Из Тени (Dragon Age) - Krilena

что вам пришлось даже искать помощь извне.

Была бы сейчас на её месте Кассандра, она бы точно ещё пуще вспылила от спокойного, надменного голоса магистра, который всем своим безмятежным видом показывал, что считает себя абсолютно правым.

— Объяснитесь! — но мужчине повезло, что сейчас перед ним стояла более сдержанная на эмоции Канцлер, которая позволила магу объясниться и доказать, что вся его самоуверенность не пустой звук.

— Дар этой девушки очень необычен. Её аура и ремесло привлекли большое количество духов, которые часто видят свою добродетель в помощи целителям. В основном это Сострадание и Вера, но я почувствовал и присутствие Надежды — а это одни из самых доброжелательных и сильных духов Тени. Они являются более безопасны для магов, потому что могут намного дольше сопротивляться порокам реального мира и не становиться демонами, но при этом они и редкие, потому что почти не интересуются нашим миром, — делился магистр знаниями, полученными от Соласа. — Духи не делают её сильным магом, а, наоборот, даже ограничивают, помогая только при использовании созидательной магии. Но их воздействие не останавливается только на ней самой. В моё время такие маги очень ценились, в том числе из-за редкости. Известен факт, что лечебное воздействие энергетики духов пассивно распространяется не только на самого мага, а и на тех, к кому он испытывает сильные положительные чувства. Многие магистры (и магистрессы тоже) готовы были отдать всё, что угодно, за приобретение раба с таким даром: его постоянное присутствие поблизости становилось гарантом более здоровой и долгой жизни.

— Магистры подчиняли таких рабов магией крови?

— Вы удивитесь, но нет. Тень нельзя обмануть, и духи понимали неестественность вызванных чувств у своего подопечного. Поэтому разумные хозяева стремились добиться к себе искренней любви — как наиболее сильного и привязывающего чувства. Это было сделать несложно, учитывая, что к загнанному рабу очень быстро можно найти подход.

— И магистров не оскорбляло, что они вынуждены «искать подход» и заботиться о рабе? — усмехнулась Лелиана, которую позабавила описываемая ситуация.

— Когда на кону стоит возможность продлить свою жизнь, многие готовы забыть и про принципы, и про гордыню, — усмехнулся и сам Безумец, вспомнив известные ему случаи, когда великие имперцы старались хвататься за свою жизнь любой ценой, на фоне большинства из которых такой способ использовать целительный дар магов кажется просто невинным эгоизмом. — Так что вашему храмовнику повезло: он, сам того не зная, получил то, за что магистры древнего Тевинтера могли развязывать войны. Поэтому я не вижу причин этим не воспользоваться, и не позволять девушке оставаться рядом с тем, чьё наискорейшее выздоровление вам необходимо, — наконец, хромой маг ответил на возмущения Канцлера.

Получив ответ, Лелиане нехотя пришлось признать правоту мужчины. «Нехотя», потому что ей не хотелось уподобляться магистрам древнего Тевинтера, но она была вынуждена признать, что так, действительно, будет и лучше, быстрее. Если Каллену столь крупно — как выразился сновидец — повезло, то почему бы этим не воспользоваться?

— Когда у вас появились подозрения о какой-либо связи между ними, вы разозлились, — вдруг вспомнила Левая рука один из прошлых их разговоров, который теперь навёл её на новую мысль: — Вы подумали, что Каллен «злоупотребил положением», чтобы добиться от девушки как раз того, чего раньше добивались магистры?

— Чего и следовало ожидать от храмовника, увидевшего в ней удобного мага. Его счастья, что мои предположения не подтвердились.

На этот раз Лелиана не особо обратила внимания на очевидную угрозу от мага, потому что её уже возмутило очередное принижение её доблестного соратника из-за причастности к неугодному ему ордену. Даже за причастность в прошлом, ведь Каллен давно уже ушёл из храмовников. Соловей, особенно теперь, когда и пороки ордена вскрылись, могла согласиться со многими упрёками в их адрес и обвинениями об их прегрешениях. Однако приписывать ко всему этому соратника она не могла. Каллен стал злоупотреблять чувствами молодой девушки для своих корыстных целей? Что за бред?! Да если бы не помощь со стороны, он бы так и цветы не осмелился подарить! Это же их хорошенький Каллен, который может быть сколь угодно профессиональным военным, грозным командиром и умелым военачальником, но он всё равно смутится и запнётся, когда на собрании Совета Канцлер начнёт вслух рассуждать, как бы можно использовать письма, направленные ему от воздыхательниц, или когда искренне возмущённая Жозефина назовёт свою подругу «неисправимой хулиганкой» за то, что в том числе с её напутствия кружевное бельё леди посла оказалось на флагштоке во дворике.

— Не нужно ко всем храмовникам приписывать то плохое, что вам о них рассказали. За всю историю Круга тоже известно множество магов, совершивших преступления и подвергших их невинных коллег каре от тех, кто всего лишь добивается безопасности в мире. Изучите то, что произошло десять лет назад в ферелденском Круге именно по вине отдельных магов. Только вмешательство Героя Ферелдена спасло Круг от применения Права Уничтожения. Впрочем, вы, Безумец, и сами далеки от невиновности, и даже, в отличие от Каллена, вполне себе спокойно злоупотребили чувствами той девушки.

— Как преступления одних оправдывают преступления других? — спокойно спросил Безумец. Он не думал отрицать преступные деяния магов, даже свои собственные, однако не считал, что это должно его заставить молчать о тирании храмовников, которые веками пользовались бесправностью магов и издевались над ними всевозможными способами, в том числе с помощью насилия. — И вы сами, Лелиана, далеки от идеала церковной невинной сестры.

Дальнейший их спор также не имел ни смысла, ни исхода. Как бессмысленно пытаться говорить о том, что происходило в Кругах: сколько магов пострадало от произвола храмовников, и сколько храмовников отдали свои жизни, защищая мирных жителей, в том числе самих магов, от очередного одержимого или безумного мага крови. Так и бессмысленно спорить, кто и о чём имеет право говорить, поскольку они в одинаковой степени греховны.

Вот они и не стали продолжать.

Совсем скоро Безумец закончил писать и, поднявшись из-за стола, подошёл с исписанными листками к смирно его дожидающемуся Канцлеру.

— Я написал обещанные рецепты, способ их приготовления, а также — применения. Это позволит использовать данные настойки не только в конкретном случае, но и в похожих, — доложил мужчина, протягивая барду листки.

Лелиана тут же принялась их изучать, не зная, чему удивляться больше: красоте почерка, или столь подробным до мелочей, как его речь, описаниям.

— Вы же понимаете, что рецепты будут оценены нашими аптекарями, а зелья проверены? — осведомилась женщина, скорее в качестве формальности или шутки, а не действительно старалась напугать магистра надзором.

— Разумеется, поэтому в конце я привёл перечень книг, на