Долгий дозор - Александр Уралов

Мулла-батюшка Егора именно этому и учил, как уметь заставить себя в это состояние входить, как бы пакостно на душе не было. Иначе в дозоре так и сгинешь.

Ну, шайтан-судьба, челябинским ментам сегодня точно убыль будет, если всё не так пойдёт, как надо!

В таком душевном состоянии Егор и пребывал, когда подошли к Управе. Подошли, огляделись, поставили грузовичок под огромный тент, и ждут, чего дальше будет. Вот здесь-то и вышла неприятная заминка. Егор и Ромка-джи, конечно, вместе с учёными идти намеревались, других мыслей у них даже не возникало. Но сухой и подтянутый военный — глава личной охраны мэр-бая, а не простой мент! — сказал, что на приём к хозяину города приглашены только двое москвичей. А вы, пацаны, пока тут, в сторонке, постойте.

Вот чего-чего, а такого воины пустыни в гордыне своей никак не ожидали!

Егор попытался спорить, но тут уж Савва с Зией ему велели оставаться на месте и не рыпаться. Случись чего, Егор так и так от судьбы не уйдёт, но зачем же заранее нарываться? Мэр-бай, между прочим, у себя дома. Это они у него в гостях, а не наоборот, понял, Егорка? И не грусти, выше нос! Ничего с нами не случится, всё в порядке. Постараемся долго не задерживаться.

— А если у мэр-бая чего вкусного подадут, то мы и вам прихватим. Уж за это можете быть абсолютно спокойны! — сказал Зия и подмигнул начальнику охраны.

Тот губы скривил, как будто ему в ген-кумысе муха попалась, но промолчал.

И ушли. Из пулемётного гнезда двое ментов на Егора насмешливо поглядывают, щитки у шлемов откинули, а третий устав блюдёт — за пулемётом бдит, даже не шевелится. Вот тоска!

Зия на прощание посоветовал им фильм-файл посмотреть. Говорит, тоже по истории. Про то, как ещё до Святого Джихада Старые Люди между собой воевали.

И что, вот, делать? С одной стороны, заняться нечем. Сиди и на ментов любуйся, слушай, как над головой тент колышется, да менты о чём-то меж собой переговариваются: бу-бу-бу. С другой стороны, если усесться фильм-файл смотреть, кто же караулить будет?

— А с третьей стороны, — добавил Ромка-джи в ответ на его рассуждения, — чего здесь накараулишь? В самом логове мы! Случись чего, пулемётом, одной очередью, так и срежут. Или «глушилкой». Так что лучше уж в кузове сидеть, ген-кумыс кушать, фильм-файлы смотреть, да, Егор?

— Нашайтанишь беду, — проворчал Егор. — «Глушилкой», «пулемётом»… тьфу! Ладно, уговорил! Пошли.

Они устроились в фургоне, отстегнув внутренние клапаны тусклых пластиковых окон, чтобы хоть что-то вокруг грузовичка видеть. В ушах пискнул вызов. Голос Зии проговорил, обращаясь сразу к обоим:

— Не волнуйтесь, мэр-бай к нам со всей любовью душой припал, так что всё в порядке.

И отключился. Ромка-джи сразу заявил, что он, дескать, «так и знал» и Егор-перестраховщик зря пускал тут трусливые струйки. Егор незлобно дал ему по шее. Убедили его не столько слова Зии, сколько то, что менты, явно получившие соответствующий приказ, отвели от них ствол пулемёта. Вот теперь точно было видно, что всё более или менее в порядке! Во всяком случае, на данный момент.

— А что? Можно и посмотреть, — сказал Егор и уселся поудобнее, так, чтобы было и в окна всё видно и спина не уставала.

Калаш он положил на колени, стаканчик взял в руки — всё, готов к просмотру! Тем более что файл хороший — про великих воинов Старых Людей! Про то, как сполох-десант зарождался.

Отрывок из фильм-файла «СПЕЦНАЗ: НАЧАЛО»

Алтай, 2079 год

— … тогда пошли, Годзилла, посмотрим? — сказал Горбатый.

И я согласился. А хрена ли — нет? Нас мурыжили уже две недели, бросая туда-сюда… видимо, пытаясь заткнуть нами какие-то дыры. К счастью, ко времени прибытия на указанную в директиве точку, позиции армии, как правило, уже переставали существовать… и фронт тяжело откатывался назад или не менее тяжело продвигался вперёд. Точь-в-точь огромные качели, каждое движение которых оставляло за собой огонь, дым и трупы. Отцы-командиры вытаскивали нас в тыл, твёрдо памятуя о том, что специалистов класса «ниндзя» на свете не так уж и много. Мы могли пригодиться в любой момент… но — увы… а точнее, слава Богу! — наша выучка и навыки спецназа не нужны были отступающей или наступающей приморской армии… а тем летом её положение менялось чуть ли не по два раза на дню.

