Дитя бури - Мид Райчел

Он покачал головой.

— Дело не просто в разрозненных атаках. До сих пор джентри интересовались вами только из–за вашего наследства. Теперь, увидев вас воочию, кое–кто разгорелся новым интересом. Они нашли вас… привлекательной.

Готова поклясться, что подобная точка зрения ставила его в тупик.

— Шикарно. Теперь я плодовита и сексуальна. Что дальше? Мне ждать ежедневных нападений?

— Скорее организованных атак.

— Группами?

— Хуже.

— Что может быть хуже, чем группы парней, решивших заняться со мной сексом?

— Пока что эти попытки будут предпринимать только джентри и иные существа, которые могут совершить переход в физическом или элементальном виде. Но до Бельтайна осталось несколько недель, повелительница. Когда врата будут открыты…

— Иисусе, — выдохнула я. — Все, у кого есть член, кинутся сюда, чтобы найти меня?

Волузиан не потрудился ответить, но так и не дождался моей реплики, поэтому спросил:

— Что будете делать?

— А ты как думаешь? То же, что и раньше. Буду драться.

Он промолчал, но я чувствовала его неодобрение.

— А что еще мне, по–твоему, делать? Подчиниться?

— Я и не думаю, что вы будете сидеть и ждать неизбежного. Вы же не из общества невест по принуждению. Но постоянная необходимость обороняться неизбежно заведет вас в тупик. В конце концов найдется кто–то сильнее вас.

Я рассмеялась, хотя вообще–то услышанное было совершенно не смешно.

— Так что, мне перейти в нападение? Начать сломя голову хватать первых попавшихся джентри и духов?

— Нет. Вы должны признать свое наследие. Вас атакуют потому, что вы им это позволяете. Отделавшись от одного врага, вы ждете другого, ведете себя как жертва, несмотря на то что ваш отец — король Бурь. В прежние дни его власть простиралась намного дальше, чем у любого из нынешних монархов. Может, его королевства больше и не существует, но такое наследие делает вас особой королевской крови. Если вы станете вести себя сообразно этому, то бесцеремонные атаки прекратятся.

— Сомневаюсь, что у них пропадет желание стать отцом внука короля Бурь лишь потому, что я стану называться королевой или принцессой.

— Они по–прежнему будут желать вас, но поведение их изменится. Все начнут уважительно делать вам предложения, попытаются ухаживать за вами. А пока что они относятся к вам с презрением и обращаются как с жертвой, куском мяса. Вы сами это допустили.

Мысль о толпе джентри, преподносящих цветы и шоколад, не очень–то нравилась мне, но лучше уж это, чем изнасилование.

— Ладно, шутки в сторону. Я же не могу просто отправиться туда и сказать: «Привет, я — дочь короля Бурь. Прошу относиться ко мне со всем уважением».

— Для начала надо бы поступить именно так, — сухо ответил Волузиан. — Как бы то ни было, вы вернете себе связь с ними именно тогда, когда перестанете полагаться вот на это. — Он показал на мое оружие. — Оно делает вас человеком.

— Я и есть человек.

— Только наполовину. Если хотите, чтобы к вам относились как к одной из джентри, то должны напомнить им, кто вы такая. Вам нужно пробудить в себе скрытую силу, унаследованную от отца.

Я вспомнила, как Роланд говорил, что он намеренно похоронил мою магию. Мне смутно припомнилось воспоминание, самый его конец, момент, когда я обратилась к силе.

Волузиан со вздохом показал на оплавленное зеркало.

— Повелительница, почему вы воспользовались этим как оружием?

— Потому что Серый Человек застал меня врасплох.

— Располагай вы полностью своей магией, вам не понадобилось бы никакое оружие. Вы могли бы уничтожить его в один миг, стоило ему только переступить порог вашего дома.

Я подтянула простыню повыше и обхватила себя руками. Мысль о такой магической силе пугала меня, и все же глубоко внутри я испытывала искушение. В двадцать шесть лет чувство беззащитности не нравилось мне так же, как и в двенадцать.

Волузиан почуял это.

— Ваша истинная природа знает, что я прав. Она жаждет реализации.

