Хранитель мечты - Пенелопа Уильямсон

— Уж не рассчитываете ли вы на то, что я дам вам знак своего расположения? Чтобы вы могли повязать его на кончик пики и все такое? — спросила она с презрительной улыбкой. — Это было бы смешно, сэр рыцарь, ибо во время турнира я стану всем сердцем молиться, чтобы граф, ваш брат, сшиб вас с коня. Надеюсь, вы свалитесь прямо в грязь этой вашей надменной физиономией.

— Знак вашего расположения, миледи? — Смех его был неожиданным и резким. — Я не нуждаюсь в нем. Ваши молитвы мне тоже без надобности. Я бы охотнее получил замок без невесты.

— А я бы охотнее приняла муки ада, чем повенчалась с нормандским ублюдком!

— Очень скоро, миледи, вам предстоит узнать, что муки ада и жизнь с нормандским ублюдком — одно и то же!

С этими словами он повернулся на каблуках и быстро удалился. Арианна смотрела ему вслед, взбешенная до такой степени, что ей хотелось разрыдаться в голос.

— Боже милостивый! Это самый заносчивый, самый отвратительный, злобный, ненавистный, гадкий...

— Бедняга Рейн! Такое впечатление, что он растерял свой шарм за годы битв и сражений.

Она вздрогнула, обернулась — и увидела совсем рядом поразительно красивое лицо и золотые локоны. Это был тот самый человек, который пытался изнасиловать ее в винном погребе башни, поэтому на секунду спазм страха заставил желудок болезненно и тошнотворно сжаться. Арианна с трудом перевела дух, убеждая себя, что теперь, когда она находится под покровительством самого короля, с ней не может случиться ничего плохого. Во всяком случае, этот нормандец никак не может наброситься на нее на глазах у всей толпы.

Он снова был в драгоценной серебряной кольчуге, немилосердно отражающей солнечные лучи. На шлеме, который он небрежно держал под мышкой, красовался роскошный плюмаж из перьев белой цапли. Локоны, рассыпавшиеся ниже плеч, отливали на солнце почти таким же ярким глянцем, как и кольчуга, и Арианне пришло в голову, что они вьются не совсем естественным образом. Должно быть, он каждый вечер завивал их горячими щипцами. Он выглядел точь-в-точь так, как рисовали славного и мужественного рыцаря многочисленные баллады.

— Формально нас до сих пор не представили друг другу, — сказал он, скользя по ней восхищенным взглядом синих, как вода горного озера, глаз. — Миледи, вы видите перед собой Хью, графа Честера. Еще одного смиренного почитателя.

Тут он сверкнул улыбкой, полной обаяния, показав белые ровные зубы.

Арианна замешкалась с ответом, до такой степени ошеломленная, что у нее перехватило дыхание. «Тот, кто пытался меня изнасиловать, — думала она тупо, — и есть пресловутый граф Честер». Выходит, если черный рыцарь потерпит поражение на турнире, она достанется в виде трофея этому человеку!

— Не могу удержаться от замечания, — продолжал тот, томно растягивая слова, — что вы как будто не питаете к моему брату особого расположения. Неужели он до такой степени неприятен вам?

— Именно так! — отрезала Арианна, обретая наконец дар речи. — Да и вы, милорд граф, немногим лучше его.

Этот выпад нисколько не обидел ее собеседника. Наоборот, ослепительная улыбка на его лице стала даже шире.

— Вы, конечно, намекаете на небольшой инцидент в винном погребе. — Тут граф развел руками с самым сконфуженным видом. — Вы не должны ставить мне это в вину, миледи. Я полагал тогда, что имею дело с девушкой низкого сословия.

— Охота на которых открыта день и ночь, в любое время года, — язвительно продолжила Арианна.

— Что-то вроде этого, — от души рассмеялся граф, тряхнув золотыми локонами. — Вообразите себе мое раскаяние, мой неописуемый ужас, когда я узнал, кто вы такая на самом деле! — Улыбка его померкла, голос стал печальным и проникновенным, хотя в глубине васильковых глаз притаилось что-то неуловимое, некая неприятная тень. — Простите ли вы меня когда-нибудь?

— Вряд ли.

— В таком случае, миледи, вы видите перед собой человека полностью отчаявшегося, — воскликнул граф с душераздирающим вздохом. — Человека, который не знает, как жить дальше, как вернуть расположение прекрасной дамы.

— Поскольку я никогда не была к вам расположена, граф, то совершенно ни к чему так убиваться.

— Но разве я не наказан достаточно за свою прискорбную ошибку? Я получил от вас сокрушительный удар по голове, шрам от которого принужден буду носить до конца своих дней. Хочу также напомнить о том, что вы пытались лишить меня мужского достоинства. Был даже момент, когда я боялся, что вы в том преуспели. К счастью для нас обоих, все обошлось.

— К несчастью, милорд граф! Если бы я и впрямь лишила вас мужского достоинства, это позволило бы женщинам Уэльса жить мирно и спокойно. — Арианна фальшиво улыбнулась.

В этот момент разноголосый говор толпы несколько стих, и добродушный смех графа прозвучал неестественно громко.

— Разрази меня гром, мне нравится ваш бойкий язычок! Чертовски жаль, что мой братец так хорошо владеет пикой. Разумеется, сам я не могу жениться на вас, леди Арианна, но я подыскал бы вам в мужья мягкого и великодушного рыцаря из числа моих вассалов. Без сомнения, вы были бы совершенно счастливы с таким мужем...

«...который бы тактично отворачивался, заметив, что ты пробираешься ко мне в спальню», — закончила Арианна мысленно, хотя ей очень хотелось высказаться вслух.

Оглушительный звук фанфар полностью заглушил дальнейшие слова графа Хью, и тот умолк на полуслове. К ним широким шагом направлялся король Англии, за которым следовала целая толпа приближенных и слуг. Над ложами воцарилась полная тишина, потом последовали шарканье и шелест — каждый из гостей поспешно поднимался на ноги.

— Ты, значит, волочишься за дамами, вместо того чтобы готовиться к бою? — спросил Генрих, хлопнув графа по спине так сильно, что тот зашатался. — Турнир-то вот-вот начнется!

— Все и каждый считают, что мне ни за что не победить, — ответил Хью и адресовал своему повелителю примирительную улыбку. — Не понимаю, зачем мне вообще участвовать в турнире, если это так? За все усилия я буду вознагражден разве что множеством разноцветных синяков.

— Вот еще глупости! — отмахнулся король. — Лично я считаю, что мы увидим замечательное сражение.

— В таком случае позвольте покинуть вас, ваше величество. — И Хью с поклоном удалился, оставив Арианну лицом к лицу с королем.

Ей уже приходилось видеть его, но мельком, и было это как раз после случая в шатре Черного Дракона. Естественно, она была так потрясена и растеряна, что едва бросила взгляд на короля Генриха. Он лающим голосом спросил, действительно ли она приходится дочерью Оуэну Гуинедду, и у нее даже не хватило сообразительности отпереться. Она остро чувствовала присутствие черного рыцаря, который стоял рядом с Генрихом и смотрел как бы сквозь нее. Она не могла отвести взгляд от безжалостной линии его рта... продолжала ощущать поцелуй-наказание, в котором было что-то от примитивной, звериной жестокости. Человек, который находился рядом с черным рыцарем, был тогда все равно что невидим для нее. — А я и не знал, что уэдьские девчонки такие хорошенькие, — тем временем говорил король.