Воспоминания о прошлом Земли. Трилогия - Лю Цысинь

разбила.

АА кивнула на горы по ту сторону пролива:

– Да ведь туда рукой подать!

Джейсон покачал головой.

– Прямо через пролив идти нельзя. Не сегодня. Придется делать большой круг.

– Почему?

– Из-за водоворота, конечно. Проглотит лодку, и поминай как звали.

Чэн Синь с коллегами переглянулись, а потом все как один уставились на Джейсона. Кто-то воскликнул:

– А говорили, что в округе нет ничего примечательного!

– Для нас, местных жителей, Москстраумен – штука обыденная. Это часть моря. Он там почти всегда.

– Где там?

– Да вон там! Его сейчас не видно, зато слышно.

Все затихли и действительно услышали глухой рокот – как если бы где-то вдалеке грохотали копытами тысячи лошадей.

Они могли бы отправиться исследовать достопримечательность на вертолете, но Чэн Синь захотела плыть на лодке. Идею одобрили. В моторке Джейсона, единственной на островке, могло безопасно разместиться пять-шесть человек. Чэн Синь, АА, Би Юньфэн, Цао Бинь и Палермо пошли к водовороту морем, остальные сели в вертолет.

Моторка отчалила от Москена и, подпрыгивая, понеслась по волнам. В открытом море холодный ветер задул сильнее, пассажиров беспрерывно обдавало фонтанами соленых брызг. В сгущающихся сумерках темно-серая поверхность моря казалась жуткой и таинственной. Рокот усилился, но громадного водоворота пока еще не было видно.

– А, вспомнил, вспомнил! – воскликнул Цао Бинь.

Чэн Синь тоже вспомнила. Раньше она думала, что Тяньмин узнал через софоны что-то новое об этом месте, но в действительности ответ был куда проще.

– Эдгар Аллан По, – проговорила она.

– Что? Кто? – удивилась АА.

– Писатель XIX века.

– Точно, – кивнул Джейсон. – Эдгар По написал рассказ о Москене – «Низвержение в Мальстрём». Я читал его в молодости. Слишком много преувеличений. Помнится, он писал, что, мол, стены воронки образуют угол в сорок пять градусов. Чепуха.

Художественная литература исчезла больше ста лет назад. То есть «литература» и «писатели» продолжали существовать, но повествование теперь не писали, а монтировали как набор цифровых образов. Классические романы и рассказы считались нынче старинными диковинками. Во времена Великой пади были утеряны произведения многих прежних авторов, в том числе и Эдгара По.

Рев становился все громче.

– А где он, водоворот? – спросил кто-то.

– Он ниже поверхности воды. – Джейсон указал пальцем: – Видите вон тот бурун? Чтобы увидеть Москстраумен, нужно перевалить через него.

Пассажиры рассмотрели полосу вздымающихся валов с пенными верхушками – широкой дугой та уходила куда-то вдаль.

– Так давайте перевалим! – попросил Би Юньфэн.

Джейсон сердито уставился на него.

– Это граница между жизнью и смертью! Перейдешь – назад не вернешься.

– Сколько времени лодка будет кружиться, прежде чем ее затянет под воду?

– Минут сорок, может, час.

– Тогда все в порядке. Вертолет вовремя вытащит нас оттуда.

– Но моя лодка!..

– Мы оплатим ее стоимость.

– Да ваша посудина дешевле куска мыла! – фыркнула АА. Джейсон не понял, о чем это она.

Моторка направилась к пенной полосе и перевалила через нее. Суденышко опасно кренилось с борта на борт, но потом качка успокоилась. Казалось, будто невидимая сила подхватила лодку, и она заскользила в том же направлении, что и волны, словно по рельсам.

– Нас захватило! – воскликнул Джейсон. – О боже, я впервые подобрался так близко!

Теперь сидящие в лодке увидели Москстраумен под собой, словно с вершины горы. Чудовищная воронка имела километр в диаметре. Стенки ее и в самом деле наклонялись не так круто, как описывал По, и все же угол составлял около тридцати градусов. Поверхность казалась гладкой, словно отлитой из стекла. Поскольку моторка находилась у верхнего края, скорость была пока что невелика. Но чем ближе лодка подходила к центру, тем быстрее шло вращение. У маленького отверстия в середине воронки скорость воды достигала максимума. Именно оттуда и исходил рев, от которого в телах исследователей вибрировали все косточки. Он свидетельствовал о безумной, неудержимой силе, способной все на свете всосать в себя, перемолоть в порошок и выбросить за грань бытия.

– А спорим, что сможем вырваться! – азартно воскликнула АА и крикнула Джейсону: – Врубите мотор на полную силу и правьте прямо!

Джейсон повиновался. Моторка ходила на электричестве, негромкое жужжание двигателя на фоне рева водоворота казалось комариным писком. Лодка приблизилась к пенному буруну на краю воронки. Казалось, еще чуть-чуть – и она перевалит за него, но мощности не хватило. Суденышко остановилось, а затем его развернуло и потянуло обратно – так замирает в верхней точке и падает вниз подброшенный в воздух камешек. Джейсон предпринял несколько попыток, но каждый раз моторка соскальзывала еще ниже в водоворот.

– Ну я же говорил – это врата ада! – сказал Джейсон. – Ни одно обычное судно отсюда не выберется!

К этому времени лодка кружилась так далеко внизу, что пенный край пропал из виду. Позади исследователей горой вздымалась вода, и все, что они видели, – это медленно движущаяся вершина Хельсеггена с другой стороны водоворота. Каждого пробрал ужас: они находились в плену силы, с которой бесполезно бороться. Только зависший над головой вертолет придавал им толику отваги.

– Давайте-ка поужинаем, – предложил Джейсон.

Стояло арктическое лето, и солнце, скрывающееся за облаками, еще не опустилось к горизонту, но время было уже позднее: больше девяти вечера. Хозяин лодки достал из холодильника огромную свежепойманную треску. Затем на свет явились три бутылки крепкого вина. Положив рыбину на большой стальной противень, Джейсон вылил на нее содержимое одной бутылки, чиркнул зажигалкой и поджег, пояснив, что таков местный способ приготовления. Минут через пять он начал отщипывать кусочки от еще горящей рыбины и класть их в рот. Остальные последовали его примеру и тоже отдали должное рыбе и вину, не переставая восхищаться величественной и грозной красотой водного вихря.

– Детка, а я тебя узнал, – обратился Джейсон к Чэн Синь. – Ты была Держателем Меча. Наверняка ты и твои коллеги явились сюда по какому-то важному делу. Да ты не переживай. Все равно апокалипсиса не избежать, так что наслаждайся моментом!

– Сомневаюсь, что вы наслаждались бы моментом, если бы не вертолет над головой, – съязвила АА.

– Ха, детка, еще как наслаждался бы! Точно тебе говорю. Когда мне было сорок, еще в Общую Эру, я узнал, что смертельно болен. Но не испугался, даже не собирался ложиться в анабиоз. И только после того как я впал в кому, доктора сунули меня в гибернатор. А когда проснулся, уже наступила Эра Устрашения. Думал, ну вот, теперь у меня начнется новая жизнь, а оказалось, что это только иллюзия. Смерть лишь залегла в засаде где-то впереди на дороге… В тот вечер, когда я закончил строить этот маяк, я сел в лодку и отплыл в море, чтобы полюбоваться им