— Если я отдамся этой природе, то стану джентри.

— Полностью вы никогда не станете ни джентри, ни человеком. Пора это признать. Вы просто обязаны взять лучшее от каждого из видов.

— Даже если бы я хотела этого, то все равно не знаю даже основ, — сглотнула я, все еще не уверенная в том, хотелось ли мне получить ту силу, о которой он говорил. — Роланд меня этому не научит.

— Тогда вам понадобится учитель из джентри.

— Где мне найти такого, который не попытался бы для начала меня трахнуть? У меня действительно нет там друзей.

— В самом деле? — выжидающе смотрел Волузиан.

— Ты имеешь в виду Дориана?

— Из всех правителей нынешнего Мира Иного лишь он один приказал своим людям оставить вас в покое.

— Серьезно? Но почему? Он сам говорил, что желает увидеть, как осуществится вторжение, задуманное королем Бурь.

— Почти все предполагают, что он отдал приказ потому, что сам положил на вас глаз. Однако я подозреваю, что он поступил так из какого–то смехотворного чувства альтруизма и собственной гордыни. Конечно, некоторым его подданным этот приказ не помеха, но теперь среди тех, кто будет атаковать вас, подданных Дориана окажется меньше всего. В отличие от Эзона и его сторонников, к примеру.

Похоже, что Эзон все–таки выжил. На фоне всей остальной драмы я забыла спросить об этом Кийо.

— Тем не менее… ведь Дориан все же пытался?

Я вспомнила нашу с ним встречу. Из всех джентри он был единственным, рядом с кем я чувствовала себя комфортно, что удивительно, учитывая, каким он был странным. Он еще и помог мне.

— Я знаю, что он тоже хочет меня и не скрывает этого.

— Конечно хочет. Поэтому он помог вам и будет помогать дальше, потому что уверен: в конце концов это приведет вас в его постель. Еще потому, что ваше присутствие рядом с ним производит впечатление на его соперников и сторонников. Они считают вас любовниками, хотя вы ими и не являетесь. Такой уж он.

«Вы вернетесь ко мне. Сами вы себе не поможете».

Я вздрогнула, и Волузиан продолжил:

— При этом вы тоже выигрываете. Придите к нему как к равному, и он станет обращаться с вами как с равной. Его отношение произведет огромное впечатление на окружающих.

— Если я сделаю так, то мне придется преодолеть огромное расстояние в отношении к джентри — от страха перед ними до союза с одним из них ради политических целей. Это нереально.

— Не скажите. Вспомните, насколько далеко вы зашли с тех пор, как отправились к Эзону.

— Это еще слабо сказано! — Я потерла глаза. — Не знаю, Волузиан. Я все еще не уверена, готова ли я сблизиться с Дорианом. Мне нужно подумать.

— Как будет угодно повелительнице. Но я должен посоветовать вам думать быстрее. Решайтесь, пока не наступил Бельтайн. Союз с Дорианом принесет вам и магические, и политические преимущества.

— Я поняла. Спасибо за сведения и за совет.

Он поклонился.

Я встала, чтобы отправить его назад, но прежде, чем сделать это, не упустила возможности подразнить его:

— Эй, Волузиан, ты ведь не подглядывал за мной?

Он смерил меня своим фирменным ласковым взглядом и ответил:

— Уверяю вас, повелительница, единственно привлекательная черта вашего обнаженного тела заключается в том, что оно напоминает, как приятно будет его шинковать.

Я рассмеялась. Волузиан мог показаться забавным, если забыть о том, что он говорил абсолютно серьезно.

Глава 14

В последующие дни мы виделись с Кийо еще несколько раз. Во время одной из встреч я была на работе, совершала пустяковый обряд экзорцизма. В доме, куда я приехала, сидел не дух, а скорее асакку[7], демоническая тварь, у которой в буквальном смысле слова было каменное тело. Кийо появился в середине схватки. Я считала, что неплохо справляюсь, но его помощь значительно ускорила процесс. В отличие от меня Кийо использовал не оружие, а всего лишь тело и физическую силу. Его движения гипнотизировали, словно я наблюдала за танцором.