Бьёрн Магнуссон - Добрый Волдеморт

и уселся в кресло возле директорского стола. — Я далёк от заблуждений своего факультета. В текущей политической ситуации то, что я чистокровный волшебник, конечно, безопаснее, но лично я никогда не оцениваю других людей исключительно по породе.

— Хорошо сказано, — ухмыльнулся Дамблдор в бороду. — Согласен с вами, личная сила гораздо важнее, чем, как вы выразились, порода.

Дамблдор призвал из шкафа чайный сервиз и начал неторопливо наливать чай, решая, как лучше начать разговор. Поставив на стол вазочку с любимыми сладостями, он пригладил бороду и сказал:

— В этом году в Шотландии тёплая осень, а Хагрид говорит, что урожай тыквы обеспечит Хогвартс полезным соком на весь год и…

Следующие полчаса Бьёрн поддерживал традиционную английскую беседу ни о чём, решив, что рано или поздно Дамблдор сам устанет от пустых разговоров. Если директор думает, что так заставит его испытывать нетерпение и желание поскорей закончить болтовню, то его уловка не сработает.

Пока директор разливался соловьём, Бьёрн отхлебнул чая и попытался почувствовать в окружающем пространстве что-нибудь интересное и магическое. Среди слизеринцев ходили разные истории о директорском кабинете, могущественных артефактах и тайнах, скрытых в пыльных манускриптах. Как ни удивительно, самое сильное свечение исходило от Распределяющей Шляпы, мирно дремавшей на одной из полок.

Ещё немного увеличив чувствительность ауры, Бьёрн ощутил скрытую энергию могущественного артефакта, спрятанного в шляпе. Магия пробивалась через защитные барьеры, а свежий морозный поток энергии, исходящий от неё, привёл Бьёрна в восторг. В его восприятии неизвестный артефакт был мечом. Одноручным, с клинком из гоблинского серебра и с рубинами в рукояти. В груди настойчиво толкнулся камень предков, будто сообщая что-то важное.

— Кхм, мистер Магнуссон, — отвлёк Бьёрна голос директора, — но чем вас так рассмешила за обедом история юного мистера Локхарта, который выгравировал свою фамилию 20-футовыми буквами на площадке для квиддича? Ведь надпись проявилась лишь тогда, когда Когтевран проигрывал матч Гриффиндору?

Окклюменция позволяла контролировать каждое слово, сказанное ими обоими, поэтому Бьёрн немедленно включился в разговор.

— Я просто представил, какую головомойку устроили воронята самовлюблённому павлину, — вновь улыбнулся Бьёрн. — Да и думаю, профессора Макгонагалл не обрадовал такой перформанс. Наверное, молодой человек решил повторить успех Джона Кейджа с его невероятно мелодичной «4’33»?

— О да. Неделя отработок послужила достойной наградой мистеру Локхарту, — улыбнулся в бороду Дамблдор и весело сверкнул очками. — Ничего, надеюсь, в этом году мальчик возьмётся за ум. Жаль, что так редко выдаётся возможность спокойно пообщаться, — вздохнул Дамблдор. — Ученики, как птицы, вылетевшие из гнезда — вас не заманишь обратно. У меня к вам просьба, мистер Магнуссон.

«Ну, слава тебе, Всеотец, наконец-то ты перешёл к делу, старик», — облегчённо вздохнул про себя Бьёрн.

— Слушаю вас, профессор, что за просьба?

— Один из членов «Ордена Феникса» пострадал в бою недавно, — Дамблдор начал говорить с ощутимой грустью в голосе. — Целители сказали, что для него всё кончено. Его ждёт судьба несчастного калеки, неспособного даже в туалет сходить самостоятельно.

— Я его знаю? — напрягся Бьёрн. Услышать фамилии гриффиндорцев не хотелось. Пускай их пути с Поттером и компанией сами собой разошлись, обнаружить, что кто-то из ребят стал инвалидом, ужасно не хотелось.

— Это Аластор Грюм, — ссутулился Дамблдор в кресле. — Он сильный и преданный делу Света волшебник. Честный аврор и хороший товарищ, учитель Джеймса и Сириуса.

Бьёрн кивнул, но не проявил никаких эмоций. Дамблдор внимательно наблюдал за его выражением лица, но не увидел нужной реакции и сменил подход.

— Я очень переживаю за Аластора, — директор хрустнул пальцами, продолжая искать в лице Бьёрна следы сочувствия. — Боюсь, как только он узнает о своей ситуации, то приставит палочку к виску и скажет «Бомбарда» раньше, чем за мной захлопнется дверь.

— Я вас понимаю, директор, — Магнуссон грустно вздохнул. — Терять соратников тяжело. К счастью, мистер Грюм не погиб. Возможно, после того как он поправится, вы пригласите его в Хогвартс? Работа с детьми поможет ему избавиться от мыслей о самоубийстве. Как говорят русские, «клин клином бьют», вроде как-то так?

Дамблдор чуть не подавился лимонной долькой, представив, что способен натворить в школе расстроенный Грюм.

Бьёрн понял, что директор отказался от идеи получить что-то бесплатно и теперь готов к торгу. Уже другим тоном, более деловым, Дамблдор спросил:

— Вы поможете Аластору вновь почувствовать себя полноценным волшебником? Для него нужно создать артефакты, которые заменят ему ногу и глаз. Было бы здорово, если бы эти протезы обладали уникальными свойствами. Думаю, это поможет Аластору смириться с необходимостью жить с ними.

— Глаз, который может следить за всеми вокруг, и протез, который сможет заменить живую ногу? — задумчиво произнёс Бьёрн. — Это очень сложная, но интересная задача, директор. К сожалению, у меня сейчас нет времени, но в будущем...

Дамблдор уловил недосказанность в его голосе и закономерно воспринял это как предложение к торгу. Он пообещал на выбор: золото, доступ в Запретную секцию библиотеки Хогвартса, годовой абонемент в библиотеку МКМ или несколько старинных артефактов для изучения, но ответ Бьёрна его огорошил.

— Так случилось, директор, что среди «Пожирателей смерти» есть несколько небезразличных мне людей. Я уверен, что вы с вашим «Орденом Феникса» скоро победите в войне. Я хотел бы получить от вас слово великого светлого мага, что эти люди останутся в живых и не попадут в Азкабан.

— И кто же эти господа? — Дамблдор с любопытством посмотрел на Бьёрна поверх очков-половинок. Он, конечно же, давно имел полные списки слуг Волдеморта. В Визенгамоте заседало множество «Пожирателей Смерти», а директор владел легилименцией на очень высоком уровне. Ему