Перед лицом любви - Джилл Шелвис

– Ну что ж, – с готовностью прошептала она, и он снова поцеловал ее, крепче, горячее, страстно, и, когда он поднял голову на этот раз, она ответила робкой, трепетной улыбкой.

– Все еще чувствую. А ты?

– О да.

– Может быть… может быть, покажешь, что ты хотел сделать с этим мороженым? – В ее улыбке проскальзывала надежда, но многообещающей страсти было еще больше.

Шейн же весь извелся от возбуждения. Просунув руки под ее ягодицы, он привстал и, повернувшись, отпустил ее.

– Ох, – воскликнула Дэни, плюхнувшись на подушки дивана. – Ох, – пробормотала она снова, когда он опустился перед ней на колени.

Между ее коленей.

Первым делом она удостоверилась в том, что юбка прикрывает ноги. Очаровательно. Но так ли уж необходимо, учитывая то, что он задумал? Поскольку в том, что он задумал, вовсе не предусматривалось наличие юбки. Шейн протянул руку к ложке:

– Можно?

Она немного помедлила, будто в нерешительности, но потом вручила ему ложку.

– Хм, я…

– Сейчас у нас праздник на двоих, не забыла?

Дэни не отрывала взгляда от ложки.

– Не забыла. – Судя по тому, как она облизывала губы и ерзала, она немного нервничала, что только усиливало предвкушение. Погрузив ложку в уже размягчившееся мороженое, Шейн прикоснулся им к ее носу.

– Эй…

И к подбородку.

– Шейн.

И к ямочке в основании шеи.

– Ч-что ты делаешь?

– Готовлю себе пломбир с сиропом и фруктами. – Наклонив голову, он слизнул капельку с ее носа, с подбородка, с шеи.

– О, – выдохнула она с милой вибрацией в голосе, запуская руки в его волосы. – Мне это нравится.

– Прекрасно. – Его пальцы нащупали замок молнии ее свитера под самым горлом. Ему понравилось, как она застегнула молнию до самого верха, чтобы показаться чопорной, тогда как он уже имел возможность наблюдать в ней полное отсутствие чопорности и надеялся снова увидеть ее такой.

Одной рукой Шейн медленно расстегивал молнию, другой, с ложкой, зачерпывал очередную порцию мороженого.

– Шейн?

– Да, все еще здесь… – Он был всецело поглощен тем, что тянул вниз замок молнии и разглядывал открывавшуюся при этом взору полоску молочной нежной кожи от самой ее ключицы до пупка.

Никакого бюстгальтера, только великолепное тело.

В то время как Шейн пристально вглядывался в глаза Дэни, его ладонь скользнула под свитер, погладила ее бок, поползла выше, к груди, легла на нее, при этом большим пальцем он нежно теребил ее сосок.

У Дэни перехватило дыхание, и она закусила нижнюю губу.

– Шейн.

Он повел руку выше, стянув свитер с ее плеча и обнажив одну из ее роскошных грудей. Она дрожала.

– Холодно?

Дэни покачала головой, волосы рассыпались по плечам.

– Нет.

Шейн тонул в этих светящихся глазах. Его притягивали ее тронутые румянцем щеки, непослушные волосы.

– Дэни, ты так прекрасна, – пробормотал он, продолжая игру с соском.

Дэни прикрыла глаза, пока Шейн стягивал свитер с другого ее плеча и стряхивал с ложки мороженое на ее ребра и трепетавший живот.

Она охнула, а потом еще раз, когда он поднес ложку к ее груди и нарисовал на ее коже шоколадную полоску.

Под слоем шоколадного мороженого ее сосок выпирал упругой, даже твердой маленькой пуговкой.

– Что ж, теперь мне холодно, – выдохнула Дэни.

– Понял. – Нагнувшись, Шейн прильнул ртом к ее животу и начал слизывать мороженое с ее кожи, медленно поглощая и десерт, и ее.

Она стискивала его волосы, пока он пощипывал губами, посасывал и дразнил ее, прокладывая путь к соску. Склонившись над соском, он обдал его теплым дыханием, и она вздрогнула.

– Прошу тебя, – шепнула Дэни.

О да, он постарается! Он расстарается на всю ночь, если она позволит. Шейн втянул сосок в рот.

– Приятно? – спросил он, не выпуская сосок изо рта. Дэни не отвечала, а только часто дышала и прижималась к нему бедрами.

– Дэни?

– Приятно, – ответила, наконец, она. – Это приятно. Пожалуйста, побольше приятного.

Ее вежливый тон вызвал у него улыбку, и он зачерпнул ложкой больше мороженого, намереваясь довести ее до ручки, до состояния полной самоотдачи. Шейн начал медленно собирать в складки тонкую ткань ее юбки, поднимая выше колен, выше бедер.

Дэни смотрела на него широко распахнутыми глазами. Отпустив его волосы, она схватила его за руку, пытаясь удержать. Хмыкнув, она попыталась сдвинуть ноги, но не смогла, поскольку он вклинился между ними.

– Шейн?

– Да?

– Я… – Ее щеки вспыхнули. – Я чувствую сквозняк.

– Я знаю. – Нежно отцепив ее пальцы, Шейн задрал юбку еще выше…

– Ты ведь не собираешься…

– Да. – Шейн собрал всю ее юбку на талии и застонал от открывшейся его взору картины. Ноги широко расставлены из-за его вторжения между ними, и никаких трусов, только Дэни, вся розовая и блестящая.

В ожидании его.

– Я действительно собираюсь.

И он действительно собирался.

– Но… – Дэни попыталась, что-то сказать, но не смогла построить предложение.

– У тебя ведь нет аллергии на мороженое? – спросил Шейн.

– Нет.

– Тогда доверься мне.

Дэни затаила дыхание. Пломбир с сиропом. Он хотел приготовить из нее для себя пломбир с сиропом. Она еще никогда не делала этого. Если честно, то у нее еще не было такого любовника, который тратил бы столько времени только на то, чтобы раздеть ее.

Или тратил столько времени на то, чтобы просто смотреть на нее.

Не говоря уже о ласках и поцелуях.

– О, мой Бог, – вздрогнула она, когда мороженое закапало с ложки на низ живота, на бедро…

А потом между бедер.

Дэни едва не взорвалась при контакте холодного десерта с ее разгоряченной кожей, но ведь Шейн наблюдал за ней не менее разгоряченным взглядом, а потом нагнулся и лизнул ее.

В конце концов, она ведь его десерт. В данный момент, она не могла вспомнить, зачем нужно было сопротивляться или тем более гнать его от себя. Проклятие, она едва помнит свое имя.

– Ты самое вкусное мороженое из всего, что я когда-либо пробовал.

Невероятно, но эти его слова необычайно возбудили ее. Конечно, не без помощи того факта, что она сидела, похотливо раздвинув ноги, на диване почти голой, что почему-то выглядело еще откровеннее, чем если бы она была совершенно голой, а он был полностью одетым. Ее бедра сами по себе продолжали ритмично двигаться, и остановить их, по-видимому, она была не в состоянии.

Шейн продолжал священнодействовать, намереваясь медленно довести ее до потери сознания. Он со знанием дела взялся за выполнение задачи, используя пальцы, чтобы удерживать ее на месте, а для доведения ее до неистовства – губы, язык и даже зубы.

И Дэни действительно впала в неистовство.