Ферзи - Татьяна Чернявская

— Разойдись! — рявкнула Алеандр, и её обычно тихий голос хрипловатым карканьем разнёсся над дорогой.

Не отошедшие до конца от прошлой неудачной шутки любопытствующие послушно расступились, если не сказать, прыснули в разные стороны, радостно перекладывая ответственность за жизнь пострадавшего на чужие, пусть и не слишком внушительные плечи. С завидной для своего состояния чёткостью Валент разорвала тугой ворот рубашки (что вряд ли осилила бы в здравом уме) и быстро пальпировала наиболее заметные повреждения. Сам Питрак под видом контрабандистов, видать, пнул её пониже спины, ибо действовала девушка удивительно вдохновенно. Поддерживая левой рукой через разрывы кожи сбалансированный ток крови, стараясь уменьшить последствия сильного шока, правой она вправляла слегка сместившиеся после перелома рёбра, как-то игнорируя и необходимость дополнительного диагностирования на случай распадения осколков, и собственную прежнюю физическую неспособность к подобным манипуляциям. Всё ещё бледная Танка с тихим шоком следила за происходящим, радуясь уже тому, что на мужчине не было особых ран и кровь ниоткуда не вытекала. Зная собственное отношение к этой субстанции, духовник совсем не горела желанием падать в обморок, учитывая то, что приводить в чувства её будет всё та же целительница.

— Ну вот сейча-а-ас, ещё капелю-у-учешку, — сюсюкающее тянула маленькая травница, затягивая на боках больного фиксирующие повязки, и, если бы не слегка кровожадное выражение лица, сошла бы за воркующую над колыбелью мамашу.

Любой ребёнок запросто лишился бы рассудка от такого воркования. К счастью, это дитятко ещё не пришло в себя и благодаря «звёздной пыли» видело добрые красочные сны. Поправив повязки и последний раз проверив проходимость слегка сдавленных трахеи, травница довольно похлопала второго в своей жизни серьёзного пациента по коленке.

— Ну, вот и замечательно! Вот и чудненько! — широко и благодушно улыбнулась Алеандр, поправляя на груди пациента большой пышный бант из концов перевязи. — Теперь этого удачливого недобитка полусидя где-нибудь примостите и переносите осторожно, нечего лишний раз трясти ёлколома. Ой, — девушка поспешно закрыла рот руками и умоляюще глянула на подругу.

— Опять началось? — понятливо бросилась помогать со сбором инструментов Танка.

— Г-где мои сумки-кхи? — превозмогая очередной приступ, выдохнула Эл, очень стараясь не дрожать так отчётливо.

— Вон за той горой хлама. Давай быстрее.

Валент только энергично кивнула в ответ, отчего из волос вылетел позабытый листик аннексированной зелени, и со всех ног припустила в указанную сторону, тихо надеясь скрыть приступы смеха за отдышкой.

Сметливая Танка оказалась, пожалуй, излишне предусмотрительной и отволокла травницкий скарб едва ли не за пределы спонтанного лагеря. Поэтому бегущая к нему девушка успела набрать такой разгон, что когда заметила сидящего рядом с сумками человека в пропыленном плаще, просто не могла затормозить. Алеандр хотела как-то предупредить несчастного, но заорала почему-то: «Держите вора!» Человек возле сумок действительно держал в руке один из травницких свёртков с порошком, озадаченно потирая подбородок, и испуганно дёрнулся в сторону, когда несущаяся на всех парах девушка просто рухнула на него, запнувшись о чью-то коробку. Не ожидавший такого нападения мужчина, попытался ловко перекатиться, но практика не раз доказывала, что от опытной в куче-мале травницы так просто уйти не удалось никому. Чем больше барахтался, запутавшийся в собственной одежде торговец, тем больше травница теряла остатки контроля над одурманенным разумом и уже без стеснения пинала и щекотала подвернувшееся тело, заливисто хохоча и серьёзно задумываясь о возможности пустить в ход зубы. Толи мужчине это всё действительно осточертело, толи ему повезло выпутаться, однако девушку бесцеремонно отбросили в сторону, внушительно приложив свиной о тюк с фуражом.

