Нам нельзя. Петля судьбы (СИ) - Драгам Аля

— Папа? — тихо-тихо, одними губами выдыхает Женечка, но не двигается.

— Приходил поддержать, — отвечаю на ушко. — Хочешь поговорить?

— Нет, — звучит нерешительно, а потом тверже добавляет, — не сейчас. Нет.

Принимаю, коротким поцелуем (чтобы не шокировать стены учебного заведения) даю понять, что она права. Ловлю на себе расстреливающий взгляд Алика.

Извини, парень, так вышло. Я не отдам её ни-ко-му…

Выслушав речи, в которые я не вникал, и, пережив еще одно потрясение в виде вальса с тем же «кавалером», с которым Женя выходила в зал, наконец-то едем отмечать. Илья и Татьяна едут впереди, мы за ними.

Стоило отъехать, по видео набрала Настя, и сейчас я то и дело зависаю, глядя как моя девушка непринужденно болтает с моей сестрой.

46

POV Евгения

Какая же у моего зеленоглазого красавца чудесная сестра!

Я слышала о ней много, мы даже махали друг другу, когда раньше разговаривали по видео, но чтобы так… Двадцать минут Настя болтает о своей школе и увлечениях, а я спокойно и свободно ей отвечаю. Эта солнечная девчонка заражает невероятным позитивом!

— Ну вы и болтать, — тянет Женя, сворачивая на знакомую улицу.

Хоть старается звучать серьезно, но я чувствую, что он доволен, потому что сама каждый раз расцветаю при общении любимого парня и любимого брата. Для Каминского сестра очень многое значит, не смотря на разницу в возрасте. Мне кажется, этим они как раз с похожи с Ильёй — честностью, благородством, умением по-настоящему любить, быть надёжной опорой для близких.

— У нас свои секреты.

— Я так и понял.

Мне так легко и хорошо! На время забываю, как огорчилась, когда папа не подошёл. Конечно, я ждала его прихода. Очень ждала, но вот того, что он уйдёт… Нет!

Я понимаю: Женя отцу не нравится. Он считает его таким же врагом, как и прежде, не желая думать, что всё совершенно не так!

Ну почему?! Почему?!

— Почему так всё сложно? — вырывается необдуманно, я не хотела спрашивать. — Почему твои родители нормально отнеслись к твоему выбору, а мои не хотят уступить?

— Не знаю, малышка. Может быть потому, что мои родители знают, что значит терять и прощать, а твои пока не пережили? Сложно найти объективную причину, если человек сам не желает открыться. Но убежден, что вам обязательно надо поговорить. Обещаешь, что хотя бы подумаешь об этом? Мне нравится, когда ты улыбаешься, и я переживаю, когда уходишь в себя.

— Я, кажется, еще не готова, — выдаю свои опасения.

— Когда будешь готова, позвони ему. Если захочешь, я буду рядом. Думаю, он переживает и раскаивается. Люди часто совершают необдуманные поступки именно из-за любви. И объективно папу твоего понять можно. С трудом, но можно.

— Он… он ударил тебя!

— В его глазах я тот, кто отнимает дочь. Поэтому я не стал отвечать. Жаль, что тебя напугали, в этом я не поддерживаю Виктора Васильевича. А в остальном стараюсь найти причины.

— Жень…

— М?

— Ты точно настоящий? Это я должна искать оправдания, а не ты.

— Я не ищу, а стараюсь анализировать со стороны. Должен же я учиться на чужих ошибках, а? Вот будет у нас дочка, придет какой-нибудь Алик, и что я буду делать? Не исключено, что тоже нос ломать побегу.

— Вот тебе покоя не даёт Алик! — осекаюсь. — Подожди… Дочка?

— И сын, и дочка. У нас с тобой вся жизнь впереди, Облачко!

Ух! Отворачиваюсь, делая вид, что проверяю платье. В носу щиплет от подступивших слёз, потому что эти слова… они круче признания в любви! Это как клятва и я её принимаю.

Нащупываю кольцо и подношу к губам: печать ставлю и подписываюсь под каждым словом.

— Пойдем, твои родственники уже заждались и косо смотрят на нас.

Я и сама вижу, как недовольно кривит рот Илья, но не высказывает никакого недовольства, а чуть позже, когда мы отлучаемся в дамскую комнату, Таня по секрету говорит о возможной командировке брата примерно через месяц.

