Девятый день - Марк Витаев

Алина.

— Да смотрят на меня частенько, — задумчиво ответил он.

Алина оглядела его с ног до головы. И хихикнула.

— Так есть на что посмотреть. Всё в порядке, Валера, выглядишь ты замечательно.

Мужчина засомневался, но решил поверить на слово. У перехода через дорогу, он увидел маленькую старушку, которая тащила сумку на колёсиках. Та остановилась в шаге от них и с грустью посмотрела на другую сторону.

— Дай помогу, мать. Тебе ж туда?

Он одним движением поднял сумку, будто та весила не больше спичечного коробка. Старушка закивала.

— Да, милок, будь добр!

Снова оказавшись на тротуаре, Валера бережно поставил сумку.

— Дай Бог здоровья вам и вашим деткам! — сказала старушка и ушла, оставив Валеру в недоумении.

— Это что сейчас было? Какие детки?

Алина звонко рассмеялась.

— Просто она подумала, что мы… ну, знаешь… типа муж и жена.

— Но ведь это не так, — с недоумением ответил Валера. Они пошли дальше.

Несколько минут спустя Валера задал вопрос, от которого Алина стала серьёзной:

— А ты не думала, что мы идём в лапы Культа?

— К Антону-то? Думала, конечно. Когда я вчера разговаривала с парнем-водителем, то упомянула, что иногда вижу их джипы, особенно в том районе. Он подтвердил, что бывал там периодически, но, в основном, они ездят в разные места.

— Мне кажется, парень может рано или поздно догадаться, что ты не просто так задаёшь все эти вопросы.

— Я же между делом спрашиваю, как будто случайно. Разговариваем мы о другом.

— О чём?

— Да о всяких глупостях… Почти пришли.

За пару кварталов до места назначения они стали внимательно смотреть по сторонам. День перевалил за середину, яркий солнечный диск, чуть задержавшись в зените, медленно сползал к горизонту. Людей было мало, дворы оказывались полупустыми. И ни в одном из них нет чёрных джипов.

Нужная многоэтажка всё так же одиноко возвышалась в окружении панельных собратьев. Балкон последнего этажа был настежь открыт.

— Машин нет, но вот насчёт людей я не уверена, — обеспокоенно заметила Алина.

Руки её затряслись, поэтому не сразу получилось нажать верную комбинацию на домофоне, чтобы открыть дверь. Внутри снова тихо и пусто, как пару дней назад. Они поднялись на лифте до шестого этажа, пройдя пешком оставшиеся.

Лестничная площадка, четыре железных двери. Алина рукой показала на одну из них, тёмно-красного цвета с потёртой ручкой.

— Ты бы подождала внизу, — сказал Валера шёпотом.

— Нет, не оставлю тебя! — Алина прижалась к его боку. Валера мягко отстранился, собрал волю в кулак и трижды постучал костяшками по двери. Металлический звон покружил по площадке, разрезав тишину, и испарился. Других звуков замечено не было. Валера постучал ещё два раза и для пущей уверенности дёрнул за ручку. С лёгким дребезжанием дверь открылась.

Мужчина напрягся не на шутку: в прошлый раз такое «гостеприимство» закончилось потерей сознания и шишкой на затылке.

— Я настаиваю, чтобы ты подождала внизу, — попросил он. Алина неистово замахала головой и подтолкнула его вперёд.

Квартира оказалась пустой, но абсолютно везде остались следы пребывания не самых чистоплотных гостей: во всех комнатах и на кухне валялись мусорные пакеты, набитые алюминиевыми банками и стеклянными бутылками из-под пива, пластиковыми упаковками из-под лапши быстрого приготовления и наполовину пустыми пачками с солёными морепродуктами, от которых несло кислятиной. На столах и на балконе стояли железные банки из-под кофе, полные сигаретных бычков. Кто бы тут ни был, для них квартира была не более чем перевалочным пунктом, не жилищем даже, а, скорее, полянкой где-нибудь в лесу, на которой можно веселиться и гулять, оставляя горы мусора. Валере всё это было знакомо — он старался отслеживать пьяные компании у себя в лесу, благо их слышно издалека. Иногда помогало устное внушение, реже — контактное, но на его территории такое, как в этой квартире, почти не происходило. Разве что, бывало, Валера приходил уже после того, как компания накуролесит и умотает обратно в город, и тогда ему приходилось убираться.

Они с Алиной обследовали каждый закуток, предварительно закрыв входную дверь на замок: мусор, мусор и ничего кроме мусора. Холодильник пуст, в мойке на кухне лежало несколько грязных тарелок, на которых уже разрослась плесень.

— Варвары, — произнесла Алина. — Пришли, увидели, нагадили, ушли. Но у меня ощущение, что сюда они больше не вернутся.

— Чем не хорошо для нас. Алина, у нас не так много времени, так что…

— Да, да…

Почти везде в ящиках царил беспорядок. Алина открывала шкафы, копалась там минуту или две и столько же времени старательно возвращала всё на прежнее место. Никаких документов не оказалось, фотографий тоже. Поиски оказались безуспешными: если бы не мусор, не скажешь, что тут кто-то живёт.

Алина походила по квартире, бросила случайный взгляд на телефон и метнулась к нему. На небольшой кнопочной коробочке мигала красная лампочка. Девушка нажала на клавишу, и тишину прорезали громкие гудки, после которых начал вещать металлический женский голос: «У вас… шесть… новых сообщений. Чтобы прослушать сообщения, нажмите клавишу…» Ещё один гудок. «Воскресенье. Одиннадцать часов, девятнадцать минут». Гудок.

«Антон, здравствуй, сынок, — заквохтал другой женский голос, на порядок живее предыдущего. — Это ма-а-амочка твоя любимая. Я помню, помню, да, что ты сегодня уезжаешь за город по очень-очень важным делам, но твой мобильный не отвечает! Отзвонись, пожалуйста, как приедешь. Целую крепко-крепко и обнимаю, пирожочек!»

Снова гудок. «Воскресенье. Двадцать один час, три минуты». Алина нахмурилась — к этому моменту сына этой женщины уже не было в живых.

«Антон, сынок, мама недовольна! Ты пообещал позвонить, и не звонишь. У твоей мамы, Антон, очень больное сердечко, и ты бы почаще об этом помнил. — Всхлипнула. — Но я подожду. Можешь позвонить и поздно — буду ждать».

Следующие три сообщения пришлись на понедельник. Сначала женщина много возмущалась, потом плакала в трубку. Последнее сообщение пришло накануне. Женщина говорила еле слышно и с частыми паузами.

«Сынок, ты позвони мне. Ты прости за всё. У меня сердце не на месте. Просто скажи, что всё хорошо, и забудь про меня, если хочешь».

Голос прервался, а бездушная машина резюмировала: «Сообщений нет». Алина медленно поднялась и ушла в ванную. Вернулась через несколько минут с покрасневшими глазами.

— Знаешь, кажется, я снова поспешила, — девушка говорила в нос. — Наверное, это самое сложное — сообщать кому-либо о горе. И ещё сложнее, если человек для тебя не чужой.

Валера участливо кивнул. Как там эта бедная женщина? Сколько новой седины появится на её волосах по вине Культа?

— Что теперь будем делать? — спросил он.

— Наверное, тут не надо вмешиваться. Пусть она звонит в полицию, заявляет