Вечность продается со скидкой - Антон Леонтьев

– Пройдите в библиотеку, вас ждут, – отчеканил охранник. Генрих прошел по комнатам в указанном направлении. Очевидно, коттеджи строили еще при Сталине, тот не любил, чтобы его соратники выделялись из общей массы и щеголяли роскошью. Он видел обстановку и побогаче. Казенная мебель, никакой индивидуальности. Однако он мог поклясться, что здесь живет далеко не самый последний человек в государстве.

В библиотеке царил полумрак. В кресле, стоявшем около журнального столика, сидел грузный человек и просматривал яркий журнал. Генрих отметил, что это американский «Плейбой». Он усмехнулся. Вот, оказывается, на что тратят драгоценное время «слуги народа».

– Ну, здравствуй, целитель, – услышал он ужасно знакомый голос.

Перед ним находился Леонид Ильич Брежнев.

Генрих быстро освоился в новой для него обстановке. Генсек, как и любой пожилой человек, страдал целым букетом болезней.

– Он остался тобой доволен, – сообщила Кузнецову на следующий день Зоя. – Сказал, что ты не пустобрех. Генрих, ты у меня молодец. Я решила сделать тебе сюрприз!

Сюрпризом оказалась их свадьба. На помпезной церемонии присутствовали сливки общества, сплошь нужные люди и влиятельные исцеленные клиенты. Генрих не испытывал чувства особенной привязанности к Зое. Благодарность испарилась. Однако он понял, что деятельная гадалка ему необходима. Он давно ступил на зыбкую почву мошенничества и обмана, поэтому отступать, как говорила ему когда-то мать, было слишком поздно. Его с Зоей связывало слишком многое.

Через две недели после свадьбы Генрих заметил, что его дар начинает ослабевать. Он не мог поверить: фонтанирующие видения становились бледными, как плохо пропечатанные фотографии. Клиенты жаловались, что его пассы больше не облегчают боль.

– Ты переутомился, дорогой, – нервно заметила Зоя. – Тебе нужно отдохнуть. Поезжай на курорт, в Ялту, ни о чем не думай. Ты должен набраться новых сил. У меня разрывается телефон, ты всем нужен. Леонид Ильич уже спрашивал про тебя. Ты понимаешь, что именно сейчас ты необходим мне больше всего?

«Не я, а мой дар, Зоя», – так и вертелось на языке у Генриха, но он промолчал. Отдых на самом деле пошел ему на пользу. Прошли резкие головные боли, которые мешали проявиться его необычным способностям, он наконец-то смог выбрать женщину себе по вкусу.

Зоя ему не нравилась – она довлела над ним, требовала от него все больше и больше, устраивала истерики, каждый раз крича, что Генрих без нее – ноль, стоит ей только пальцем пошевельнуть – и он снова окажется в дыре, откуда она его вытащила.

Генрих вернулся в столицу. Все вновь стало на круги своя. Нудные клиентки, конверты с хрустящей наличностью (в основном доллары), побрякушки, машины, шубы, коллекционное вино, бесконечные приемы…

Так прошло три года. Генриху требовались все более и более продолжительные паузы для восстановления сил. Он пристрастился к алкоголю и даже тайно посетил бабку-целительницу в орловской деревне.

– Плохо тебе, я вижу, – сказала она, поглядев в воду на блюдце. – Тебя сживает со света дурная баба. Нужно от нее избавиться. Уходи от нее, иначе погибнешь.

Генрих и сам помышлял о том, чтобы покинуть вздорную гадалку. Зоя разленилась, растолстела, тратила неимоверные суммы на наряды и драгоценности. Развестись с ней тихо было невозможно. Она устроит жуткий скандал, после которого Генриху придется долго склеивать по кусочкам разбитую репутацию. Зоя не раз говорила, что все узнают, как он дурил голову жене министра обороны или как ловко внушил племяннице Председателя Президиума Верховного Совета, что все беды у нее от сглаза, и получил за это новенькую «Шкоду».

– И никто не вспомнит, что это я тебя всему научила, на меня всем наплевать! Ты, Генрих, пойдешь в тюрьму, я это обещаю!

Кузнецову было всего тридцать. Зое – за пятьдесят. Он ненавидел ее с каждым прожитым днем все больше и больше. Бабка-целительница советовала избавиться от нее. Конечно, старушка имела в виду разрыв отношений. А он избавится от Зои так, что о ней больше никто и не вспомнит.

Идея засела у него в голове, как заноза. Он смаковал предстоящую расправу. Наконец Генриху в голову пришла гениальная, как он считал, идея. Он применит свой дар, чтоб избавиться от надоедливой супруги. Он уже не раз заглядывал в книги по черной магии, изучал старинные ритуалы и даже собирал коллекцию амулетов, которые использовались для сатанинских обрядов. Генрих боялся переступить черту. Он сам толком не знал, что стоит за его даром: есть ли высшая сила, которая руководит всем. Если есть, то, значит, существует и ее антипод, а связываться с оккультизмом ему ой как не хотелось.

