Театральный детектив - Константин Захарченко

ПОДВАЛЬЧИК.

За то время, пока проходило короткое совещание в кабинете Муташева, за столом в "Подвальчике", Наташа услышала подробности событий, происшедших с утра этого дня.

— Во всей этой истории, — Наташа отхлебнула глоточек хофе, принесённый официантом- для меня главное то, что Виктор Алексеевич к сожалению никого не убивал.

— Сейчас многое прояснится. — Медведев повернул голову в сторону входа в кофе — Вон идёт человек. Ищет кого-то. Наверное нас. — Виктор Алексеевич приподнялся со стула и помахал кому-то рукой.

Молодой человек, увидя сигнал Медведева, поспешил к их столику.

— Добрый день! — поздоровался молодой человек со всеми. — Я Копылов.

— Садитесь, Вадим Петрович. — указал рукой на пустой стул Гриценко. — Это я вам звонил.

Копылов сел на стул и обвёл взглядом, всех сидящих за столиком.

— Хотите пива? — спросил Русинов.

— Не откажусь. — улыбнулся Копылов.

— Знакомьтесь. — Гриценко сделал жест рукой. — Медведев — режиссёр… Русинов — актёр… Моя жена, Наташа… Александра вы знаете.

— Официанта не вижу. — сказал Русинов. — Пойду сам возьму пару кружек.

Русинов пошёл в сторону бара.

— Вы снимаете квартиру с Юрием Петровичем? — начал беседу Гриценко.

— Комнату. — ответил Копылов.

— Вы с ним друзья?

— Да. Юра мой товарищ.

— Надолго он уехал?

— Он не сказал.

Русинов вернулся с четырьмя кружками пива.

— Помогите на стол поставить. Сейчас уроню.

Саша и Медведев подхватили кружки и поставили их на стол.

— Тебе две. — сказал Копылову Русинов. — Остальные по желаниям.

— Надолго он уехал? — повторил вопрос Гриценко.

— Тот, кто звонил, ничего по этому поводу не сказал. — Копылов сделал несколько глатков. — А я спросить не успел. Он повесил трубку.

— Ты Пугова знал?

— Не обращай внимания, Вадим, что следователь тебя на " ты" называет. — объяснил Русинов. — Мы договорились за этим столом, называть друг друга на " ты". И пивом поклялись не нарушать договора.

— Мне всё равно. — пожал плечами Вадим.

— Ты Пугова знал? — продолжил Гриценко.

— Не очень хорошо, но знал.

— В каких отношениях были, Пугов и ваш товарищ?

— В нормальных.

— Они часто виделись?

— Нет… Только когда у Пугова, что-то удавалось.

— Что?

— А вы не знаете?

— Что я должен знать? — нетерпеливо спросил Гриценко. — О Пугове я знал столько же, сколько знали все зрители. Видел его несколько раз по телевизору… А сейчас я хочу узнать о нём больше. Я вам сказал по телефону, что расследую убийство… Так, что мне следовало знать?

— У Пугова была, не плохая идея. — Копылов оживился. — Собрать двойников всех знаменитых актёров. Их много!.. Он говорил, что у Смоктуновского и Евгения Леонова есть двойники… И у Евстигнеева, и у Юрия Яковлева… У многих. Он нам с Юрой, их фотографии показывал. Вылитые актёры… Пугов хотел собрать их вместе и сделать с ними телевизионное шоу… С двойниками.

— Когда уехал ваш друг? — осторожно спросил Гриценко. — Только вспомните точный день.

— Во вторник. — не задумываясь ответил Копылов. — Я запомнил… Потому, что на следующий день, была среда… Я запомнил, потому, что в среду у меня была очень важная встреча. Именно в среду, утром, сообщили по телевидению об убийстве в гараже, актёра Пугова… Я тогда ещё подумал, что Юра сильно расстроится. Узнает и расстроится. Столько времени на Пугова потратил… Ждал главной роли на телевидении… И вот тебе…

Копылов замолчал и стал допивать кружку пива. Остальные молча переглянулись.

— Расскажи нам о Юре. — попросил Гриценко.

— Юра очень хороший парень!.. Он… — Быстро ответил Копылов. И так же быстро замолчал на полуслове. — А зачем вам знать о Полянском? Вы что, его подозреваете в убийстве Пугова? Я вам больше ничего не скажу. — Вадим отвернулся от Гриценко.

— Мы подозреваем совсем другое! — губы следователя задрожали. — Мы подозреваем, что не Пугова убили, а его двойника. Юрия Петровича Полянского. И убил его Пугов… Или по его просьбе убили.

Копылов смотрел на Гриценко, но казалось, что он его не видит. Возникла долгая пауза. Никому не хотелось её нарушать. Все понимали, что в душе и в мыслях Копылова, идёт сложная оценка. Вскоре глаза Вадима наполнились смыслом.

— Но зачем? — почти шёпотом спросил Копылов.

— Пока мы сами не знаем, зачем? — ответил следователь. — Ты можешь нам помочь?

— Какая помощь нужна?