Рвать мосты под носом у наступающего противника, — по паршивой панической привычке не заминированные бегущими частями, — или, наоборот, не дать разрушить мосты удирающему от нас противнику, — на это есть специально обученные люди. Наше дело — это… это, впрочем, знать было не положено никому, кроме самого узкого круга. Сейчас-то это смешным кажется, а тогда — о-о! — тайна… блин! Скажу только, что связано это было с некоторыми важными шишками, которых надо было убрать физически или, что ещё сложнее, выкрасть из-под носа охраны, которая, между прочим, была обучена не меньше нашего. Так что живыми мы из всего этого выйти не чаяли, но по молодости лет относились ко всему спокойно. Живы сегодня — и хорошо!

Итак, нас вытаскивали из-за линии фронта на вертушках или заставляли тащиться пешим ходом сквозь ночные дыры и проходы, проделанные доблестной армейской разведкой, — предоставляли баню, вежливо интересовались у Гадюки, мол, всё ли у нас есть… и видит Бог, наш зловещий паразит выжимал из начальства всё, до последнего. Включая как-то восемь комплектов пистолетов «Гюрза», — хотя, на кой чёрт нам нужны стволы элитного ОМОНа? — ну, и, естественно, флаконы чистого медицинского спирта. «А чтобы ноги не потели!» — как выразился однажды Гадюка, глядя в глаза толстенькому и говорливому подполковнику.

Офицеришка дрогнул. Если Гадюка начинает свой любимый номер со впериванием взгляда в глаза собеседника, то — пиши пропало. Колется каждый. Да и расколоться нетрудно… сукин сын вытягивает шею, подбирается всем телом и, скалясь, тянется своей гадючьей мордой прямо к вашему лицу…

И судороги. И мастерски наигранный нервный тик: подёргивание, едва заметное, левого века… и, — спонтанные внешне, — бешенные короткие «клевки» острым носом…

И знаменитое:

— Не понял вас?.. Под-пол-ков-ник!

Не-е-ет, мои хорошие, такого кошмара не выносит никто. Единственная мысль в таких случаях — ещё чуть-чуть и… я его пристрелю! От ужаса и омерзения.

Хе-хе-хе… ни у кого рука не поднялась! Дрянь человечишко, — я так думаю… если, конечно, встретить Гадюку на воле, в быту. Но — незаменимый был командир подразделения! Как там у Лермонтова? Слуга царю, отец солдатам.

Вот так-то.

Итак, я согласился пойти посмотреть на труп несчастного хунхуза, торчавший из горелого танка. Горбатому что-то там поблазнилось. Слюна у него закипела на обыск, видите ли… и пока весь состав добросовестно «десятиминутно передыхивал», мы с Горбатым (с молчаливого согласия Гадюки, конечно!) осторожно потащились к танку.

Времечко было спокойное. Вторые сутки мы были, так сказать, не у дел. Гадюка вёл нас кривыми ночными дорожками, огибая скопления хунхузов и отсиживаясь днём, когда всё живое радовалось солнышку и славило Господа. Если, конечно, это самое «живое» было ещё живо.

А тут мы расположились аккурат вблизи местечка, где накануне с воздуха накрыло колонну хунхузов. В суматохе, — как считал Гадюка, — торопиться сюда никто не станет. Похоронная команда вместе с техниками явно прибудет не раньше полудня, так что сегодня вечером можно было вполне спокойно пересидеть пресловутые десять минут, а потом опять начать наматывать километры, пробираясь на юго-восток.

Танк удачно сполз передом со склона, да так и догорел спокойно. Застрял на полпути, завяз в порослях кустарника. Снаружи, со стороны дороги, от него была видна только закопчённая задница, неподалёку от которой застыли два разбитых боевых робота со снятыми второпях системными блоками. Роботы одинаково задрали свои скорострельные пушки в положение «стрельба по воздушной цели».

Горбатый деловито проверил танк на наличие сапёрных ловушек, и по привычке мимоходом заглянул трупу в пасть. Золотые зубы в наши времена — редкость невиданная. Да и то сказать, если человек себе позволил золотишко в рот вставить, по последней моде, то уж от службы-то он наверняка отвертится! А, вот, смотри-ка, обычай так и живёт! Тяжеловато наша братия от традиций отказывается. Всё равно, как в тылу будучи, с ментами драться. А уж этот обычай, по-моему, и вовсе веками освящён! Патрули гонять, ментов мутузить. Поди, ещё во времена графа Суворова Александра Васильевича тогдашние пластуны тем же занимались…

Горбатый с хрустом вскрыл раздутую прожаренную брюшину и запустил руку куда-то под рёбра.

— Опаньки! — негромко сказал он и вытянул руку обратно, — ты глянь-ка, Годзилла, что тут у нас в пузике…

Я неохотно глянул… и меня чуть удар не хватил. Честное слово, просто никак не ожидал! Глушь, тыл, провинция, танчишко заурядный, хунхуз самый что ни на есть хунхузистый — обглодыш по призыву, — одно слово — трупак в ботинках. Однако же… мама родная!