Космический ключ - Яков Левант

– Но это ж замечательно, Владимир Степанович, – загорелся Красиков. – И так просто! Значит уже сегодня можно приступать к сплошному преобразованию пустынь!

– Просто? – усмехнулся Боровик. – Ну нет, этого не скажешь. Сделано еще далеко не все. Мы, например, пока не научились воздействовать «ключом» на невысеянные семена. Приходится устанавливать облучатели на местности. Но в одном ты прав, Вася, – откладывать нечего. Нами уже освоены десятки миллионов гектаров целины. Пора приниматься и за пустыни. Это нам по плечу.

– Значит, в Джанабаде вы сейчас готовите...

– А ты и не знал об этом? – с укоризной покачал головой профессор. – Эх, Вася, Вася!

Красиков порывисто обернулся:

– Владимир Степанович, даю вам слово: если мы выберемся отсюда, если только выберемся... В общем, я буду теперь... постараюсь быть настоящим помощником.

– Я верю, – ответил Боровик и смолк.

Красиков тоже замолчал. Вновь выросли и сгустились тени. Надвигалась ночь, третья ночь в песках. Что-то принесет им день завтрашний? Не думать, лучше об этом сейчас не думать.

– Владимир Степанович, – пытаясь оторваться от мрачных мыслей, спрашивает он. – А как же тогда каналы? Можно обойтись без них? Значит, орошение не нужно?

– Нужно, Вася, нужно и орошение. Разве можно человеку без воды? Мы еще увидим, как заплещутся морские волны в огромной Саракамышской впадине, как пройдут первые суда по древнему Узбою. Но... время требуется для этого, время! И в наших с тобою силах его приблизить.

– Вы шутите, Владимир Степанович.

– Ага, шучу? Впрочем, ведь ты ничего не знаешь о нашей станции в Джанабаде. «Ключ» вызвал там подлинный взрыв жизнедеятельности растений. В песках идет интенсивное образование гумусного слоя. Мы с тобой еще побываем там, и тогда ты увидишь все собственными глазами.

– Не надо, Владимир Степанович, – попросил Красиков.

– Ну, ну, духом у меня не падать! – шутливо прикрикнул Боровик. – Думаешь, утешаю? Нисколечко. Колодцы в песках – довольно людный перекресток. Нет-нет, кто-нибудь да и заглянет. К тому же нас уже, наверное, ищут. Главное – держаться. Держаться и не падать духом.

Да, держаться, держаться, держаться. Они выберутся, как может быть иначе! Теперь, когда он понял, когда так много понял... Нет, нет, это невозможно, немыслимо! Конечно же, их найдут. Владимир Степанович знает, что говорит.

– А не время ли нам подумать и о ночлеге? – предлагает Боровик. – На жестком такыре не очень-то разнежишься. Это тебе, брат, не песок... Ага, да тут и подстилка имеется. Вот славно!

Это были протертые до дыр куски старой кошмы, видно, брошенные чабанами. С помощью Красикова профессор застелил ими сухой лоток.

– Что твоя люлька! – шутит он. – Правда, малость тесновато, да зато от ветра защита... Ну, все, отбой!

ГЛАВА 17

Солнце идет к зениту

Проснулся Красиков от холода. Где-то неподалеку надрывно плакал ребенок. Радостная догадка обожгла сознание. Люди! Чабаны перекочевали на колодец! Порывисто приподнявшись, он окинул быстрым взглядом освещенный полной луною такыр. Никого!.. Но что за наваждение: жалобные всхлипывания не прекращаются, они несутся откуда-то сверху, с холмов. Да ведь это шакалы! Вон, вон мелькают они, знакомые зеленые огоньки... Василий роняет голову, рыдания подступают к горлу. Никогда, никогда не выбраться им отсюда, не увидеть родного неба. Они погибнут здесь, погибнут оба, и мерзкие хищники растащат их кости по пескам...

Ночной холод дает знать себя. Красиков кутается в обрывки кошмы, снова устраивается в своей «люльке». Но спать он уже не в силах.

На рассвете просыпается Владимир Степанович, с трудом выбирается из лотка, пошатываясь, делает несколько шагов, разминает ноги. Только сейчас замечает Красиков, до какой степени ослаб профессор.

Однако, как и всегда, Боровик бодр и весел. Поеживаясь от холода, он шутит над несовершенством человеческого организма.

– Вот завершим опыты с растениями, примемся вплотную за животных. И за человека тоже – да, да. Облучим «Космическим ключом», ни жара, ни холод брать не будут!

Вася невольно улыбается.

Перед восходом солнца они выпивают по глотку. Красиков замечает, что фляжка стала совсем легкой, воды в ней остается от силы полстакана. Владимир Степанович, слегка встряхнув се, осторожно кладет на землю, подсаживается к Красикову.

– А ты не думал, Вася, почему этот Азизбек завел нас в пески? С какой целью?

Красиков растерялся.

– И верно – почему? Быть может – басмач, фанатик? Вы знаете, Владимир Степанович, когда я только увидел его, сразу почему-то подумал...

– Ну что ты, какие басмачи сейчас! Нет, тут другое, – профессор помолчал. – Помнишь, я говорил об одном джентльмене. Тогда, в самолете.

– Вы так ничего и не сказали. В этот момент вам подали телеграмму и потом...

– Да, да и телеграмма тоже. А записка Кулиева? Ведь это его почерк, я знаю. В общем – чья-то подлая игра. И, надо признать, довольно хитрая. Так вот, об этом джентльмене. Его фамилия Блер. Запомни. Бенджамен Блер.

– Бенджамен Блер, – послушно повторил Красиков и с недоумением посмотрел на Владимира Степановича. – Но зачем мне...

Боровик остановил его движением руки.

– Слушай внимательно, это очень важно. Блер посетил меня на квартире в конце марта прошлого года. Он пришел с приветом от моего старого друга Эверетта, вот что открыло ему двери. Мы разговорились о «Космическом ключе». Блер назвался энтомологом и живо интересовался им. «Почему вы засекретили схему излучателя? – мимоходом осведомился Блер. – Разве это военная тайна?» «Нет, – ответил я. – Просто опасная игрушка. Какой-нибудь невежда или авантюрист может наделать бед». «Пожалуй, верно, – согласился Блер. – Можно вызвать нашествие, пострашней чингизова...» Сказал он это с такой безмятежной улыбочкой, понимаешь – слишком уж безмятежной. Я оборвал тогда беседу. А в прошлое воскресенье, когда впервые услышал о преждевременной вспышке шистоцерки, сразу подумал об этом иностранце.

– Но почему, Владимир Степанович? Вы ж ему не открыли ничего.

– Да, речь шла исключительно о работах опубликованных. Но у меня в кабинете находились в тот момент секретные материалы. Мне нездоровилось, и я занимался на дому с нашим конструктором инженером Ветровым. Разумеется, материалы были в сейфе, но я выходил сказать Галочке насчет чая, и кто знает... Понимаешь теперь, почему я так спешил сюда?

– Вы хотели убедиться, что это действительно искусственная вспышка?

– Тогда можно было бы взяться за этого джентльмена, – пояснил Боровик. И, не глядя на Красикова, добавил:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});