— Надо проверить, кто лежит на кладбище. Сегодня же ночью. Ты бы мог отличить Пугова, от… — Гриценко осёкся.

— Договаривайте, Иван Григорьевич. — сказал Копылов. — Я уже пришёл в себя. Не будем бояться произносить нежелательные слова. Вы хотели сказать, мог бы я отличить Пугова от Полянского?

— Именно это я хотел спросить. Есть ли у Юры какие-нибудь особые приметы?.. Шрамы, татуировки, родимые пятна? Шишки, наконец?.. Имеет ли он приметы, искусственные, или природные, отличающие его от других людей?

— Аппендицит! — вскрикнул Копылов. — Пугову вырезали аппендицит! Он сам много раз рассказывал Юре, как ему вырезали аппендицит. Ещё в советское время…У него был концерт… Правительственный концерт. А он был в это время пьяный. Пугов должен был заменить какого-то юмориста в этом концерте. Его разыскали по телефону, а он пьяный… Пока ехали его забирать на концерт, он вызвал скорую помощь. Разыграл приступ аппендицита… Доктора приехали к нему домой. Узнали его. Испугались, всё-таки знаменитость!… Привезли в больницу и сразу же на операционный стол… Вырезали здоровый орган.

В другой раз, услышав такую, смешную историю, все взорвались бы смехом. Сейчас же никто даже не улыбнулся. Теперь всё, что было связано с Пуговым, обретало зловещий смысл.

— Он мог придумать эту историю. — после паузы, сказал Медведев.

— Что же ещё? — допытывался Гриценко.

— У Юры были мозоли на тыльной стороне ступни. Правой ступни. — вспомнил Копылов. — Уж это я точно помню. Он их бритвой срезал. Посидит в ванной, распарит ноги и срезает… У Юрки ещё одна проблема есть. С ногтём на пальце левой ноги. Ноготь растёт не в сторону, а в кожу кончика пальца. Если посмотреть, то можно увидеть.

— Спасибо, Вадим. — сказал Гриценко. — Ты пойдёшь сегодня ночью с нами на кладбище? Выроем покойника и осмотрим его?

— Пойду! — решительно сказал Копылов.

— Попрошу шефа, чтобы нашёл несколько человек. — сказал всем Гриценко. — Подключу наших. Только бы свободные от ночных дежурств были.

— Зачем искать людей? — возмутился Саша. — Я пойду с вами. И лопату прихвачу.

— И я пойду! — сказал Русинов.

— Я тоже должен пойти. — Медведев нервно закурил сигарету. — Меня это в первую очередь касается.

— Но это невозможно! — крикнул Гриценко. — Вы все с ума посходили! Это уголовное дело! Если нас поймают за этим делом, нам всем грозит тюрьма! Профессионалы сделают всё быстро и тихо… Официально я не могу. Целая история. Согласие родственников, санкция прокурора… Шумиха вокруг этого!.. На это никто не пойдёт. Только неофициально… Вы не сможете. Нас всех пересажают. Столько статей влепят!.. Надругательство над покойником, над могилой. Грабёж, вандализм!.. Осквернение святынь! Преступление против человечества! Фашизм!.. Что ещё?..

— Хватит! — не выдержал Медведев. — Иван, сегодня ночью мы идём вместе… К вечеру надо достать лопаты.

— В театре полно лопат. — сказал Русинов. — Надо завхоза попросить.

— Надо причину придумать про лопаты. — Медведев взглянул на Русинова.

— Нечего думать. — отрезал Русинов. — У актёров дачи под Москвой.

— Но это невозможно! — снова вскричал Гриценко. — Я не могу вами рисковать.

— Я пойду на кладбище! — твёрдо сказал Медведев. — Мне надо самому убедиться, убил я Пугова, или нет?

Все молчали и смотрели на Гриценко.

— Ладно, уговорили. — Гриценко с горя закурил сигарету. — Когда и где встречаемся?

— Около театра. — предложил Медведев. — Часов в одиннадцать.

— Будем в одиннадцать. — сказал Русинов.

— Поедем в моей машине. — неуверенно сказал Саша. — У меня Форд… Старый. Машина большая, все поместимся… И багажник большой.

— Прекрасно! — Гриценко поднялся со стула. — Захватите с собой перчатки. На всякий случай… Встречаемся в одиннадцать.

Иван Григорьевич и Наташа вышли из бара.

— Ещё по кружечке и по домам. — внёс предложение Русинов.

Возражений не последовало.

КЛАДБИЩЕ.

Ровно в одиннадцать часов вечера, примерно в тридцати метрах от служебного входа в театр, стоял "Форд". Как и собаки, так и машины, приобретают характер своего хозяина. Сашин " Форд" давно уже превратился в самого Сашу. Весь корпус был вмятинах, царапинах и в трещинах. Наверное Саша чувствовал себя на дорогах не совсем уверенно, как в жизни, и водители проезжающие мимо него, чувствуя его растерянность, подрезали его машину, прижимали, били сзади и спереди. Но наблюдательный глаз мог бы отметить, что при всех ранениях, " Форд" был тщательно вымыт и ухожен.