Дочь Пастыря - Катя Корбэн

этом- я считала чудом то, как быстро мои раны заживали, и я могла не просто ходить – бегать!

Сразу после того как Олимия это увидела, она начала проводить со мной занятия. Она редко называла меня Луми, утверждая, что это совсем личное сокращение, а у меня есть полное и красивое имя Лумилисенна… Сама же я, не могла поверить своему счастью- у меня есть имя и тётя. И я учусь драться!

На протяжении двух следующих недель я вставала чуть свет и прихрамывая в сопровождении то Ранна то Агния шла на самый верх холма, что находился на краю Туманного леса. Там меня ждала Олимия, иногда с Мисалиафой, иногда с близняшками или высокой и стройной Далирой. У этой Валькирии был нос с горбинкой, огромные голубые глаза раскосо смотрели из-под длинных ресниц, и она была очень молчалива… Тётка много рассказывала о нашем роде, о легендах, фантастических возможностях, о разнообразных зельях и трансе, о Богах и ещё о многом. В этот самый момент я должна была повторять за ней разные движения. Олимия медленно двигалась, расправляя руки и приседая с ровной спиной, принимая разные позы, и задерживаясь в каждой из них ненадолго. По большей части её движения мне напоминали танец языков пламени, и со стороны, ещё и рассказывая мне невероятное количество информации, казалось, что это очень легко и.… бессмысленно. Но стоило мне в первый раз попробовать повторить хоть одно движение- как я неловко охнув согнулась и упала наземь.

– Что такое, деточка? Не ушиблась?

Олимия была нарочито заботлива и каждый раз подавая мне руку, она нежно и сочувственно улыбалась. Позже конечно, должна признать, я заметила огонек в её зеленых глазах, а ямочки на щеках придавали ей ещё больше озорства. И тогда я подошла к заданию более ответственно. И спустя ещё одну неделю я с трудом смогла повторить одно движение. Всего-то одно! Я была в полном отчаянье и мне уже казалось, что я просто не приспособлена для этого. Я не смогу двигаться так, как настоящая Валькирия.

Олимия тем не менее, была мной очень довольна, каждый вечер приходила и мазала меня после ванной этим пахучим кремом, после которого моя боль утихала. Я одевала тёплый плащ и шла на чердак. Там, выбравшись на балкон, почти всегда я находила Ранна, и болтала с ним до полуночи, а то и до утра. Он рассказывал мне о Вольфиаге. О его завоеваниях и свершениях, о короле Эдуке Остром и о Джилли Торрлетт, о убитом Даманте и о сестре Топпите. Слушая его рассказы, я поняла, что мы оба скучали по Вождю.

Время шло, а от него ни весточки. Ни письма, ни переданных слов. Ничего. Он просто исчез. Ранн как и я нервничал, но не только из-за Вольфиага, Триз- тоже долго не объявлялся. Две недели до этого, почти каждый день, он присылал ястреба с парой слов о том, где они. Сегодня уже третий день была тишина.

…Как и прошедшие вечера, я вышла на террасу. Ночь была ясной и теплой. Ранна не было, и я уселась на подушку сама. Не успела я отвлечься своими мыслями и грёзами, как за спиной послышался шорох и на террасу неожиданно вместо старого воина вышла Олимия. Она увидела меня на полу и негромко спросила:

– Не помешаю?

Я удивлённо мотнула головой, освобождая место рядом с собой. Она присела и тоже посмотрела в небо. Поправив ровные серебристые волосы, она открыла улыбку с ямочкой на щеке.

– Знаешь Луми, это Ранн мне сказал где тебя найти. Это в моем же доме! – Она с улыбкой и лёгкой досадой хмыкнула. – Говорит, тебе здесь легче думается?

– Я больше люблю тишину. И звёзды. – Кивнула я.

Олимия посмотрела на меня в упор.

– Луми я знаю, что происходит. Ты не понимаешь зачем тебе этот танец. – Я захотела что-то возразить, но тётушка не дала мне даже сказать, а просто твердила дальше. – Я тебе не рассказала самого главного о нас. Знаешь ли ты кто такие Лунные Валькирии? Что они делают в этом мире, и зачем?

Я отрицательно мотнула головой.

– Слушай тогда мой главный рассказ. О своих предках… Много столетий назад, Лунных Валькирий было куда больше. Валькирии имели силу трёх мужчин, не знали холода, а тела их светились в лунном свете. Лунные Валькирии- свет и мир в ночи и быстрая погибель для зла. Издавна они выходили ночью на тёмные дороги и глухие тропинки в лесу и спасали всех, кто в этом нуждался. Даже если для этого надо было отнять чью-то жизнь. Валькирий невозможно было поймать. Они практически неуловимы. И несли с собой смерть всем врагам, убийцам и насильникам, орудующим во тьме. Они отнимали их жизни поклоняясь свету ночного солнца- Сванвейг, и отдавали их души Богине.

Прошло время и появились люди, способные достать стрелой даже неуловимую Лунную Валькирию. И некоторые из нас не смогли простить подобной "благодарности" от людей, за их защиту. Они покинули наши леса и ушли глубоко в горы. Взяли себе иные имена и несли смерть всем, всеми своими способностями. Они начали использовать свои умения против тех, кого нам Богами велено защищать! Против людей.

–Лумилисенна, – Олимия тронула меня за руку, – Для того чтобы иметь возможность помочь людям, которые в этом нуждаются… и самой себе в первую очередь… ты должна полноценно стать Лунной Валькирией… Первый танец самый сложный. Ты сильно устанешь. Устанешь так, будто не спала три дня и тренировалась без остановки. Но после этого- твои умения будут как дыхание: легко и плавно тебе даваться. Тебе не будет больше тяжело!

Олимия помолчала минуту, мне тоже нечего было сказать.

–И ещё, Луми. Я знаю, что тебя тревожит, Воин Вольфиаг. Я не хочу э-э, лезть не в своё дело, но… Неужели до появления у нас, ты была смиренной леди?.. Я думаю, ты нужна ему такой, какая ты была всегда. Ты сама себе нужна такой. Настоящей.

Олимия нежно погладила мою, мокрую от слёз, щеку.

– Выпей то что я тебе дам, это не ликва, но тебе поможет хорошенько расслабиться и выспаться. Боль уйдет, мир немного преобразится, а на утро голова будет ясной. И я завтра жду от тебя танец, Луми.

Старшая Валькирия вошла обратно в дом, оставив меня наедине с небольшим мутным пузырьком. Я тут же его открыла- жидкость была густоватой, запах был резкий, но приятный, я выпила залпом, и теплая волна пошла по телу, избавляя от боли и тяжести. Воздух вокруг стал для меня мягче, он словно окутал меня, и я каждым сантиметром тела чувствовала его заботливое прикосновение. Звёзды ярче и