Войти в Тень - Ольга Волоцкая

Как это ни странно, но мысли действительно оставляют своей след некоторое время. Как электричество в воздухе. Все зависит от силы и эмоционального окраса. Чем ярче, тем дольше будет держаться. Хотя при хорошем сканировании можно считать даже отпечатки прошлых поколений. Конечно, для этого весьма желательна какая-нибудь основа, кроме места и его ментальности, хоть старая перчатка. Но серьезно этим занимаются совсем уже повернутые специалисты. Впрочем, даже такой далекий от всех этих древностей и умений, я могу вычислить средней сложности фон в помещении на неделю-две назад.

Сейчас же, здесь, я чувствовал себя пловцом, продирающимся сквозь воду, неожиданно оказавшуюся желе, причем многослойным и из разных продуктов. Я мог бы взять под жесткий контроль свой Дар и перекрыть некоторые каналы восприятия. Но пока я в работе, я не мог себе этого позволить. Безопасность превыше всего. Здесь я на все двести процентов согласен со Стаковски.

Перед входом в очередной зал мы притормозили у блестящей таблички и четырех вооруженных охранников, которые фонили на моем уровне усталой внимательной агрессией: их еще не сменили. Двое из полиции, двое из охранного агентства. Вообще-то они должны были постоянно патрулировать залы, но сейчас, намотав за рабочий день не одну милю по надоевшим уже помещениям, они просто устало переговаривались вполголоса и ждали своей смены. Пришлось, конечно, размыть наши образы в их сознании. Небольшая, но весьма полезная предосторожность.

Иногда, как мне кажется, паранорм и параноик одно и то же.

Бронзовая табличка, рядом с которой мы затормозили, гласила: «Религии Америки. Доколумбова эпоха». И проставленные цифры веков.

Я пропустил мимо ушей то, что господин Лукас нес насчет исторической ценности и прочего околопафосного бреда.

Его мысли все равно транслировались вторым слоем восприятия, и это было куда как информативнее.

Я не очень вежливо обогнул его и зашел в первый зал, открывающий означенную на табличке тематику.

Первое чувство, которое я ощутил, было скорее неприятным. Впрочем, в телепатии вообще не много приятных ощущений. Но здесь…

Даже я, специалист, нетренированный по историческому профилю сканирования, ощутил этот оглушающий запах. Запах крови.

– Инки, – раздался в моей голове голос Кая. Он присоединился ко мне, оставив Оскара и Джо кивать с умным видом на словоизвержения усевшегося на любимого конька господина Лукаса. В любом случае ни О'Келли, ни Оскар сейчас не были так уж необходимы для осмотра.

Собственно, первое, на что я наткнулся, был огромный, почти не антропоморфный каменный идол. Его свирепое лицо выражало такую невероятную жажду власти, что любой сумасшедший с гипертрофированным комплексом Наполеона мог почувствовать себя не более чем младенцем, гордящимся своим первым обгаженным памперсом. Я же просто превратился в столб от ментального потока, который обрушился на меня от этого произведения исторического искусства. Я почти видел блестящие струйки крови, стекающие на представленный здесь алтарь. Я почти слышал все вопли и песнопения, что окружали эту чудовищную фигуру все ее долгое существование. Я почти услышал…

Струйки крови чуть не коснулись моих начищенных ботинок, и я брезгливо отступил.

Я толкнул Кая, Кай толкнул меня и… мы благополучно ушли из зоны прямого восприятия ментальной исторической действительности, чтоб ей сгореть. Я уцепился за плечо телекинетика, он толкнул меня кейсом ноута, и мы дружно сделали еще пару шагов в сторону. Идущее за нами трио из одного болтуна и двоих паранормов даже не отреагировало на эти наши странные танцы. Я знал, что сейчас наше дело – собрать как можно больше информации, а уж обработкой можно заняться и позже, не отвлекаясь больше ни на что.

– Инти! Что б ему… – Кай не любил ругаться, но иногда мог так приложить, что вроде и не понятно, но очень почему-то обидно.

– Что?

– Бог этот. Создатель. Верховное божество у инков, между прочим.

Но тут нас заметила и нагнала наша покинутая троица, и не успел ничего больше спросить.

– Пойдемте, пойдемте скорее! Здесь и смотреть не на что. Просто старинные ритуальные камни.

Это для нашего заказчика они были «ритуальные камни», а для меня каждый из этих образчиков мастерства резчика по камню давал такой фон, что проще было переночевать в морге, чем задержаться около такого счастья на полчаса. Но это, конечно, только если мои каналы полностью в работе и восприятии. Н-да, по музеям мне всегда стоит ходить, так сказать, «застегнувшись на все пуговицы» на ментальном уровне. Здоровье дорого, да и я не такой уж поклонник древностей.

