Горе господина Гро - Макс Фрай

Ну да, Габа хорошо знал, о чем говорит. Сам побывал в этой шкуре. Конечно, он сразу побежал спасать товарища по несчастью, иначе и быть не могло.

– Очень удачно, что ты пришел, – сказал я. – Как раз стоял, думал, кого бы из знахарей сюда пригласить, а тут ты. Знаешь что? Ты, пожалуйста, и тело заодно осмотри. Наверняка сумеешь установить причину смерти – в отличие от полицейского знахаря. А если не сможешь разобраться, сразу так и скажи, стесняться тут нечего, бывают очень сложные случаи, с ними кроме моего начальника вообще никто связываться не желает. Работу оплачу в любом случае, по расценкам Тайного Сыска, так что не беспокойся…

– Да ты что, Кофа, – укоризненно поморщился Габа Гро. – Когда это я беспокоился о деньгах? Заплатят – хорошо, не заплатят – забуду еще до конца года, ты же меня знаешь.

– Потому и говорю, что хорошо тебя знаю. Забудешь про деньги, а я потом буду по всему городу рыскать, чтобы тебе их отдать.

– Зачем рыскать? Всегда можно послать зов. И адрес у меня не изменился с тех пор, как ты в последний раз заходил.

– Хорошо, – кивнул я, – учту. А сейчас прости, мне надо бежать. Я уже и так задержался дольше, чем рассчитывал. Увидимся.

– Конечно, – сказал Габа Гро. – Все будет в порядке, ты же знаешь, на меня можно положиться.

– Знаю, – согласился я.

– Ловко подстроено, – сказал призрак.

Пока я почти бегом преодолевал два квартала, отделявшие меня от вожделенного амобилера, он благоразумно помалкивал. Понимал, что я все равно пропущу его речи мимо ушей. А теперь, когда я сел за рычаг и стал понемногу выруливать со стоянки, воспользовался моментом, чтобы вправить мне мозги.

– Ловко подстроено, – машинально повторил я. Осознал смысл сказанного и встрепенулся: – Что именно ловко подстроено?

– Сам не понимаешь? – снисходительно спросил отец. – Ясно как день: этот знахарь в сговоре с убийцей. Специально подгадал момент, чтобы явиться на место преступления и предложить помощь. Как я понимаю, низкая квалификация полицейских знахарей ни для кого не секрет?

– Не секрет, это правда. Но все остальное ерунда. Старик не убийца, это совершенно очевидно.

– Дураку все кажется очевидным, – проворчал призрак.

– Наверное. Но не так плохи мои дела, чтобы делать выводы на основании собственных поверхностных впечатлений. Вспомни, когда я был совсем молодой, ты сам учил меня распознавать, говорит собеседник правду или врет. Ну, короткий взгляд исподлобья, заклинание из трех букв, которое достаточно сказать про себя, помнишь? Чуть ли не единственный урок, который ты мне преподал. Кстати, большое тебе за это спасибо, очень полезный оказался навык. И почему-то почти никто из моих знакомых этого не умеет, хотя, казалось бы, так просто…

– Хочешь сказать, ты усвоил мою науку? – недоверчиво спросил Хумха. – Я решил, это для тебяслишком трудно, и не стал мучить нас обоих уроками.

– Ну да. Но мне хватило одного занятия. Ты уж извини, я в ту пору часто притворялся глупее, чем на самом деле. Мне казалось, тебе приятно считать меня тупицей. Потому что… Неважно почему. По каким-то непонятным мне соображениям. Мне это не нравилось, но я старался лишний раз тебя не огорчать.

– Просто я желал тебе добра, – объяснил призрак. – От Очевидной магии больше вреда, чем пользы. Мне это давно стало ясно, до остальных дошло гораздо позже, да и то не до всех… Твой начальник успел мне рассказать, почему началась гражданская война, чем она закончилась и какие теперь у вас порядки, так что я в курсе. Рад, что все в конце концов повернулось по-моему. Но очень жаль, что мой единственный сын избрал себе профессию, которая вынуждает заниматься магией даже теперь, когда это запрещено законом. Лучше бы ты оставался полицейским.

– Ничего не попишешь, так уж получилось, – смиренно сказал я.

Ввязываться в бесполезную дискуссию о магии не было ни малейшего желания. По крайней мере, не сейчас. Я хотел спокойно подумать. Что-то в нашем коротком разговоре с Габой Гро мне не понравилось. Какое-то несоответствие, на которое я сперва не обратил внимания, потому что голова была занята совсем другим – что ж, тем хуже для моей головы. В наказание ей теперь придется понять, в чем тут дело.

– Ну ладно, предположим, этот неприятный старикашка не убивал свою жену, – сварливо сказал призрак, как ни в чем не бывало возвращаясь к прерванному спору. – А все равно появление знахаря было ловко подстроено, не сомневайся. Хоть и непонятно зачем – если ты не обманываешь ни меня, ни самого себя, когда твердишь, будто старик не убийца.

– А вот тут я с тобой, пожалуй, соглашусь, – вздохнул я. – Мне тоже кажется, что-то тут не так. Но что именно?

– Да ты вспомни, как он объяснил свое появление: дескать, внучка сказала. Где это видано, чтобы знахарь по собственной воле сорвался с места и понесся сломя голову к чужому пациенту только потому, что ему ребенок что-то там рассказал…

– Стоп! – До меня наконец дошло. – Ребенок. Внучка. Вот оно. Ну конечно. С детьми она, значит, играла возле лилового дома. Небось одна из этой милой компании. Хорошая девочка, ничего не скажешь, но дело даже не в этом… Если мне не изменяет память, ее прислали к Габе не то в восьмом, не то в девятом году Эпохи Кодекса. А сейчас у нас сорок пятый. За это время она должна была изрядно подрасти, ей уже в Высокую Школу поступать пора и мальчишкам глазки строить, а не с малышней по улицам носиться. Как же я сразу не сообразил?

– Что ты там бормочешь? – сердито спросил призрак. – При чем тут внучка? Я говорю, странное поведение для знахаря…

– Да нет, поведение как раз вполне нормальное, – отмахнулся я. – Хороший знахарь, узнав о чужой беде, часто предлагает помощь прежде, чем его попросят, тем более тут особый случай. Габа Гро сам совершенно обезумел, когда потерял жену, много лет потом опомниться не мог, так что знает, каково это, и сочувствует; словом, тут все понятно. А вот что происходит с его внучкой – вопрос, ответ на который мне очень хочется получить.

– Твой начальник очень неплохо играет в “Крак”, – проворчал отец. – Обычно талант игрока свидетельствует о недюжинных умственных способностях. Чего я в толк не возьму – почему в таком случае он считает тебя, растяпу, гениальным сыщиком? Или просто хотел сказать мне приятное?

– Вообще-то Джуффину Халли не свойственно стремление во что бы то ни стало сказать собеседнику приятное, – холодно заметил я. – Боюсь, он говорил тебе чистую правду. Никто не принуждает его терпеть меня на службе. Был бы недоволен, за сорок с лишним лет нашел бы способ от меня избавиться, не сомневайся.

– Ну, если так, значит, сегодня просто не твой день, – Хумха гнул свое. – Вот увидишь, знахарь появился там неспроста.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});