Мои три желания (СИ) - Цой Виктория

— Ужин при свечах на пляже или в ресторане на крыше. Я видел в фильмах, современным девушкам нравится подобное.

— Значит, я старомодна.

— Просто у тебя другие ценности, — вздохнул Алан. — Я люблю тебя.

Неожиданное признание джинна снова заставило мое сердце трепетать.

— Я тоже люблю тебя.

Алан уже привык к моим необычным решениям, не переставляя им удивляться. Новогодняя ночь прошла хорошо, я много работала, обслуживая столики. Алан был на подхвате, помогая, если я вдруг не успевала. У нас получилась отличная команда. После окончания смены мы вернулись домой, прихватив с собой кое-какую еду из ресторана.

Мы сидели дома на диване, джинн одной рукой обнимал меня за талию, когда я вручила ему небольшую коробку, завернутую в красную подарочную бумагу с синим бантом.

— С новым годом!

Джинн удивленно взял подарок и аккуратно развернул его. Внутри оказалась небольшая плоская черная рамка с белым фоном.

— Это электронная книга. Я закачала в нее все книги твоего любимого писателя. — Пояснила я. — Теперь ты сможешь везде носить ее с собой.

Алан был впечатлен, не зная, что сказать.

— Я никогда не получал подарки, — наконец выдавил он. — Спасибо, Кира. Ты просто невероятная. — Его глаза горели радостным огнем.

Мне хотелось расплакаться.

— У меня тоже есть для тебя подарок.

— Надеюсь, не машина, — пошутила я. — Иначе я…

— Иначе бы ты ее не приняла, — закончил он.

— Угадал. Постой, джинны тоже делают подарки? — я скептически взглянула на него. — Я думала, вы исполняете только желания.

— Ты сделала меня человечной, Кира, — сказал он, достав из кармана маленькую, длинную бархатную коробочку.

Открыв ее, я увидела золотую цепочку с золотым кулоном волшебной лампы.

— С новым годом, любимая, — и поцеловал меня в щеку.

— Боже! Какая красота! Он такой красивый!

— Пусть он тебе всегда напоминает обо мне.

Последняя его фраза прозвучала слишком грустно. По телу пробежался холодок. Я не стала портить прекрасный момент вопросами, заранее зная, что он имел ввиду. Кулон — символ наших отношений, которые обречены. Мы оба это знали.

Все шло своим чередом, жизнь продолжалась. У Юли все складывалось хорошо, их отношения с Данилом перешли на новый уровень, ребята съехались, сняв однокомнатную квартиру рядом с университетом. Я рассказала ей о Даше, упустив лишь моменты с джинном. Юля была в шоке, даже не сразу поверила, что речь шла про Дашу, ведь та всегда казалась безобидным божьим одуванчиком. Очередное подтверждение высказыванию: «Внешность бывает обманчива». Сама Даша с нашей последней встречи пропала, продала квартиру, переехав вместе с родителями в другой город. Касаемо Вадима, от общих знакомых, да и Юля подтверждала информацию, он решил свои дела и переехал окончательно за границу. Я не ждала от него прощального письма или сообщения, ведь все было сказано в нашу последнюю встречу. Сначала мне все же было больно терять обоих близких людей, с которыми было связано мое прошлое, мое детство, но я смирилась, приняла это за жизненный опыт, ведь все что не делается в нашей жизни — все к лучшему!

Несмотря на переживания и боль из-за когда-то дорогих людей, все же я была счастлива, потому что у меня был Алан. Мой джинн. Время текло быстро, напоминая, насколько сильной эгоисткой я являлась, не отпуская Алана. Я всеми силами старалась не думать о плохом, но каждый раз винила себя за эгоизм, видя, как сама могу жить полноценной жизнью, отнимая такую возможность у любимого человека, да, именно человека, Алан для меня прежде всего в первую очередь был человеком, нежели джинном. Я понимала, долго так продолжаться не может.

Прошло еще два месяца. Я наслаждалась жизнью, выбираясь иногда куда-нибудь с друзьями, много времени проводила с Аланом, работала без дополнительных смен, стараясь больше времени уделять учебе. Впереди меня ждала цель, к которой я шла несколько лет. Я готовилась к сдаче последних экзаменов и писала дипломную работу.

