Еврейские пираты Карибского моря - Эдвард Крицлер

Хотя Генеральные Штаты быстро и решительно вступились за арестованных на Ямайке евреев, прошли три месяца, прежде чем руководители Компании отреагировали и нехотя отклонили просьбу Стёйвесанта. Пятнадцатого февраля 1655 года они написали ему, что «хотели бы поддержать его стремление избавить новые территории от евреев», но, сославшись на давление еврейских пайщиков, а также с «учетом больших потерь, понесенных этой нацией в Бразилии», рекомендовали относиться к евреям мягко[313].

В 1655–1656 годы, пользуясь вялой позицией Компании, Стёйвесант, его шериф и лидеры кальвинистов колонии препятствовали евреям на каждом шагу. Сыновья Абрахама да Косты, Абрахама Исраэля и Абрахама Коэна Йосеф, Исаак и Яаков соответственно, продолжали борьбу отцов в серии исков и тяжб. Суды поддерживали их, тем самым обеспечив права евреев на земле, которую в будущем станут называть страной свободы[314].

Во время пребывания под стражей на Ямайке Исраэль и Биньямин Мескита узнали от «португальцев» о руднике Колумба. Опасаясь, что «Кабильдо» пригласил инквизицию, чтобы заставить их сознаться в тайном иудаизме, «португальцы» сообщили Исраэлю, что настало время захватить остров, и пообещали открыть местонахождение тайного рудника для привлечения завоевателя-освободителя. Так что Исраэль не только сообщил Коэну об аресте евреев на Ямайке и о планах Стёйвесанта по изгнанию беженцев, но и о руднике. Это стало ясно восемь лет спустя, когда Исраэль, Мескита и Коэн объединились с сыновьями Карла I и Джорджа Вильерса, чтобы помочь им осуществить желание отцов и отыскать золото Колумба.

Глава восьмая

Тайные агенты Кромвеля

«Позвольте евреям вернуться в Англию, и придет Мессия». Этот мистический взгляд разделяли и амстердамский раввин, и новый правитель Англии, почитавший Библию. Дело было в сентябре 1654 года, как раз в том месяце, когда евреи, покинувшие бывшую Новую Голландию, прибыли в Новый Амстердам, где их ожидал весьма холодный прием. В декабре предыдущего года Оливер Кромвель стал лордом-протектором Англии, положив конец двенадцатилетней гражданской войне.

Вскоре после победы пуритан Кромвель завершил и войну с Голландией, длившуюся уже два года. Хотя исход кампании, получившей позднее название Первой англо-голландской войны, был неоднозначен (морские державы дважды воевали на протяжении последующих двадцати лет), потери Голландии составили полторы тысячи кораблей[315]. Полученный удар, вкупе с потерей Бразилии, не позволял Голландии ввязываться в новую войну с Испанией или вторгаться на Ямайку. Так что Генеральные Штаты в ответ на запрос Коэна и руководителей еврейской общины немедленно потребовали освободить арестованных на Ямайке еврейских граждан, но вовсе не собирались из-за этого инцидента начинать войну.

Исраэль и Коэн правильно оценивали политическую ситуацию. Знали они и о разговоре раввина с Кромвелем, поэтому решили обратиться к Англии. Им было известно о планируемом Кромвелем вторжении в Новый Свет, и они считали, что могут добиться сразу двух целей — обеспечить возвращение евреев в Англию и освободить ямайских евреев. С появлением возможности обеспечить евреям спокойную жизнь сразу в Англии и на Ямайке лояльность по отношению к Голландии отошла на второй план.

Уладив дела с голландцами, Кромвель провел лето 1654 года в разработке Большого западного проекта по созданию протестантской державы в испанском Новом Свете. Так что он уже созрел для принятия предложения Исраэля и Коэна по захвату Ямайки. Однако они опоздали. В конце ноября 1654 года, когда они собирались плыть в Англию, один из секретных агентов Кромвеля и, вероятно, их родственник, Даниэль Коэн Энрикес сообщил им, что они могут не беспокоиться — Ямайка уже стала объектом вторжения[316].

Тогда Исраэль и Коэн обратили свои усилия на другое дело — создание еврейского поселения в Новом Свете. На протяжении последующих 15 месяцев, когда они занимались этим вопросом, усилия Кромвеля добиться разрешения евреям вернуться в Англию были подкреплены ролью, сыгранной евреями в завоевании Ямайки, и их обещанием помочь в развитии английских колоний в Новом Свете. Чужой в чужой стране, народ Авраама располагал способностями, в которых нуждался Кромвель. Чтобы понять этот процесс, мы оставим Исраэля и Коэна в Амстердаме, где они продолжали хранить тайну рудника Колумба до смерти Кромвеля и возвращения к власти сыновей тех, кто в свое время мечтал об этом руднике — Карла I и Джорджа Вильерса.

