За все земные грани - Оливия Финчли

Хэлен нахмурилась.

— Тогда почему?..

Элизабет посмотрела на нее отсутствующим взглядом.

— Я влюбилась в него, вот почему!

— Ах, — сказала женщина, подняв глаза к небесам, — я понимаю. А он настолько занят работой, что не обращает на тебя никакого внимания…

— Нет, дело в другом. Если б было так, я бы с этим смирилась. Он хотел, чтобы я стала его любовницей, намеревался снять мне квартиру!

Хэлен долго молчала. Наконец она встала, налила две чашки кофе и вернулась с ними к столу.

— А это полностью исключается, как я понимаю? — осторожно спросила она.

— Конечно, исключается! — выкрикнула Лиз. — Это так типично для него — высокомерие, слепота в отношениях с людьми! Не могу понять, как человек с таким проницательным умом может быть настолько туп, когда дело касается чувств! Женщины немного посидели молча, попивая кофе, потом Хэлен откашлялась.

— Значит, он звонил и просил тебя вернуться?

— Да. Можете в это поверить? Ему кажется, что он может меня оскорблять, а затем спокойно просить вернуться и работать у него!

Хэлен покачала головой:

— Могу себе представить! И не виню тебя за то, что ты злишься. У него действительно нет никакого понятия о чувствах других людей.

Элизабет подозрительно посмотрела на женщину. В ее голосе звучали странные нотки. Она на самом деле соглашалась с ней или в тоне ее была нотка сарказма? Но Хэлен сидела, спокойно потягивая кофе: воплощенная невинность. Потом она вопросительно подняла бровь.

— Знаешь, я что-то не все понимаю. Ты говоришь, что любишь его, и ясно, что и он по-своему относится к тебе очень хорошо. Но ты говоришь о нем как об опытном развратнике, который пытается соблазнить невинную юную девушку.

Элизабет оторопела.

— Хэлен! — воскликнула она наконец. — Вы хотите сказать, что мне следовало согласиться на его предложение?!

— Нет, не совсем так. Я только думаю, что любить выдающегося человека непросто. Должны быть и компромиссные решения.

Лиз медленно поднялась с кресла.

— О, Хэлен, я больше не хочу говорить об этом. Я совершенно разбита. Если вы не возражаете, я приму ванну и лягу.

— Конечно, дорогая. Завтра все покажется тебе гораздо проще!

Но Хэлен оказалась не права. Хотя Элизабет была уверена, что не может вернуться к Кросби ни при каких условиях и что она поступает правильно, сердце девушки отказывалось соглашаться с этим. Чувство тоски по Юлиусу продолжало мучить ее, а сомнения разрывали сердце.

В течение последующих дней Лиз с радостью откликалась на предложения Хэлен, пытавшейся развлечь ее, но сердце девушки не принимало в этом участия. Вопрос о Юлиусе Кросби больше не обсуждался, а тот не пытался вновь связаться с ней.

Как-то позвонил Джек, но у девушки не было настроения для свидания с ним.

Однажды вечером, примерно через неделю после ее приезда, Элиз мыла посуду после ужина и вдруг услышала голос приятельницы из гостиной, где та смотрела последние известия. Она звала так настойчиво, что Элизабет быстро вытерла руки и побежала посмотреть, что случилось.

— Лиз! — взволнованно кричала Хэлен. — Иди сюда и садись. Сейчас будут передавать интервью с Юлиусом Кросби!

Девушка уселась в кресло.

— Но он никогда не дает интервью, — произнесла она, сбитая с толку. — Особенно после того, последнего раза…

— Ш-ш-ш, — зашикала Хэлен. — Смотри!

Реклама кончилась, и на экране появился Юлиус, сидящий за письменным столом в своем кабинете дома. Напротив него расположился известный телевизионный ведущий, который считался профессионалом высокого класса и умел создать атмосферу раскованности, разговорить собеседников, не задавая им провокационных вопросов. Но все равно Элизабет не могла поверить глазам.

— Прежде всего, мистер Кросби, — начал ведущий, — хочу поблагодарить вас за то, что согласились дать интервью.

— Не стоит благодарности, — пробурчал Кросби.

Элизабет с трудом удержалась от смеха. Выражение лица Юлиуса было вполне миролюбивым, но девушка знала его достаточно хорошо, чтобы понять: за непроницаемой внешностью ее бывшего босса скрывается мучительная неловкость из-за того, что его личная жизнь выставлена на всеобщее обозрение. Лиз ломала голову над тем, что же подвигло его на это.

Ведущий продолжал:

— Мистер Кросби, мы все отлично знаем, что вы не любите обсуждать книгу, над которой трудитесь. Но все же вы согласились на встречу. Не могли бы вы хотя бы в общих чертах рассказать публике о содержании новой работы?

— Хорошо. Все происходит в Мексике. Я всегда любил эту страну и несколько месяцев назад отправился в круиз по ее побережью. Это путешествие оказалось очень важным для меня и в личном плане.

— Это очень интересно, — уцепился за его слова ведущий. Нетерпеливо задвигав плечами, он наклонился к Юлиусу, стремясь воспользоваться его необычной откровенностью. — А не могли бы рассказать поподробнее?

Элизабет фыркнула. Как же! Любое вторжение в личную жизнь писатель считал немыслимым. Но ведь он сам завел этот разговор? И что Кросби имел в виду, говоря о значимости поездки лично для него? Лиз наклонилась вперед, подперев подбородок ладонью и внимательно слушая.

— Попробую, — отозвался Юлиус. — Во время путешествия я встретил человека, который стал очень много для меня значить, благодаря которому изменилось мое мнение по некоторым жизненно важным вопросам. — Он нахмурился, явно не собираясь развивать тему. — Вообще во многом я стал другим.

— Это была женщина? — стремительно последовал вопрос. Кросби молча кивнул. После небольшой паузы ведущий попытался пойти окольным путем. — Вы никогда не были женаты, мистер Кросби, не так ли?

— Не был, — коротко ответил тот, заерзав в кресле. Лицо ведущего приобретало отчаянное выражение, так как ему приходилось буквально вытаскивать из Кросби каждое слово.

— Не хотите ли вы сказать, что и в этом вопросе ваша жизнь может измениться?

— Может.

— Из-за женщины, которую вы встретили во время круиза, я правильно вас понял?

Юлиус кивнул с выражением такого беспомощного отчаяния, что сердце Лиз растаяло. Постепенно значение того, что он сказал перед камерой, перед миллионами телезрителей, начало доходить до ее сознания. Изумленная, девушка слышала, как через несколько минут ведущий благодарил Кросби. Затем появилась реклама, по-видимому, все окончилось. Лиз безмолвно сидела в кресле, пытаясь осознать то, что она увидела и услышала, когда раздался звонок в дверь.

— Элизабет, открой, пожалуйста! — попросила Хэлен. — Я думаю, что это к тебе! — Женщина поднялась. — Я буду в своей комнате.