Обнаглела не с тем Волком - Эмма Орелайн

был похож на нормального парня. Сколько раз мы оказывались мокрыми, даже вспоминать не хотелось. Он в нас пулял водяные шары, не стесняясь. Отбивался как мог. И вот что такого страшного в том, чтобы причесаться? Кирилл же с этой ситуации просто угорал. Сам молодой оборотень надел черный костюм. Айжан облачилась в красивый белый топ с воздушными, длинными, полупрозрачными рукавами. Две широкие ленты обвили ее аккуратную талию. Такого же чистого цвета на ней была короткая юбка, такая же свободная, элегантно подчеркивая длинные стройные ножки моей подружки.

Я не стала сильно заморачиваться, надела черное платье, которое когда-то давно купила. Оно не было совсем простым, но и каким-то искусством кутюрье не являлось. Без рукавов, красивый, глубокий V-образный вырез на груди и на спине. Низ с лифом соединяются прозрачной сеточкой, вышитой черным цветочным узором. Юбка свободного кроя из струящейся красивой ткани. Платье не доходит до колена, но и коротким его не назовешь. Наверно я так думаю, потому что сравниваю свой гардероб с гардеробом Астерии, моей старшей сестры. Вот у той максимальная длина юбки или платья до середины бедра, не больше.

Музыка грохочет во всю так, что чувствуется, как вибрирует пол, стены и весь воздух в целом. С каждым битом по телу проходятся приятные взволнованные мурашки. Прикрываю глаза, начиная покачиваться, вливаться во всеобщее веселье. Обожаю громкую музыку. Вокруг все танцуют, веселятся, кто-то курит обычные сигареты, кто-то электронные. В воздухе витает смесь самых разных запахов, но еще есть некая квинтэссенция напряжения и осторожности. И, похоже, это чувствую только я. Хотя… посмотреть на Айжан, я бы не сказала что она тоже в восторге. Подруга, конечно, изображает что все о’кей, искренне веселиться, но выглядит так, словно все время на стороже.

Слышу, что где-то в центре всей тусовки группа оборотней завыла на луну, перекрикивая музыку. Все угорали с этого, и тоже начинали завывать.

Сзади пристроился кто-то крупный, рука легла на талию. И до носа долетел знакомой запах.

— Скучаешь? — игривый мужской голос прозвучал у моего уха.

Оборачиваюсь и вижу Нериуса. Видимо как и я не нашел себе компании и решил прибиться ко мне. Смотрю на парня, который снова взъерошил свои волосы, или ему кто-то помог, и во мне поднимается почти вселенское возмущение. Будь тут сейчас Айжан, мы бы с ней его поколотили. А одна я так уж и быть, воздержусь. Нериус покачивается, пританцовывая, лыбиться во все тридцать два зуба.

Ничего ему не отвечаю, улыбаюсь в ответ и танцую вместе с ним. Время от времени мы игриво друг друга касаемся, но лишнего не позволяем. Мы друзья. Как только мы познакомились, сразу было понятно, что не срастется у нас. Разные темпераменты, взгляды на жизнь, никаких влюбленных эмоций на общение друг с другом. А вот подружились мы почти сразу, после того как вместе были на практике и немного поболтали. Он тогда выглядел еще более убитым, чем я, и мы поболтали о жизни. В итоге я познакомила его с Айжан, и мы со временем стали все время ходить вместе, гулять, потом квартиру снимать. Сначала зачуханную квартиру, бог знает в какой дыре, а потом приспособились и позволили себе более роскошные апартаменты. Потом Айжан привела нам Кирилла, и тот не смотря на то, что на пару лет младше нас, очень быстро влился в наш коллектив.

Мы смеялись, шутили, потом к нам пристроились и Кирилл с Айжан, в общем отрывались. Светоэффекты отражались на всех присутствующих недочеловеках, подчеркивая их красивые лица и изящные фигуры. Накладывались тенями на лица, делая недостатки невидимыми и подчеркивая некую загадочность. Когда мигали красные блики, атмосфера казалось более глубокой, порочной и… запретной. В нашем возрасте, как по мне, так это самые прекрасные ощущения. Острота, адреналин, вибрации по всему телу. И я отдавалась музыке, крутилась, танцевала, закрывала глаза, а потом… а потом пропасть.

Я думаю, все догадались что произошло. Открыла я, значит, глаза, и меня утопили два дьявольских омута в своем жерле бурлящей лавы. Была и нету веселой Реи.

Его Сатаничество стоит, оперившись о барную стойку, и сверлит меня взглядом. И давно он так? Я так и замираю, забывая о том, что здесь куча народа, громкая музыка, веселье и праздник. Все заглушается, кажется каким-то фоном. Вижу только Армана в черной рубашке, расстегнутой на три или четыре пуговицы. Стоит, просто смотрит, а я шевельнуться не могу. Я вижу в нем злобу, недовольство и даже разочарование. Всего секундные эмоции на его лице, а я уже судорожно начинаю думать, не видел ли он меня с Нериусом. Что за трусливые мысли такие? Даже если видел, то что с этого случиться? Во мне боролись самые противоречивые мысли, и я не понимала что с этим делать. В очередной раз, один взгляд Армана — я в нокауте. Впрочем, как я и сказала, эмоции были секундными. Арман быстро сменил гнев на привычную надменность и язвительность, и плотоядно оскалившись, снизошел да приветствия со мной кивком головы.

Кивнул он. Болванчиком заделаться решил? Я не знаю почему, но меня разочаровал такой исход событий. Я подсознательно ожидала чего-то другого. Явно не сухого приветствия.

Разозлившись, я лишь сверкнула глазами в босса, и не ответив на его приветствие развернулась, снова принимаясь танцевать. Я стала двигаться более раскованно, изящно, словно пыталась доказать себе, что могу заинтересовать любого, но умом понимала, что демонстрация была только для оборотня. Не смотрела в его сторону, но чувствовала взгляд, от которого волоски дыбом становились, от холода, бежавшего по телу. Двигаться было все труднее, я не могла теперь забыться и не думать о присутствии здесь Армана. Решила выйти. Понятия не имела где здесь туалет, и спустя какое-то время в толпе и полумраке я так и не нашла его. Пошла на выход. Мне нужно пространство, воздух и минута уединения.

Толкнув тяжелые двери, вываливаюсь на улицу, шумно вдыхая воздух. На улице уже темным-темно, сколько же сейчас время? Полночь? Час ночи? На небе сегодня непривычно много звезд, и луна такая полная, с каким-то желтым, волшебным свечением.

Тотемы наши дружно свалили на свою тусовку, никто против не был, хотя все понимали, что оставлять их так очень опасно. Но оставили. Подвергли себя опасности. Впрочем, какая здесь может быть опасность, не так ли?

Я села на какую-то скамеечку, стоящую здесь, на веранде. Боже, ну и вечер. Все так хорошо было, я собиралась напиться и веселиться до упаду, до отвала башки. Но как только