Бэйр - Алёна Дмитриевна Реброва

с опушки. – Я занимаюсь птицей, а ты следи за этими двумя.

– Как скажешь… – я зажгла на обеих руках огонь и выразительно посмотрел на парочку. – В ваших же интересах оставаться на месте.

Лишь бы им хватило моего грозного вида… Если они попытаются бежать, я ведь не смогу им навредить. Убийцы-ланки – это одно, а пара детей – совсем другое.

Рыцарь тем временем подошел к корыту и насыпал туда немного зерна и мяса – это он взял в подвале, пока Миша с мужем были в поле.

После этого и минуты не прошло, как на поляне внезапно потемнело: подобно огромной туче, гигантская птица загородила солнце.

И это была не синичка и даже не страус. Это было огромное, размером со слона чудовище. Это была птица хаарь, та самая, с Равнин, о которой рассказывал Али.

Она выглядела так же впечатляюще, как ее описал бард, и так же страшно, как рассказывал наш с Дейком очевидец. На ее теле, размером с дом, во все стороны торчали бронзовые перья, которые скорее походили на шипы, на голове топорщился хохолок, а в длинном разноцветном, как у петухов, хвосте мелькали желтоватые святящиеся нити – те самые, что создают иллюзии. Огромные крылья были размером с два дома – и тут очевидец ничего не придумал. Когти действительно напоминали настоящие грабли, хотя клюв вовсе не был похож на жабий рот, скорее на орлиный, и змеи из хвоста на выползали – это были уже галлюцинации, вызванные у мужика настойкой из дурмановых плодов, которыми в этой деревне стало модно травиться, а потом бегать по лесам с расстройством кишечника.

Хаарь распушила перья и щелкнула клювом в сторону Дейкстера. Рыцарь поднял свой меч.

Догадавшись, что мы ее не кормить пришли, хаарь нахохлилась, чуть расправила крылья и втянула голову в плечи. В следующий миг она вытчнула вперед длинную шею и громко закричала. Она взрыла землю мощными когтями, словно разъяренный бык, и бросилась на Дейкстера.

Едва успев отскочить от ее смертоносного клюва, бравый рыцарь… бросился наутек по всей поляне, держа меч так, чтобы случайно не упасть на него.

– Кууууииияаааарррр!!! – вопила птица у него за спиной, настигая.

Она уже щелкала клювом у его пяток, что придавало Дейку небывалой прыти.

– Дейк, все в порядке!?… – крикнула я ему из рощи, не зная, как еще реагировать на это и страшное, и до слез смешное зрелище.

– Не мешай!!! – рявкнул он, пробегая мимо меня. – Следи за ними, что бы не случилось! Все по плану!…

Неуверенно перетаптываясь на месте, я продолжила наблюдать за погоней, сдерживая волнения.

Вот, Дейк чуть не споткнулся и не полетел на землю, но все же остался на ногах, нелепо подпрыгнув. Это дало птице лишнюю долю секунды, и она попыталась сжать клювом бок рыцаря, но он вовремя ушел в сторону.

– Черт бы его побрал! И чем он в Ордене только занимался?… подбитая курица, и та проворнее!…

Все мое внимание поглощал Дейкстр, и то, что стоящие впереди меня воры вдруг кинулась в стороны, стало для меня неожиданностью.

Если эти двое доберутся до деревни, то наболтают там такого, что крестьяне встретят нас не иначе, как с вилами… Я бросилась вдогонку за парочкой, в душе надеясь, что Дейк справится с птицей без моей помощи.

– Стойте, а не то мне придется спалить вам спины! – кричала вдогонку разбегающимся в разные стороны молодым уголовникам.

Конечно же, они меня не послушали, а палить на расстоянии я еще не умела. Можно было бы попытаться догнать девчонку: она бегала медленнее из-за юбки и отбиваться не станет, или станет, но не так яро, как парень… Да и есть надежда, что этот крестьянских лопушек побежит спасать не весту.

С этими мыслями устремилась за пестреющим среди деревьев подолом.

Нестись во весь опор сквозь лес было не так-то просто, ямы, кочки, корни, ветки – на каждом шагу можно было споткнуться и полететь носом в землю! И хотя моя одежда для бега удобнее, догнать Мишу оказалось сложно: она знала местность, по которой бежала, и то и дело заводила меня в какие-то кусты и овраги.

Один раз все же корень проскочил мимо моего внимания, и это чуть не стоило мне шеи… Когда же мне удалось выбраться из оврага, куда меня угораздило упасть, девчонки и след простыл. Ни звуков шагов, ни сломанных веток… ничего.

Искать ее следы было бесполезно, потому я решила бежать в деревню, благо, я пока еще помнила, в какой она стороне. Может, мне удастся поймать ее там прежде, чем она что-нибудь вытворит.

Стоило мне, задыхаясь от бега, преодолеть хлипкую ограду, как первые попавшиеся мне бабки подняли дикий галдеж.

Не обратив на них внимания, я поспешила к избе где, скорее всего, и скрылась Миша.

– Куда!? – заверещала перепуганная Глашка, закрывая от меня дверь избы. – Не пущу к сыну, звери! Убить их хотели, я все знаю!

– Это они сказали? А то, что они деревню ограбили и думали сбежать, ты тоже знаешь!? Эти двое – преступники, а вы их покрываете! – выпалила я. Оттолкнуть от двери эту корову я не могла… может, хоть уговорю.

– Это мой-то сын преступник!? Да ты что такое лопочешь, ведьма проклятая!? – завизжала она, багровея от ярости. – Извести хотела, небось завидно, что хорошо живут! У самой-то рожа, что взглянуть страшно!

– Идите в подвал к своему чадушке, и сами посмотрите, что там: внезапно найдется зерно, которого всем в неурожай не достало, и исчезнувшие драгоценности, которые вы всей деревней собирали для рыцаря!

Мне казалось, что отвечать на оскорбления – ниже моего достоинства, но, кажется, лучше бы мне назвать ее недодоенной коровой, чем еще что-то сказать о ее сыне. Бабка посинела от злости, а потом вдруг взмахнула руками и с бешеными воплями вцепилась мне в волосы!

Это было очень неожиданно и безумно больно! Я завопила, зовя на помощь… вдруг кто-то из деревни за меня вступится и придется обойтись без огня?

– Да помогите же мне кто-нибудь!…

Какое-то время можно было терпеть, но потом, когда стало ясно, что собравшиеся вокруг люди не собираются ничего делать, пришлось силой оттолкнуть от себя истеричку, ударив ее коленом в живот.

–Ах! Ой! Что творит… все мне отбила!!! – заверещала Глашка, упав на землю. – Дерется, как десять мужиков, силища нечистая!

Я отпрыгнула подальше от бабки, лихорадочно убирая волосы под рубашку.

– Ее сын и Миша пытались вас обокрасть и приручили зверя, по их вине он нападал на коров и