Миновав пару залов с прочим историческим добром и поднявшись на этаж по широкой вульгарной музейной лестнице, мы оказались в просторном и, что самое главное, удачно освещенном помещении. Демонстрационные ниши тут были практически все на силовых полях и не очень-то большого размера.

Я кожей ощутил напряжение энергий.

– Вот.

Наш вынужденный гид гордо ткнул в табличку, которая гласила: «Религиозно мистические атрибуты из драгоценных материалов».

– Это гордость и самая большая проблема нашей выставки.

Господин Лукас опять почти побежал впереди нас, указывая дорогу. По ходу он небрежно махал рукой по сторонам.

– Золото. Драгоценные камни. Алмазы. Серебро разного времени. Если бы вы знали, чего мне стоило уговорить владельцев этих сокровищ согласиться выставить их на обозрение. Если бы вы… Ну, конечно, большую часть коллекции я предоставил сам, это помогло убедить, что… Но сейчас… все пропало, почти все пропало!

Мы шли за этим человеком, стараясь не вслушиваться в его болтовню хотя бы потому, что его витиеватые ругательства по менталу развлекали нас и давали информации куда больше, чем мог бы дать даже самый внимательный его допрос.

– Вот. Это было здесь. Ума не приложу, как и кто это мог сделать!

Подставка в виде ступенчатой пирамиды с усеченным верхом была, разумеется, пуста. Силовое поле прозрачным шаром окутывало подставку, и нарушать эту прозрачную мягкость совершенно не хотелось.

– Вот он.

Несчастный владелец утраченного чуда достал из внутреннего кармана голофото и протянул его Оскару.

Это был один из лучших и уж точно самый дорогой экспонат – 20 фунтов 9 унций чистого золота. И это если не считать художественной и несомненной исторической ценности.

Господин Лукас был безутешен. И кто угодно проникся бы к нему сочувствием. Только не мы. Во-первых, его мысли были очень далеки от показываемых эмоций. А во-вторых, достаточно было просто немного внимательнее взглянуть ему в глаза. Слегка воспаленные красноватые веки выдавали скорее жадность конкистадора, нежели бессонницу Бруно.

Голофото рядом с подставкой демонстрировало нам точно такую же картинку, как и сейчас, только на вершине минипирамиды возлежал, – а иначе и сказать трудно, столько там было загадочности и тяжелого блеска, – драгоценный, но ныне похищенный экспонат. Золотой шар, около двадцати сантиметров в диаметре, испещренный сложным узором, как будто выдавленным на поверхности. Рисунок сплетался из странных символов, и их смысл был, безусловно, далек от меня.

Я передал картинку Каю и решил все-таки прислушаться к разговору. Джо и Оскар, переглядываясь, на пару потрошили клиента на информацию. Иногда очень полезно спрашивать человека прямо на «горячем месте».

– Когда была обнаружена пропажа? Кем и при каких обстоятельствах?

Вопросы Оскара почти ничем не отличались от тех, которые задавала полиция. А я тем временем отсекал яркие вспышки эмоций в голове клиента. Ни одной положительной, разумеется, не было.

«Когда?.. Да утром, утром этот дебил прибежал ко мне! Как раз тогда, когда я наконец понял, как… Чтоб ему сдохнуть, ублюдку! Проспали! Все проспали!!!»

– Утром конечно, когда же еще. Ума не приложу, почему не сработала сигнализация. Все проверили. Нигде никаких повреждений. Ни явных, ни тайных. Досье охраны подтверждает, что они чисты аки агнцы…

«Знаю я этих агнцев. Все продадут. Все и вся!»

– Кем? Мистером Ричардсом, начальником смены. Джереми Ричардсом. Когда он принес мне это известие, на нем лица не было. Его люди не спят всю ночь, и тут такое…

Растерянность и искреннее сочувствие в интонациях, яд, злоба и желчь внутри. Вот так наш клиент и заработал себе язву и два инсульта. Я отвернулся, якобы заинтересовавшись информационной табличкой пропавшего экспоната.

«Один из предметов, сопровождавших почившего императора… в мир иной. Найден там-то, тем-то, тогда-то. Аналогичные предметы из более простого материала сопровождали всех умерших мужчин государства ацтеков…» И т. д. и т. п. м бла-бла-бла…

Я запоминал ведущийся разговор.

– Да какие могут быть обстоятельства? Шесть дней выставки прошли совершенно спокойно. Посетители к концу дня разошлись. Самых любопытных выпроводила охрана музея. Все проверили, все обошли, и я ушел к себе. Здесь у меня кабинет, я там работаю и, бывает, задерживаюсь иногда на ночь. Я человек одинокий, понимаете ли. Так вот. Я ушел спать. Я сразу еще решил, что все время, пока идет выставка, по возможности пробыть здесь. Вы же понимаете, какая это огромная ответственность…