В августе 1654 года Кромвель вызвал испанского посла и прямо заявил ему, что дружба с Испанией может сохраниться только при условии предоставления англичанам свободы вероисповедания и свободы торговли в Новом Свете. Посол, потрясенный требованиями Кромвеля, ответил: «Это невозможно. Вы с таким же успехом можете потребовать у моего повелителя отдать вам оба глаза»[317]. Предоставление англичанам права свободно торговать в Новом Свете повлечет за собой создание их поселений. Монополия в торговле и продвижение Истинной веры были краеугольными камнями испанской колониальной империи, и Его Наикатолическое Величество не собирался делиться колониями с кем бы то ни было — и уж тем более с протестантским дьяволом.

Кромвель, обескураженный ответом посла, резко прервал аудиенцию. На самом деле все это носило характер театрального представления. Лорд-протектор уже несколько месяцев готовил отправку в Новый Свет хорошо вооруженного флота, который должен был вторгнуться в Карибское море[318]. Официальными причинами были обеспечение свободы торговли и свободы вероисповедания, но главным желанием Кромвеля было создание сильного плацдарма в Новом Свете. Тридцатью годами ранее Англия колонизировала несколько маленьких островков на востоке Карибского моря, в стороне от морских путей. Барбадос, Невис и Сент-Киттс процветали, но, для того чтобы вырвать из рук Испании богатства Нового Света, требовалась настоящая стратегическая база.

Кромвель практически каждый свой шаг сверял со Священным Писанием и был уверен в гарантированном свыше успехе экспедиции: «Корабли поплывут в соответствии с Божественным предначертанием… Триумф будет означать благосклонность Господа… Именно она обеспечит успех»[319]. Однако Кромвель был слишком самоуверен, и его замысел провалился бы без поддержки еврейских секретных агентов. Многие советовали захватить Кубу, Эспаньолу, Пуэрто-Рико или Тринидад, но лидер евреев-конверсос Лондона Антонио Карвахаль, лучше прочих разбиравшийся в ситуации на Карибском море, настоятельно рекомендовал Кромвелю последовать по пути капитана Джексона.

Как сообщил английский пленник, «Большой западный проект был разработан и профинансирован евреями. Евреи собирались вернуться в Англию, купить собор Святого Павла и превратить его в синагогу». Хотя никаких свидетельств такого замысла нет, испанские защитники Ямайки поверили этому, «так как пример Бразилии показал, на какие предательства и злодеяния способны эти злодеи из ненависти к нам»[320]. Пленник, Николас Пейн, ранее был переводчиком у генерала Роберта Венейблса, одного из командиров экспедиционного корпуса. Где Пейн услышал об этом? Была ли то матросская сплетня или же он подслушал слова генерала? Если да, то где сам генерал услышал об этом?

Каким бы странным ни выглядело заявление Пейна, Кромвель не стал бы принимать решение о цели нападения, не посоветовавшись сперва с Карвахалем, а тот рекомендовал Ямайку. Карвахаль был одним из богатейших купцов Лондона, его суда бороздили просторы всех морей. Он содержал агентов в большинстве крупных портов, и поставляемая им информация политического характера сделала его одним из наиболее ценных советников Кромвеля. Так как деятельность Карвахаля в роли советника могла возыметь тяжелые последствия для его родни в странах, где властвовала инквизиция, то его сношения с лордом-проектором, проходившие через доверенного секретаря Джона Терло, держались в секрете.

Король Эдуард I выгнал евреев из Англии в 1290 году, и эдикт не был отменен. Однако в середине XVII века несколько богатых купеческих еврейских семейств поселились в Англии и активно участвовали в международной торговле. Они называли себя португальцами, ходили к мессе в дом посла (тоже тайного еврея) и не делали обрезание.

Карвахалю было сорок шесть лет в 1635 году, когда он прискакал к воротам Лондона верхом на белом арабском скакуне, облаченный в прекрасные доспехи. За ним следовали мулы, нагруженные золотыми слитками. Остановившим его стражникам Карвахаль сказал, что он — купец с Канарских островов и прибыл в Лондон навестить сестру, которая была женой португальского посла. Стражники, пораженные его внушительным внешним видом, открыли ворота. Потом выяснилось, что Карвахаль покинул Тенерифе, столицу Канарских островов, буквально за мгновение до ареста, так как инквизиторы уже послали за ним.