— Что случилось? — озабоченно воскликнула подоспевшая следом Танка, помогая продолжающей хохотать компаньонке вылезти из продавленного мешка.

— Пр-представляешь, — травница не знала, за что в первую очередь хвататься: за болящую от удара спину или ноющий от смеха живот, — т-тут какой-то мужик поклажей ошибся… и я его снесла, как бита городки!

Духовник молча помогала ей приводить себя в порядок, круглыми от удивления глазами пялясь на небольшой складной нож, торчащий из разорванного мешка.

— И знаешь что самое смешное? — подрагивающими руками Эл очищала от кожицы кусок имбирного корня, что неплохо помог пережить приступ в прошлый раз.

— Не-е-т, — убирая в карман шарпана ничейное оружие, настороженно протянула Чаронит; ей-то в этой ситуации смешным не показалось ровным счётом ничего.

— Этот чучундрыш весь моим новым слабительным обсыпался! Весь кулёк, представляешь?

— Э-э-э, не слишком, но уже соболезную. Пойдём-ка, давай отсюда, пока никто не заметил и за зерно платить не заставили.

Травница хмуро глянула на место своего приземления, рукой убрала с глаз мешающую чёлку и максимально спокойно согласилась:

— Ага. Пошли. Я там ещё двух-трёх больных видела.

В улыбке хрупкой девушки определённо проскользнуло что-то от кладбищенского гуля при виде похоронной процессии.

* * *

Прижавшись спиной к шероховатому стволу, мужчина отчётливо ощущал малейшее движение в округе. Любые колебания пространства, казалось, проходили через тело и по живому выдёргивали каждый нерв для своего демонского макраме. Как назло, не ко времени живучие торгаши начали ремонт пострадавших возков и делали это не щадя молотков и клиньев. Безумно хотелось взвыть или позорно заскулить от нестерпимой боли, но позволять себе такое он не собирался. Ему крупно повезло, что взбудораженные падением ели охранники каравана, которых оказалось больше, чем планировалось, просмотрели его проникновение возле драгоценного товара и самовольные поиски заветных сумок. Это давало уникальный шанс отделаться малой кровью и получить успокаивающийся, испустивший последнюю силовую волну артефакт без проблем человеческого и исключительно чародейского толка. Рисковать, прорываясь боем, тёмной личности не хотелось.

Нежелание вступать в открытый бой с возможными жертвами причиной его скрытности было лишь отчасти. На своём веку чародею ни раз приходилось опосредованно (и не очень) калечить и убивать лишних персонажей, подчас даже собственноручно, так что крови он не боялся и особенной щепетильностью в вопросах устранения неугодных не отличался. Зато любил считать, что отличается здравым смыслом и потому не спешил добавлять к толстому переплёту собственного обвинительного дела новых глав. Он, безусловно, рассчитывал на положительный результат, ведь проклятые не знали покоя, но и не сбрасывал со счетов возможности быть пойманным и славненько отделанным в одном из княжеских острогов. Впрочем, серьёзное решение обходится без лишних смертей, принятое ещё у трупа бывшего Главы Замка Мастеров, не помешало ему исключительно рефлекторно пырнуть визжащее-хихикающее нечто припрятанным ножом. Только в последний момент здравый смысл помог слегка отвести руку, и лезвие ушло по касательной, не слишком задев рыжую девчонку с явными психическими отклонениями. В наличии у неё какой-нибудь патологии он не сомневался. Одним врождённым легкомыслием невозможно было объяснить такой бешенный восторг и прилив любвеобильности при виде вора, потрошащего личные вещи. Обижать убогих было неприятно, хотя иногда и полезно. Чародей удивлялся только тому, что вообще смог выхватить нож. Вероятно, в тот момент он действовал в состоянии аффекта, потому что сейчас рука совершенно отказывалась повиноваться. От каждого, даже самого лёгкого движения её до локтя сводила судорога, а кисть уже начала распухать. В этот раз драгоценное столь любимое и лелеемое кольцо сыграло с ним злую шутку, выбив, если только не сломав, своим весом палец при падении сверху неадекватного тела. Мужчина даже успел представить, какой шок испытают потомки, откопав в одной из могил скелет с металлической медвежьей головой в пальце.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});