка. – Что вы можете сказать по этому поводу?

– Валентина классная баба была, – сказал он, уставившись в окно. – Как подумаю, что ее нет, такая тоска берет. Не понимаю, кто и за что мог ее убить. Сначала подумал, что за деньги, но люди говорят, что у нее ничего не украли. Тогда за что?

– Вы знали Надежду Шинкареву?

– Надьку-то? Конечно, знал. Подлая баба.

– В смысле?

– Завидовала она Валентине, вот и весь сказ.

– Чему завидовать-то? Валентина одинокая была, такая же, как и Надя…

– У Валентины деньги были, а Надька жила за счет своего бывшего мужа. Не любила его, терпела, а жила.

– А тебе откуда это известно?

– Не в лесу, чай, живу. У меня тоже знакомые имеются, у которых глаза и уши есть.

– Где вы были вечером 25 августа?

– Это когда их убили? У себя был. Стадо пригнал, доил коз.

– Вы сами доите или помогает кто?

– Мальчишка соседский помогает. А я ему пиво покупаю или сигареты.

– Вы вручную доите или аппаратом?

– Нет, как вручную? У меня сто коз, это просто невозможно. Руки отвалятся. Это раньше я доил вручную, мне Валентина покупала специальную мазь, чтобы руки не болели. А потом купила мне аппарат. Поначалу я с ним тоже мучился, она сама помогала мне, мы с ней вдвоем доили. А затем я сказал, что хватит, Валентина, не дело это, я найду человечка, который будет мне помогать.

– Не представляю себе этот доильный аппарат, – призналась я, – но ваша жизнь, конечно, заметно изменилась, стало намного легче работать… Значит, 25 вечером вы были дома. Один?

– Один. Я вообще один живу.

– А кто вам готовит?

– Сам и готовлю, кто мне еще чего приготовит? Нет, бывало, утром приедет Валентина, а в руках ее корзинка… – тут лицо пастуха исказилось, губы задрожали, и он всхлипнул, – …корзинка, а в ней еда… пирожки какие-нибудь, консервы, котлеты… Уроды, гады, знать бы, кто это сделал… Убил бы своими руками!

Он сжал крепкие черные кулачищи.

– Может, наследил этот упырь? Ну… там… отпечатки пальцев или еще чего? Я кино-то смотрю…

– Андрей, вы кого-нибудь подозреваете?

– Не знаю… Но два дня тому назад кое-что произошло, и я призадумался… Мы же все думаем, что их убил мужчина. И никому не приходит в голову, что это могла быть женщина.

– ???

– Два дня тому назад, – тут он понизил голос до шепота и приблизился ко мне, – я, как обычно, пригнал коз к роднику. Это близко здесь, прямо за селом, такое красивое место, там все пикники устраивают. Городские особенно жалуют это место. Ну, козы пьют, я лежу в тенечке под кустом, смотрю, чтобы все напились. Вдруг вижу, идет кто-то. Высокая такая женщина в шляпе. Такая странная. Очки еще нацепила. Идет, оглядывается. В руках пакет. Меня не видит. Подошла к роднику, зачерпнула воды, умылась, попила и дальше себе пошла. Остановилась возле старой ивы, снова оглянулась, пакет в траву спрятала, развернулась и пошла по тропинке в сторону автобусной остановки.

– И что?

– Когда она ушла, меня любопытство разобрало. Думаю, кто такая, что положила? На любовную записку-то не похоже. Подхожу, беру пакет, открываю и вижу в нем, вы не поверите: две ондатровые мужские шапки! Новые!

– И что? Ондатровые шапки…

– Вы погодите. Дослушайте. Думаю, зачем положили эти шапки здесь, в укромном месте за селом? Не успел я так подумать, вижу, с другой стороны, где у наших сельских огороды, идет кто-то. Я снова спрятался, жду, смотрю. И вдруг вижу – Ольга Ивановна Овсянникова. Ее, эту суку, извиняюсь, все в Идолге знают. Она на базаре мясом торгует. Сволочь редкая. Всех обвешивает, грубая такая, матершинница. Все знают, что она мужа своего, Петра, бьет. А уж за рубль – удавится. Она не идет, а прямо-таки бежит, оглядывается. Ну просто заговор какой-то. Шпионки, мать их. Подходит, забирает пакет и – ходу!

– Андрей, при чем здесь шапки?

– Вы что, думаете, что раз я пастух, то у меня мозгов совсем нет? У кого ондатры? Кто их разводит? Борис Карасев, что в Докторовке живет. Бывший муж Надьки. У нас многие в Идолге покупают у него шапки, он своим большую скидку делает. К нему можно прийти и купить. Все чин чином. Но про эти шапки, мне кажется, он ничего не знает.

– Думаете, это Соня, жена его?..

– А вы думаете, что баба не может удушить? Или вы считаете, что она не знает, что Борис к Надьке бегал?

– Постойте, ну при чем здесь эти шапки?

– Думаю, Сонька эта расплатилась с Овсянниковой за какую-то услугу или за молчание. Она же через дом от Надьки и Вальки живет. Думаю, увидела Овсянникова ее в тот вечер или ночью, не знаю… Сказала Соньке, что все видела, ну и та попросила ее молчать, а за молчание пообещала шапки. Вы пойдите к этой Овсянниковой, у нее большой кирпичный дом с зеленым забором. И ворота огромные, на них еще дракон оранжевый нарисован. Прямо точный портрет Ольги Ивановны, она сама как дракон!

Все выглядело так логично и просто, что я не могла скрыть своего восхищения Андреем.

– Значит, предполагаете, что это Соня Карасева могла убить Надежду?

– Больше некому. Я понимаю еще, если бы ее ограбили, а так… Удушили… Я Соньку не знаю, ни ее характера, ничего. Но то, что она все знала о Борисе и Надьке – факт. Да это все знали. Не могу поверить, что ей добрые люди не доложили. Получается, что она вышла замуж за Бориса, сделала его хозяином, подняла, получается, его, а он, кобель, вместо того чтобы быть благодарным ей, продолжал бегать к Надьке.