Всего один раз, получив огромный гонорар, он устроил для дочери главы одной из республик некое подобие шабаша. Компании молодых и разнузданных представителей пересыщенной «золотой молодежи» требовались острые ощущения, приправленные для поднятия адреналина богохульством и кошмарными церемониями. Попойка на кладбище завершилась групповым сексом – зато у Генриха имелся великолепный компромат на высокопоставленных родителей. Но это были шалости по сравнению с тем, что он задумал.

Он собирался убить Зою, призвав на помощь инфернальные силы.

Генрих точно следовал предписаниям, которые содержались в толстенном фолианте, переплет которого, по уверению антиквара-букиниста, продавшего его за пятнадцать тысяч рублей, был изготовлен из человеческой кожи. В новолуние, когда Зои не было дома (она отправилась в Большой театр на «Бориса Годунова»), Генрих зажег толстые свечи. Начертил изготовленным по особому рецепту мелом круг, в который была вписана пентаграмма – пятиконечная звезда с магическими символами. Для церемонии требовалась человеческая кровь, которую Кузнецов, выложив изрядную сумму, получил в больнице – ему продали запас из банка крови.

Генрих прочитал заклинания на латыни – его знаний недоучившегося медика не хватало, чтобы понять их смысл. Он настолько вошел в образ, что представлял, как темные силы разят Зою. И тогда он – свободен!

– Ну и что ты делаешь? – услышал он сварливый голос. Генрих открыл глаза и в ужасе обернулся. Перед ним возвышалась нелюбимая жена. Видимо, процедура заклинаний длилась так долго, что Кузнецов потерял счет времени. Зоя вернулась из театра и теперь внимательно рассматривала начерченную на паркете пентаграмму.

– Решил заняться черной магией, дорогой? – Она прошествовала мимо Генриха. Полы манто задевали и размазывали рисунок, который он так тщательно копировал из фолианта. – Я тебе давно говорила, что это настоящая золотая жила, а ты все противился.

Зоя вытащила портсигар и достала любимую ментоловую сигарету. Затем нагнулась, чтобы прикурить от свечи. Генрих облегченно вздохнул. Несмотря на всю свою решимость, он до сих пор испытывал непонятный страх перед Зоей. Бывшая парикмахерша имела над ним таинственную силу.

– Что это? – Она пригляделась к имени, которое было вписано в каждый из секторов пентаграммы. – Ну-ка, ну-ка…

Генрих попятился. Так и есть, она увидела собственное имя! В центре изображения покоилась расческа с ее волосами, чашка с кровью, в которой была утоплена Зоина цепочка.

– Генрих, ты собирался извести меня при помощи магических сил! – Голос жены звучал на редкость слащаво и спокойно. – Тебе не следовало так поступать, мой милый. Я давно подозревала, что ты меня ненавидишь, неблагодарный мерзавец! Я вывела тебя в люди, дала путевку в жизнь, а ты вон как отплатил мне за все благодеяния!

– Зоя, ты не так поняла, – залепетал Кузнецов.

Он клял себя за непредусмотрительность. Неужели силы, к которым он взывал, просто зло пошутили над ним?

– Ты дурак, – сказала Зоя зловещим тоном. Она выглядела слишком спокойно, и это не нравилось Генриху больше всего. – Теперь я знаю, что нужно с тобой делать. У меня на примете есть молодой и перспективный парнишка из Сибири. Думаешь, он не заменит тебя? Еще как заменит! Ты начинаешь выдыхаться, Генрих, как откупоренная бутылка шампанского. Завтра же я расскажу всем о том, какой ты пройдоха! Все узнают, что ты обманываешь клиентов. Я встречусь с Галиной Леонидовной…

– Тебе никто не поверит, – голос Кузнецова звучал неуверенно. Эта расфуфыренная стерва хочет не только разрушить его блестящую карьеру, она задумала дать ему отставку и заняться новым протеже. Не получится. – Зоя, нам нужно все обсудить на свежую голову, – сказал Генрих, судорожно ища путь к примирению.

– Обсуждай, но не со мной. Я тебя уничтожу. Я это смогу, ты меня знаешь, милый мальчик.

Последние слова она произнесла с откровенным издевательством. Оттолкнув Генриха, супруга проследовала в спальню, сгребла с туалетного столика пузырьки и баночки, вытащила из сейфа несколько увесистых шкатулок с драгоценностями и перетянутые резинками пачки денег.

– Это мое, и попробуй возрази, – она положила все в сумку из крокодиловой кожи. – Пока, любимый супруг. Если надеешься, что при разводе получишь часть квартиры, то ошибаешься.