Клык и металл (ЛП) - Андрижески Дж. С.

В статусе человека имелись свои преимущества.

Как человек, она была бы полноценным гражданином.

И если бы что-то пошло ужасно не по плану, и им пришлось бы убрать Тай из системы, то она смогла бы по-настоящему исчезнуть. Ни один из её зарегистрированных показателей, включая группу крови, ДНК или другие биологические показатели, не был бы настоящим. Власти не знали бы её настоящие данные, так что все оставшиеся следы оказались бы бесполезными.

Однако после обсуждения, видимо, все подумали, что Тай не справится с такой задачей на протяжении длительного периода так, чтобы не вызывать вопросов... даже сама Сен-Мартен так не считала. Ни один учёный-техник, работавший в «Архангеле» над «проектом Тай» не посчитал это хорошей идеей.

Даже Малек, её брат, думал, что лучше признать, что его сестра не полностью человек.

Ник тоже согласился, хотя, возможно, и не по тем же причинам, что и остальные.

Это слишком большое давление на ребёнка.

Учитывая особенные «таланты» Тай, слишком сильное давление на неё, особенно в таком юном возрасте, не казалось Нику хорошей идеей.

Это даже если не считать того факта, что девочка ему искренне нравилась.

Впервые за долгое время Ник задался вопросом, как у неё дела. Он гадал, как она адаптируется... не только к школе, но к жизни в обществе в целом, к статусу реальной личности, существовавшей легально.

Большую часть своей жизни Тай прожила на улицах.

Она нелегально жила на улицах со своим братом, которому самому далеко до нормальности. Малек, похоже, даже не знал, как притвориться нормальным хотя бы ненадолго. Даже по меркам видящих этот чувак был странным — во всяком случае, если сравнивать с видящими, которых Ник знал до войны... а это многое говорило.

Забавно, но сама Тай намного лучше умела вести себя нормально.

Однако она могла не знать, как по-настоящему притвориться человеком.

До недавнего времени Мэл был её единственным примером для подражания. Он был единственной настоящей персоной в её жизни, если не считать учёных «Архангела» и Лары Сен-Мартен.

Плохо то, что теперь, получив статус гибрида, девочка была обречена натыкаться на засранцев в школе, которые донимали её из-за расовой принадлежности.

Лёгкий укол вины пронзил Ника, когда всё это пронеслось в его голове.

Он давно не звонил Тай.

Слишком давно.

Надо было хотя бы узнавать, как у неё дела.

— Она понимает, — сказал Малек, сидевший рядом с ним.

Ник повернулся, уставившись на него.

Малек безмятежно моргнул и продолжил, никак не реагируя на суровый взгляд Ника.

— Она много говорит с твоей парой, мисс Джеймс, — пояснил видящий. — Они довольно сильно сближаются. Через неё Тай много знает о том, чем ты занимаешься. Она спрашивает о тебе, и мисс Джеймс рассказывает.

Глядя в окно, Малек продолжал тем же ровным тоном.

— Мисс Джеймс также разрешает Тай приезжать к ней домой, когда Тай устаёт «играть в человека», как ты выразился, — сказал видящий. — Она позволяет Тай расслабиться там и не держаться настороже. Для неё это безопасное место. Мисс Джеймс оказалась более хорошим примером для подражания в таких вещах, чем я.

Ник нахмурился, покосившись на видящего.

В этом заявлении не было жалости к себе или даже эмоций.

Обдумывая слова Малека, Ник посмотрел в своё окно, размышляя.

— Как у неё дела в школе? — ворчливо поинтересовался он. — Друзей завела?

Малек моргнул, его лицо ничего не выражало.

Переведя взгляд, Ник нахмурился при виде непонимания на лице видящего. Сообразив, что означает это непонимание, он фыркнул, стараясь не закатить глаза.

— Ага, ясно. Ты вообще не в курсе, — подумав об этом и вспомнив, какова Тай и на что она способна, он снова нахмурился.

Не хотел бы он оказаться на месте того человеческого отпрыска, который станет травить Тай и доведёт её до срыва.

Это будет последней ошибкой в жизни маленького говнюка.

