- - Диана Хант

последнего загнать Иири обратно, в привратницкую Гулльвейг, где, по мнению Пыха ему было самое место.

Теперь уже на ноги вскочила вся Комиссия.

– Иизакки?!! Но как?!!

Отшвырнув Дедушку ногой, Иири поднялся.

– Да вот, – он приобнял с трудом стоящего на ногах Тиму за плечи. – Друг помог, вытянул…

Судя по лицам профессоров – не очень-то они поверили. Ошеломлены были больше. И мы с Тиму тоже были ошеломлены, по крайней мере, в первую секунду, а потом… потом стало поздно.

В руке Иизакки сверкнуло лезвие.

А спустя секунду он уже загнал кинжал по самую рукоятку в живот Тиму! Поперхнувшись кровавыми брызгами, тот сложился пополам и осел наземь.

Словно со стороны я услышала собственный крик.

Жуткий. Бессильный. Отчаянный.

Пространство сгустилось – это профессора замедлили происходящее, бросаясь к нам со всех сторон. Мой крик увяз в этом густом воздухе, заполнив его болью и безысходностью.

– Тииииииимуууууу!!!!!

Внезапная вспышка ослепила и я не сразу поняла, что то загорелся рубин на моём обручальном кольце!

Экзамен сдан… и потому Дар Фьордов открыл портал.

Точь-в-точь как в тот раз, когда Фьорды призвали меня на собственную помолвку.

Только на этот раз они призывали меня, чтобы судить.

Глава 14

Я пришла в себя лёжа на чём-то твёрдом. Виски ломило, а в голове шумело, будто духовой оркестр вразнобой играл.

В лицо тыкался Ломтик. И… почему-то Ломтиков было два. Сперва подумала даже, что у меня в глазах двоится…

– Йола! – Наконец, не без труда признала в огненной драконочке перевёртыша Тиму.

Тиму!!!

Память вернулась мгновенно!

Ужасная сцена убийства возникла перед глазами. Только вот сил на крик не осталось. На хрип только, и то…

– Ти…му... Ти… – Я осеклась.

Но ведь если Йола жива, то и Тим жив?!

Словно в подтверждение моих слов рядом кто-то застонал.

Мой несносный, невыносимый, невозможный тёмный был здесь!

Беспамятный… Скорчившийся в луже собственной крови, но... он был жив! Он дышал!

– Тиму! Тиму… – прорыдала я мельтеша вокруг, не зная, за что хвататься в первую очередь, то ли края раны сращивать, то ли переворачивать его поудобнее… А можно ли его сейчас ворочать? И не отравлен ли был кинжал Иикки? Эх, это Тим у нас разбирается в ядах, я же только-только взялась за Алхимию…

– Тим, не уходи, слышишь?! – К счастью, Йола с Ломтиком сориентировались раньше меня. Окатив края ужасающей раны жёлтым и ледяным пламенем, уставились на меня во все глаза.

Я мигом стянула края и принялась бормотать заклинание от порезов. Увы, более серьёзным заклинаниям «нулевых» не учат.

Тим захрипел, не открывая глаз. Он был такой бледный и осунувшийся, что у меня сердце сжалось так, что ещё чуть-чуть и превратилось бы в алмаз.

– Не покидай меня, Тииим, – прорыдала я, – не смей!

Заклинание от порезов действовало, но увы, очень и очень медленно… Кровь же продолжала течь. Вытекать. Вместе с жизнью.

– Нет, Тим, любимый не уходи! Я ведь люблю тебя! Люблю больше жизни!

Вспомнив, как когда-то давно вытягивала своего несносного тёмного из Хаоса, приникла губами к его рту. И разрыдалась от бессилия ещё больше. Ничего не выходило. Ничегошеньки.

– Как… трогательно… – Раздалось вдруг гулкое.

При этом создавалось ощущение, что говорят со всех сторон.

– Кто здесь? – я заозиралась, но всё вокруг было какое-то мутное. Мутно-алое… Снорхи! Да до того ли мне, когда любимый рядом истекает кровью, а я не в силах ему помочь!

– Поспеши, девочка…

– Кто ты?

– Смотри внимательнее, Ули…

Я вздрогнула. Это «Ули» болезненно резануло сердце. Приглядевшись, я различила грани вокруг и поняла, что мы с Тиму и соулами оказались заключёнными в гигантском рубине!

– Сердце Фьордов! – осенило меня.

– Оно самое.

– Приятно, конечно, познакомиться, – процедила я сквозь зубы. – Только боюсь, суд придётся отложить!

– Так а я о чём. – Ничуть не обиделось Сердце. – Спасай своего суженого, девочка. Иначе судить мне будет некого.

– Но… Как?! Помоги, прошу! Всё, что угодно! Забирай мою силу, магию… Всё забирай, кроме Ломтика. И него…

Сердце задребезжало от мелкого смеха.

– Всё, кроме Ломтика, говоришь? Твой муж потерял слишком много крови, защищая тебя и Свиток. Согласна ли ты отдать ему свою?

Я не задумалась ни на секунду.

– Да! Всю, до последней капли! Ах!

В тот же миг от моего сердца прямо к сердцу Тиму пролегла красная нить.

Я рухнула на гладкую поверхность. Силы покидали меня стремительно и необратимо.  Зато к щекам Тиму стал приливать румянец.

«Как хорошо, что последнее, что увижу, будет его лицо, – сонно подумалось мне. – Как же… хорошо».

Веки Тиму вдруг дрогнули.

– Ули? – он часто, непонимающе заморгал. – Что происходит?

– Нас судят, – прошептала я и попыталась улыбнуться.

Улыбочка вышла так себе. На слабенькую троечку…

Поморщившись, Тим коснулся пальцами красной нити.

– В смысле судят? – Помотал он головой и снова поморщился. – Это же Кровная Нить, посвящение Сердцем Фьордов…

– Стоп. Так судят или… женят?!

– Ага. Второе. Как ни странно.

– Но… твоя рана…

К этому моменту рана в животе некроманта затянулась окончательно и даже края зарубцеваться успели.

– Для Сердца это пустяк, – отмахнулся тёмный.

– Но… моя слабость…

– И ты ещё удивляешься? После всего, что было?!

Я осеклась. И вправду. Бессонная, хм, назовём это так, ночь. Сложнейший экзамен в Хаосе. Пакостничество Илона. Предательство Иикки (но эту дуру по-прежнему было жалко. Даже, пожалуй, ещё жальче. Я, наверное, тоже дура… ещё бо̀льшая…) Бой с Иизакки. Бой с Гулльвейг и её демонами… Страх за Тиму… Что ж, наверное, неудивительно, что меня чуть ли не парализовало!

И всё равно было немного обидно.

Потому как нафига было пугать меня ещё сильнее?! Нервные клетки, говорят, не восстанавливаются!

– Сердце, и как это понимать?! – может, конечно, с Магическими Источниками следует беседовать с бо̀льшим пиететом, но только не в моём случае! Не сейчас.

Рубин, внутри которого мы находились, качнулся. Сердце вздохнуло.

– Посидели бы с моё в одиночестве, ещё не так одурели бы от скуки, – пробурчало оно.

– Мы не в претензии, – поспешил заверить Сердце Тиму. – И компанию тебе готовы составить, вполне.

– Пытаешься умаслить меня перед судом, Тим? Вот только он обязательно будет. Можешь считать, что он уже начался. Для начала вы приговариваетесь к трём дням