Чертенок с пушистым хвостом (СИ) - Елена Рудская

волнений, ему надо еще. Некстати вспомнился отрывок из одной книги, название не вспомню, хоть убейте, но из вот тех сопливых дамских романчиков в мягкой обложке с сердечками. Там двое друзей-аристократов разговаривали о любви. Один пресыщенный и второй, полный наивных чувств и желания дарить любовь, хоть его и обманывали много раз. Циник сравнил его отношения с падением в пропасть на острые камни, что, мол, уже в который раз, пора бы уже выучить урок. Все равно упадешь вниз. А наивный ответил, что ну и пусть расшибется. Зато несколько минут он летел. А цинику никогда не познать это чувство.

Ты уже была на тех камнях, Машка. Хочешь еще???

Голос внутри робко шепнул, что вдруг в этот раз получится взлететь?

Мужской голос надо мной с доброй насмешкой произнес:

— Соколова… да она спит похоже. Вот дает… А где истерики после испуга? Как хомячок носом сопит.

Голос Марты:

— Оставь ее в покое, Спа…

Тишина. Потом ровный голос Макса:

— Ох и выдеру я тебя когда-нибудь. За длинный язык.

— Держи карман шире.

— Зараза.

Знакомые руки легко поднимают меня и куда-то несут. Глаза слипаются, но у меня получается на несколько секунд приоткрыть их. Хотя могла бы этого и не делать. Я и так знаю кто несет меня.

Так мы помирились или нет?

Тихий смех надо мной. Похоже меня услышали. Хорошо что это сон, а то бы я со стыда сгорела. А во сне все можно. Даже спросить, то о чем наяву боишься.

Меня кладут на кровать и ласково касаются губами лба:

— Помирились. Спи, черепашка.

Хочу еще что-то спросить, но мне прикладывают палец к губам.

— Завтра. Все завтра. Спи.

Наступившее завтра порадовало меня приездом мамы, которая решила приехать без предупреждения и стать причиной моих седых волос. Проснулась я от того, что меня потрепали по плечу:

— Маша, Маша, просыпайся.

Открыв глаза, я обнаружила над собой маму. Первая паническая мысль:

«Я сплю, мне это снится».

И натянула на голову одеяло. Но жестокая реальность постучала сверху по одеялу кончиками пальцев.

— Маша, нам нужно поговорить.

«А мне не надо. — трусливо подумала. — Потому, что я не знаю, как объяснить наличие в квартире двух парней, один из которых похож на бифштекс. Можно я еще посплю часиков шесть-восемь, а за это время все само наладится?!»

Но никто не собирался оставлять меня в покое.

Эх-х-х. Чего же мне так не везет?!

Откинула одеяло и приготовилась к выволочке. Но мама велела одеваться и идти на кухню. Значит бить меня будут после завтрака. Это радует. На сытый желудок все воспринимается как-то проще. Может и мама подобреет.

Марта была уже на кухне и ковырялась в блинчике с творогом. Увидев меня, сделала большие глаза и беззвучно зашевелила губами. Мама повернулась в ее сторону и Марта уставилась на блинчик.

— Чай будешь, Мартина?

Марта быстро закивала головой и как только мама отвернулась снова замахала руками, как мельница. Показала два пальца, которыми «пошагала» в сторону двери, а затем облегченно вытерла лоб рукой. У меня отлегло от сердца. Неужели они успели сбежать до прихода мамы?

Передо мной опустилась тарелка.

— Маш, сегодня с утра заходила Капитолина Михайловна…

Дзы-ы-ынь.

Вилка выскользнула из моих ослабевших пальцев. А взгляд метнулся к часам на стене. Большая застыла на шестерке, маленькая была рядом с восьмеркой. Полдевятого утра. Чего этой старой ведьме в такую рань неймется?! Пусть себе кошку заведет! Я что в прошлой жизни страну предала, что она ко мне прилипла?!

— Говорит что-то ваша Маша совсем бледненькая, отдохнуть бы ей хоть пару денечков…

Я как раз доставала вилку из-под стола и от удивления резко выпрямилась и … чуть не врезалась макушкой в столешницу. Марта поспешно схватила свою чашку со стола.

А моя экзекуция продолжалась:

— Может ты заболела и скрываешь от меня?

Торопливо запихнула блин в рот целиком и отрицательно замычала, активно замотав головой. Мама поморщилась.

— Не разговаривай с набитым ртом. Что ж… возможно это обычное переутомление. Но мысль хорошая. Я сегодня возвращаюсь в Германию, хочешь со мной на пару денечков? Можем и Мартину захватить.

Отдых под зорким взглядом цербера. Всю жизнь об этом мечтала. Нет, маму я люблю. Но опыт отдыха с ней имеется. Это время, когда она занимается моим «окультуриванием». Да и понятие об отдыхе у нас разное. Ей безумно нравится хвастаться дочерью, знающей столько языков и она убеждена, что мне пора заводить полезные связи и учиться выходить в общество. А я люблю бродить по улочкам с фотоаппаратом, рисовать на пляже и дышать историей тех мест, которые раньше видела только на экране компьютера.

Прошлогодний отдых в Италии я до сих пор вспоминаю с содроганием. Меня таскали за собой наряженную, как куклу и показывали всем. А потом отправили с «очень хорошим мальчиком» Карло «пообщаться. пока взрослые обсуждают скучные дела». В тот день мне как никогда хотелось убивать, но небо сжалилось надо мной. Карло оказался нормальным парнем без всяких снобистских штучек. Их он снял вместе с бабочкой и смокингом. Мы катались на мотоцикле, пугали голубей на площади Венеции, фотографировались на мосте Фабрицио да много чего еще. Но он никогда не переступал грань дозволенного. Я для него была просто младшей сестрой, с которой он поделился любовью к Италии.

Наверно я все равно бы влюбилась бы в него. Если бы у Карло не было тайны, которую звали Лючия. Солнечная итальянка с переливчатым смехом украла его сердце задолго до меня. Их сыну Амато был уже год. Его семья не знала об этом. Карло доверился мне потому, что посчитал другом. Благодаря нашим прогулкам он смог проводить больше времени с семьей. Как ни странно Лючия не ревновала ко мне. Это потом я поняла почему. Когда полюбила сама. Эти двое доверяли друг другу так, что могли общаться без слов.

— Маша, ты меня слышишь? — мама потрясла меня за плечо. — Да ты и впрямь, как будто немного не в себе…

— Я бы с удовольствием, мам. Но у меня сегодня и завтра пары у Олега Севастьяновича. Он меня с костями съест на сессии. Да и тетя возвращается завтра из больницы, как ее одну в квартире оставить?

Марта хотела возразить, но я наступила ей на ногу под столом и сделала страшные глаза. Сама знаю, что пар у него сегодня нету. Потом мне сама спасибо скажет, что я ее уберегла от такого «отдыха».

Мама задумчиво потерла пальцами виски.

— Пожалуй, ты права. Но все же