— Я действительно не знаю, — произнёс Малек с лёгким беспокойством в голосе. — Она не рассказывает мне такие вещи. Не знаю, то ли она думает, что я не пойму... то ли она не хочет меня беспокоить. Признаюсь, я не уверен, как о таком спрашивать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тут Ник тоже фыркнул.

— Вот уж удивительно, — пробормотал он.

— Я надеялся, что ты сможешь поговорить с ней, Ник.

Ник нахмурился, но не ответил.

Он знал, что видящий хотел как лучше.

Он знал, что Малек любил свою сестрёнку. Он не был уверен, что чувствует по поводу желания Мэла назначить Ника на какую-то родительскую роль (предположительно, чтобы заполнить пробелы в способности самого Мэла играть такую роль), но он знал, что видящий руководствовался любовью.

Глядя на деревья, проносившиеся за окном, Ник постарался подумать о Тай, о том, что ей может понадобиться сейчас. Через несколько секунд он отбросил попытки, осознав, что бесполезно угадывать, пока он её не увидит... пока не сможет нормально поговорить с ней.

Проблема в том, что когда он переставал думать о девочке, в его голову просачивались другие вещи. К сожалению, это те вещи, о которых он не мог мыслить рационально.

Легонько прикусив язык одним клыком, Ник постарался сосредоточиться на природе внутри купола, ощущая боль, нараставшую в груди.

Он начинал ассоциировать такие деревья и такое голубое небо с Уинтер.

Ассоциация усилилась, когда он начал узнавать отдельные здания среди этих больших участков зелени.

Он пытался решить, как подойти к встрече с самой Уинтер.

Потому что, само собой, он увидится с ней, какими бы ни были мотивы Малека.

Ник пытался решить, стоит ли позвонить ей заранее... предупредить Уинтер, что он в пути... или же промолчать и сделать Уинтер сюрприз на работе. Он хотел поговорить с ней сейчас. Какая-то часть его буквально кричала позвонить ей немедленно.

Другая его часть жаждала удивить её. Он жаждал увидеть выражение на её лице, когда он без предупреждения войдёт в двери.

Он хотел увидеть, какими станут её глаза.

Он хотел увидеть на её лице, обрадуется ли она встрече с ним.

Чёрт, да он просто хотел увидеть её, и точка.

Он так сильно хотел увидеться с ней, что его клыки удлинялись от одной лишь мысли об этом.

Gaos. Прошло всего несколько дней.

Почему ему кажется, будто с их последней встречи прошли недели?

— Она твоя пара, — просто сказал Малек. — Ты хочешь быть с ней постоянно. Для связанных партнёров чрезвычайно нетипично не жить вместе. Или не делить постель. Постоянно.

Ник наградил его суровым взглядом.

— Не лезь в мои мысли, бл*дь, — посоветовал он.

— Почему? — видящий бросил на него бесстрастно любопытствующий взгляд. — Я чувствую, что ты хочешь поговорить об этом. Ты даже хочешь спросить меня о некоторых вещах. Что-то про сны...

— Прекрати, — взгляд Ника из мрачно-предупреждающего сделался откровенно убийственным. — Заткнись нахрен, Мэл. Я серьёзно. И ты ошибаешься... Я определённо не хочу говорить об этом. Я не хочу «спрашивать» тебя о чём-либо.

— А ощущается всё иначе.

— Нет, — прорычал Ник. — Не ощущается.

— Для меня ощущается.

— Нет. Не ощущается.

Провидец умолк, выражение его лица не дрогнуло.

У Ника сложилось впечатление, что его слова ни капельки не разубедили Малека.

Нику до сих пор казалось странным, как временами Малек бывал таким чертовски проницательным в эмоциональном плане, но при этом иногда мог быть совершенно бесстрастным и непробиваемым.

Его сестра, осознал Ник.

Тай была тем самым ключевым фактором.

Всякий раз, когда всплывало что-то, касающееся её, Малек полностью выходил из себя.

Малек повернулся, уставившись на него.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В этот раз в разноцветных глазах вспыхнуло пламя.

Заметив это, Ник подавил улыбку.

— Я угодил в яблочко? — пробормотал он.

Увидев, как Малек нахмурился, Ник пожал плечами и снова глянул в окно со своей стороны.