Отправив свою статью на конкурс по журналистике еще до новогодних праздников, я ожидала оглашения результатов. Всего было три этапа, два из них мне удалось пройти. Оставался последний. Я жутко нервничала, страдая бессонницей. Алан поддерживал меня как мог.

— Кира, на днях будет объявлен победитель, — сказала мой преподаватель по журналистике после лекции, окликнув меня на выходе из аудитории.

Татьяна Валентиновна преподавала историю журналистики. Именно с ее подачи я подала заявку на конкурс.

— Так скоро? — испуганно спросила я.

Ожидание результатов давило на меня сильнее, чем я предполагала.

— Да, они прислали письмо сегодня. В конце этой недели каждый участник из списка получит ответ. Независимо оттого, победит он или нет.

— Хорошо, — я сглотнула.

— Не переживай. Я верю, у тебя получится выиграть, — улыбнулась Татьяна Валентиновна.

Переживания по поводу конкурса были не единственной причиной моего беспокойства. Меня волновалась за отношения с Аланом, ведь каждый день проведенный вместе, отзывался болью в душе. С каждым днем я понимала, что обязана его наконец отпустить. Оттягивая момент расставания с ним, я делала хуже нам обоим. Не давала ему возможности жить дальше. Была бы моя воля, я бы ни за что его не отпустила, но это было бы слишком эгоистично с моей стороны. Я уже не представляла жизни без него, пустую квартиру, кровать, рюкзак без лампы. От одной только мысли потерять его, я приходила в ужас. Однако чувство справедливости было сильнее моих чувств, чему я была совсем не рада. Алан принимал мое волнение за переживание о конкурсе, мне это играло только на руку. Время близилось, тянуть больше не было смысла. Каждый раз, думая о том, чего я собственноручно лишаю любимого джинна, мое сердце обливалось кровью.

И я решилась. Сегодня или никогда!

Сегодня лампа была дома, я хотела побыть на работе без джинна, хорошо все взвесив. Если бы он был рядом со мной сегодня, я бы снова не смогла его отпустить.

Стоя перед входной дверью квартиры, я осознавала: вот-вот решится наша судьба, и это решение я приму сама. Как только я переступила порог квартиры, в нос ударил родной запах бергамота, апельсина и мяты. Сердце сжалось от невыносимой боли, я едва сдерживала подступившие слезы.

— Алан, — позвала я его.

— Я скучал, — внезапное появление за моей спиной давно уже стало таким привычным. Он прижал меня к себе и поцеловал. — Очень скучал.

— Я тоже, — грустно улыбнулась я.

— Что с настроением? — джинн развернул меня к себе, заглядывая в лицо. И с нова это беспокойство. Он всегда с легкостью понимал меня.

— Я… не знаю, — промямлила я, не решаясь начать разговор.

— Предоставь мне поднять твое настроение, — ласково сказал джинн. Где-то в далеке заиграла музыка, на душе разлилось тепло. Сердце успокаивалось, гипнотизируемое красивой мелодией.

— Прекрасно, душевно. Что за произведение?

Алан загадочно улыбнулся, нежно прижимая к себе.

— Потанцуем?

Мы танцевали, растворяясь в умиротворяющей мелодии.

— Клод Дебюсси «Арабеска», — спустя некоторое время ответил он, продолжая медленно двигаться. — Много лет назад, один аристократ устраивал в своем особняке грандиозный прием, пригласив музыканта, который играл «Арабеску» на фортепиано, тогда я и услышал эту мелодию. Я почувствовал радость и умиротворение. По сей день оно со мной.

— Сейчас ты тоже чувствуешь радость и умиротворение? — догадалась я.

— Да, еще любовь.

Я не могла больше тянуть, еще немного и никогда не смогу отпустить его. Пусть в моей памяти останутся самые яркие теплые моменты, которые я буду лелеять до конца своей жизни. В душе я осознавала, никогда никого полюбить не смогу. Можно знать человека всю жизнь и не понимать, тот он самый или нет, а порой достаточно всего нескольких месяцев, чтобы понять, он — тот единственный.

— Алан, нам нужно поговорить, — хрипло произнесла я, отстраняясь от него. — Идем на кухню.