Хозяин Колодцев (сборник) - Марина и Сергей Дяченко

— Хорт… Я постараюсь тебе объяснить, но и ты должен постараться — понять. Люди, какими они есть, не устраивают меня; когда в чистом и светлом доме поселяется злобный уродец… чудовищный гном… когда он подчиняет себе все добрые чувства, когда выворачивает наизнанку даже то, что казалось незыблемым… А ведь это случается не так уж редко. Ты не понимаешь, о чем я… — она беспомощно развела руками.

— Продолжай, — сказал я сухо.

— Я оглядываюсь, — она перевела дыхание, — и вижу души, неправильные настолько, что приблизиться к ним можно, только тщательно зажимая нос. Коснуться которых мог бы только самый небрезгливый врач… Их много. Они не понимают своего несчастья. Они слепы, глухи, они понятия не имеют о том, что есть на свете цвет и звук. А я… я могла бы помочь им. Уже скоро. Я быстро обучаюсь… я понимаю с каждым днем все больше. Все эти люди, — она снова указала на россыпь самоцветов на полу, — и все другие препарированные, о которых ты ничего не успел узнать, все они за малым исключением живы и здоровы. Лучше они не стали… почти никто из них. Но пока не было и цели такой — делать их лучше. Я учусь. Некому наставлять меня, наставник — опыт… Ты все еще спрашиваешь, зачем мне все это? Или уже немножечко понял?

Секунды две я пытался сформулировать ответ.

Потом здоровенный кусок лепнины сорвался с потолка и свалился мне прямо на темечко, на секунду — на мгновение! — заставив мир померкнуть в моих глазах.

* * *

— Хорт, удача на моей стороне. Ты же видишь.

Я лежал на спине, опутанный заклинаниями, будто корабль снастями. Заклинания были простые и некрасивые, как пеньковая веревка, и столь же надежные и жестокие.

Если бы на голову мою опустилась дубина — пострадал бы тот, кто занес ее. Но упавший кусок алебастра никто не направлял — он сорвался с потолка, повинуясь законам тяготения.

— Хорт, не огорчайся так сильно. Сотрясения нет, есть шишка, шишка заживет… А мы получили возможность продолжить наши изыскания.

«Наши изыскания».

Глядя в растрескавшийся опасный потолок, я подумал о том, что все эти месяцы таскал еес собой. Что она в любой момент могла убить меня — или препарировать. Если бы захотела.

Мышь, выросшая до размеров не слона даже… дракона.

— …Собственно, ты уже стал моим союзником — когда собрал вместе двадцать два камушка; кстати, тот «тигриный глаз», который в день нашей встречи был у меня на поясе, заключает в себе скучную добросовестность одного мелкого чиновника… Хорт, не надо так на меня смотреть. Я не враг тебе, клянусь всеми совами мира. Любое из этих двадцати двух свойств, на твой выбор, достанется тебе. Я вживлю его в твою душу, подселю в твой «дом», из расчленителя превратившись в созидателя. Хочешь?

Я рванул удерживающие меня невидимые путы; с потолка белой дрожжевой массой опустилось заклинание-паралич, такое мощное, что у меня в первый миг омертвели веки и онемела гортань. Я чуть не захлебнулся.

Мне представилось, как белая мышь с маленькими игрушечными крыльями парит над городом, и хвост ее свисает бесконечным древесным стволом. Эту женщину я отбивал от грабителей… Защищал от нахального бастарда…

Я горестно ухмыльнулся.

— Прости меня, Хорт. Я не хотела бы ограничивать твою свободу… Мне надо было дождаться окончания срока действия Кары. Зачем ты догадался? Зачем раньше времени раскрыл мою тайну?

Я молчал.

— Но получилось так, как получилось, ты уж извини… Посмотри на эти камни. Ты можешь выбрать любой. Здесь имеются откровенно ненужные вещи, но вот этот, например, сердолик — умение радоваться жизни. Среди людей разумных встречается редко, и тем более ценен. Как?

Я молчал. Она похитила и препарировала Горофа! Марта зи Горофа, по силе равного мне, а может быть, даже слегка меня превосходящего. Значит, и со мной она может сделать что угодно, назначенная магиня, мышка-переросток…

— …Вот умение не вспоминать о плохом. А вот… Вот это я настоятельно рекомендую тебе, Хорт. Это способность любить женщину. У тебя никогда не было — и без моей помощи не будет! — такой способности.

— Понимаю ваше желание уязвить меня, — сказал я хрипло. — Но я прекрасно умею любить… конечно, не тебя, стерва.

Я ждал, что она рассмеется, или фыркнет, или еще как-нибудь унизит меня — но она отозвалась на удивление серьезно:

— Нет, Хорт. Если бы вы умели любить… Сегодняшнее утро было бы совсем другим. Оно было бы счастливым, сегодняшнее утро. Вам никогда бы не пришло в голову сопоставить информацию сабаи, слова Горофа о «куклах», некоторые особенности наших отношений… и заниматься этим именно сейчас. Если бы вы умели любить, Хорт, то ехали бы сейчас домой вместе с Орой Шантальей. Смотрели бы в окно кареты, дышали дорожным ветром, строили бы планы на будущее…

Мне показалось, что в голосе ее промелькнула даже горечь.

— Да, Хорт. Любовь предполагает немножко глупости. Наивности. Доверия… Тот, кто начинает, подобно вам, докапываться до сути — не умеет любить. Это испытание вы провалили с треском.

На ладони ее лежал красный с желтоватым отливом камень. Смотрел в потолок широко раскрытыми неподвижными глазами.

— А человек, из которого вы извлекли способность любить, — я изо всех сил тянул время, — что с ним стало?

Она пожала плечами:

— Жизнь его не изменилась ни капельки.

— Зачем же вы предлагаете мне вещь, по всей видимости бесполезную?

— Но тот человек был глупый подмастерье, — сказала она с ноткой раздражения. — Способность любить слишком ценна, чтобы доставаться кому попало…

И снова мне померещилась горечь в ее словах.

— Как мне вас называть? — спросил я после паузы.

— Что?

— «Ора» — кукольное, вымышленное имя, не так ли?

— Да, — призналась она с неохотой. И добавила, помолчав: — Воистину злой рок… Сочетание двух маловероятных событий: настоящая Ора Шанталья, реальная женщина, умерла, в то время как вы владели сабаей…Говорят, сабаялюбит красиво представлять своим хозяевам наиболее эффектную информацию.

— Так как же мне вас называть?

— Орой. Та, что перед вами, уже свыклась с этим именем.

— А как зовут ту, которую я не вижу? Которая кукловод?

— Не важно… Я понимаю, Хорт, вы уязвлены. Ради спокойствия вашего подчеркну еще раз: я назначенный маг, но очень, очень древний. Мне почти миллион лет… — она как-то скверно усмехнулась. — Поэтому потерпеть поражение в поединке со мной — не позор. Уверяю вас.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});