Я не беру в голову, потому что месяц так долго. Столько всего может произойти, да и не сказали же точно!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ополоснув лицо, возвращаемся к нашим мужчинам.

— Женька у тебя, — притормаживает Таня, — необыкновенный. Смотрю на него и понимаю, что он полное отражение настоящего взрослого мужика. Не мальчик, не подросток, а настоящий зрелый мужчина. Чем-то напоминает твоего брата, тот тоже всегда был слишком серьёзен.

Таня права! Каждое слово достигает цели и я, вернувшись за столик, прижимаюсь к своему Мужчине.

***

Тот разговор о командировке брата забывается на время и всплывает только в июле, когда Илья подходит к нам с Женей, сидящим на нашей скамейке. Я листаю галерею в его телефоне, рассматривая бэкстейдж (прим. — бэкстейдж — это снятая на камеру жизнь любого мероприятия: подготовки, репетиции, финальные прогоны и другие рабочие моменты) со съемок рекламы. Практически все дни провожу в клинике: сам брат, и другие специалисты настаивают на постоянном контроле состояния.

Знаю, что показатели прыгают, а они стараются довести до стабильного минимума, при котором сделают операцию. Домой меня не отпускают, потому что дома мама... Мы наладили общение, в очередной раз замяв обиды. Только Илья не верит, что мама изменилась. К тому же, с отцом мы до сих пор не встречались. Начался заключительный этап перед выборами и, по сломам мамы, папа днюет и ночует на работе.

Так вот, для коррекции показателей еженедельно меняются капельницы: состав, количество и длительность. А ещё то добавляются, то отменяются уколы и таблетки. Но Илья уверен в успехе, а Женя... Женя часто делится мечтами о том, какая у нас будет свадьба.

Мы оба не хотим пышного торжества, предпочитая отметить в тихом семейном кругу.

Я бы и платье не надевала, но будущий муж мечтает меня в нём увидеть. На его телефоне стоит заставка с моей фотографией с выпускного: я в голубом платье опираюсь локтем на перила лестницы.

— Не волнуйся, я проконтролирую.

— Что? — удивлённо спрашиваю, упустив нить разговора. Меня так увлекли фотографии, что я полностью отключилась от внешнего мира.

— Не "что", а "кого". Тебя, мелкая. Твой будущий муж обещал мне глаз с тебя не спускать.

— Пф, с чего это?

— С того это, — передразнивает, — что я уезжаю, и ты остаешься под крылом Жени и Всеволода.

Морщусь, потому что последнего побаиваюсь. Он прекрасный врач, но часто бывает грубоват, а ещё очень любит пугать не самыми хорошими перспективами. Илья говорил когда-то, что это для пациентов, которые не хотят слушать адекватные доводы, а по мне всё равно жёстко.

— Нормальный он! — заметив гримасу, смеётся брат. — Если будешь слушаться, слова плохого не скажет.

Дав нам последние наставления, уезжает, пообещав утром заскочить и ещё раз со мной обговорить детали.

47

POV Евгений

Будь уверен, если будете ссориться, я буду выбирать сторону невестки.

(© мама Евгения Каминского)

Едва Светлов скрывается из виду, Облачко грустнеет и отводит глаза.

Обнимаю крепче, мечтая увезти её отсюда и забыть про клинику, как про самый страшный сон.

Когда-то это сбудется, а пока надо запастись терпением и ждать.

И я, и родители, и Настька — мы все ждём дня «Х». Илья дотошно проверяет анализы, выверяя буквально каждую тысячную каждого показателя, вызывая у Облачка приступы гнева.

Её вены исколоты, а мелкие синячки не успевают заживать. На подушечке пальца, откуда тоже берут кровь, образовалась маленькая мозоль, доставляющая ей много неприятных ощущений.

Маленькая хрупкая девочка дрожит, прижимаясь ко мне. Ей страшно: они и боится, и ждет операции, осознавая шанс и оценивая все возможные последствия. Я делаю всё, чтобы её отвлечь, болтая на разные темы, и даже набираю Настьку.

Мне тоже... нужна пауза на вдох.

Я тоже боюсь. Если Женечка боится боли, швов, шрамов, то я боюсь другого... Илья никогда не ходил кругами, предельно честно расписав перспективы.