Пепел богов. Трилогия - Сергей Вацлавович Малицкий

огромными ладонями Шувай, хотя доставшиеся ему два яйца были для великана как два зернышка в наваристой каше.

— Ешьте, — сказал Кай, все-таки приказав развязать руки Теше, но говорить начал еще до того, как трапеза завершилась.

— Разговор будет коротким, — начал зеленоглазый. — Я рассчитывал, что со мной пойдут двенадцать человек. Считая меня, двенадцать. Но получается, что пойдут четырнадцать. Вместе с Шалигаем и Тешей — четырнадцать.

— Я никуда не иду, — прошипела мугайка.

— У тебя нет выбора, — обернулся к ней Кай. — Хотя нет, выбор есть. Сегодня еще до заката мы доберемся до укрытия, возле которого меня будут ждать трое наших последних спутников, я могу оставить тебя там. Но тебе придется ожидать в темнице, пока наш поход не завершится. И я не уверен, что тебя выпустят живой оттуда, даже если он завершится удачно. Нынешние хозяева этой долины не любят случайных гостей.

— Где они, эти хозяева? — вскинулась Теша.

— Они уже знают, что мы здесь, — ответил Кай и повернулся к Тару: — Можешь спросить хоть старого охотника.

— Это точно, — проворчал старик. — Глаз не спускают.

— Но если ты даже захочешь уйти сейчас, то выбор будет один, — жестко сказал Кай. — Я выстрелю тебе вслед. Предположим, случится чудо, и я не попаду. Или мой конь откажется преследовать тебя. Или дозорные этой долины выпустят тебя в твои ненаглядные Гиблые земли, что ты там будешь делать? Твоей деревни нет, а на ее остроге держались и все окрестные деревни. Боюсь, что они уже покинуты жителями, потому как теперь палхов остановить будет сложно. Иди!

Зеленоглазый шагнул к своей лошади и выдернул из чехла ружье.

Теша опустила взгляд в траву, застыла.

Кай выждал несколько секунд, сунул ружье обратно в чехол.

— Я иду в центр Запретной долины, в Анду. Там в Храме Двенадцати Престолов таится загадка Салпы, там таятся причины Пагуб, что опустошают наши земли. Там можно разрушить клетку, в которой заключена наша земля. Но не спрашивайте меня, что будет дальше. Я могу сказать только одно — если наш поход завершится удачно, все будет не так, как теперь.

Кай помолчал.

— Вместе со мной идут четырнадцать… не только человек, — продолжил зеленоглазый. — Тати: мейкк Шувай, малла Мекиш, кусатара Течима, лами Усанува. Люди: я, Кай, или Кир Харти, или Луккай, — из клана Сакува, можете звать как кому угодно, Арма — из клана Хисса, Шалигай, посланник нынешнего иши — воин из клана Паркуи, Тару — охотник-отшельник из лапани, Эша — мудрец из крепости Гима, Лилай — воин из клана Хара, который будет ждать нас в конце этой долины.

— Клан Хара! — воскликнула Арма. — Разве он не уничтожен?

— Нет, — отрезал Кай.

— А я уж подумал, что у тебя что-то со счетом, — хмыкнул Эша. — Считаю, если нас ждет встреча с троицей, то кто же четырнадцатый?

— Теша из мугаев, — продолжил Кай.

— Мои предки были из клана Эшар — клана Крови! — прошипела девчонка.

— Тем лучше, — ответил Кай. — Там, в конце этой долины, нас будет ждать не только славный молодой воин Лилай. — Там еще будут и трое посланников Пустоты.

— Пустотная мерзость? — вскочил на ноги Эша. — Ловчие?

— Успокойся, — ответил ему Кай. — Так надо. Помощь пустотников может оказаться неоценимой. Кстати, — он повернулся к Теше. — Именно они по какой-то причине уничтожили твою деревню. Только не вздумай попытаться им отомстить. Они уничтожат тебя одним щелчком.

— Зачем столько народа? — спросил Тару. — Я охотник. Я не люблю охоту толпой. Много шума, много следов, мало добычи. Да еще и делить ее на кучу народа. Зачем? Даже твой отряд становится слишком большим, Кай, а я еще слышал, что целые орды собираются в Ледяном ущелье, чтобы войти в пределы Запретной долины в первый день последнего месяца весны. Ровно в полдень! Зачем?

— Запретная долина хочет крови, — проговорил Кай. — Каждый шаг на ней должен быть омыт кровью, иначе она выбрасывает из своих пределов, выворачивает все пути наружу. Я это испытал на себе. Кровь длит ее морок, который ведет к Анде, а без морока она не пропускает никого. Поэтому пусть это будет кровь тех, кто ищет в Запретной долине легкого богатства. К тому же границу лучше переступать одновременно многим. Это не просто — войти в долину. Когда заходят многие, каждый это делает легче. Хотя открыть дверь и перешагнуть порог, очень мало.

— А мы? — подал сухой голос лами. — Мы тоже должны будем омыть своей кровью собственные шаги?

— Я никогда не скрывал опасности, Усанува, — ответил Кай. — И уверяю тебя, что никого приносить в жертву не собираюсь. Но пока мы доберемся до Анды, потерять можем многих. И посланников Пустоты в том числе. Здесь они почти непобедимы. Там — они будут великими воинами, но не более того.

— Я пойду с вами, — не поднимая глаз, сказала Теша.

— Вот и славно, — ответил Кай. — Тогда по коням. Хотелось бы оказаться под крышей до заката.

За рощей Мертвая падь уже не заслуживала именования мертвой. Арме даже подумалось, что, если бы не мрачные стены вокруг, которые делали долину неприступным каньоном, она могла бы оказаться неплохим местом для того, чтобы построить дом и вырастить детей. Перемежаясь лугами, роща сменяла рощу, чистый холодный ручей продолжал журчать под ногами, и даже руины хижин, попадавшиеся тут и там, не наводили на грустные размышления. Все эти дома не были сожжены, они рассыпались от времени. Тем более что в отдалении от уже нахоженной тропы стали видны и стада овец, и даже пасущиеся лошади и коровы. Только пастухи не показывались на глаза, как Арма ни напрягала зрение.

Долина все-таки оказалась не бесконечной. Отряд успел добраться до ее истока до заката. Еще издали Арма разглядела суровые башни, словно подпирающие сходящиеся вместе стены каньона. Башни соединяла неприступная стена, над ней искрился брызгами и шумел водопад, который обращался ручьем, стекающим по ступеням перед воротами, на что Тару тут же заметил, что, если бы водичка так же хлестала над его башней, он вовсе бы не заботился об уборке. Но ни количество ступеней, которых явно было за несколько сотен, и ни специальный подъем для лошадей, устроенный рядом со ступенями, и ни багровый щит клана Хара — клана Смерти над воротами крепости не поразили Арму так, как троица,