Нет жалости во мне - Владимир Колычев

– Ты?!

– А почему нет? Стрелять я могу, рука не дрогнет. И дорого не возьму, потому что у меня с Полтораниным личные счеты.

– А сколько... Сколько возьмешь?

– Да триста баксов, чтобы ствол купить.

– Ну, это немного, – в смятении задумалась Анжела.

– Значит, по рукам?

– А ты сможешь?

– Результат гарантирую...

– Нет, я боюсь.

– Ну, тогда рано или поздно отправишься вслед за Тимохой.

– При чем здесь это?

– Да при том, что Тимоха не сам руки на себя наложил. Ему помогли в петлю влезть...

– Кто?

– Дед Пихто. Говорили, по заказу самого Касатона... А за кем Касатон стоит, а? За Полтораниным. Значит, кто Касатона на это дело подбил?.. Этот козел и Тимоху заказал, и тебя закажет, когда высушит...

– А кто говорил, что по заказу Касатона?

– Ну, в зоне говорили... Так, меж собой разговоры шли. Одни вполголоса говорили, другие вполуха слушали... Пойми, дело очень серьезное...

– Да я понимаю.

– Ну, так что, дашь триста баксов на ствол?

– Э-э... Хорошо...

Анжела вышла из комнаты, вернулась с тремя стодолларовыми купюрами в руке. Протянула их Алику, но на полпути в нерешительности остановилась. Она могла передумать, поэтому он вырвал деньги у нее из руки.

– Все, сделка совершена! – хлопнув купюрами по раскрытой ладони, провозгласил Алик. – Теперь мы с тобой в одной лодке!

– Э-э... Но я не хочу, чтобы ты убивал Полторанина... То есть, может, и хочу. Но боюсь...

– Ничего, я тебя утешу!.. Кс-кс-кс! Иди ко мне, моя киска!

Он ухватил Анжелу за руку, потянул на себя, дернул за поясок ее халата, распахнул полы, под которыми ничего не было, кроме тонкой меховой полоски на округленной выпуклости внизу живота.

– Да, киска у тебя самая-самая... – в раздумье сказал он. – Полторанин с ней еще не игрался?

– Дурак! – Анжела отшатнулась от него, запахнула полы халата.

– Значит, не было ничего. А ведь он хотел бы с тобой поиграться... Может, пригласишь его к себе домой?

– Ты в своем уме?

– Я-то в своем... И ты пораскинь мозгами. Если ты раздвинулась под Полтораниным, значит, конфликт с ним исчерпан. Какого черта тогда тебе его убивать? Логично?

– Ну, может быть, – задумалась Анжела.

– Ты с ним переспишь, а когда он уходить будет, я его на обратном пути приму. Прямо в подъезде. Не бойся, квартиру не испачкаю...

– А то, что он меня испачкает, ничего?

– Как это ничего! Это – все! Хана ему за это! – нашелся Алик. – Это меня еще больше разозлит! Тогда я точно всажу ему пулю в башку!

– Я должна подумать...

– Поверь, это самый лучший вариант. И он без охраны будет, и ты вне подозрений. А себе я организую алиби...

Алик еще не знал, как будет договариваться с Катькой. Или втемную использует ее, или признается, что прикончил своего обидчика, но в любом случае она подтвердит всем и каждому, что в момент убийства он был с ней.

Глава 17

Анжела зажигала так, что Алик невольно возбудился. Сначала она лежала под Полтораниным как бревно, а сейчас на всех парах мчалась под ним по рельсам удовольствия, тряслась по шпалам как по кочкам. Прямо железнодорожная идиллия какая-то – он пыхтит, как разогнавшийся локомотив, она воет как паровой гудок. Ты-дых-тук-тук, ты-дых-тук-тук! Ту-ду-у-у!.. Ни на какой дрезине за ними не угонишься.

Впрочем, Алику нечего было за ними гнаться. Он обосновался на чердаке высотной «свечки». Три дня делал для себя гнездо – с ключами разобрался, чтобы через любой пролет можно было отсюда спуститься, даже веревку на всякий случай приготовил, чтобы с крыши вниз, до самой земли. Хорошая веревка, из альпинистского снаряжения, с крепежным поясом и карабинами.

Позавчера он был на барахолке, нашел там одного умельца, который сам собирал и продавал миниатюрные прослушивающие устройства. У него же купил и приемник. «Жучки» установил в квартире у Анжелы, втайне от нее. Чтобы она не напрягалась в постели, зная, что ее прослушивают. Потому и раскрепостилась, сучка...

Алик надеялся, что Полторанин прибудет к ней без охраны, но просчитался. Впрочем, ничего страшного: телохранители находятся в машине, и пока их босс к ним спустится, Алик раз пять успеет его пристрелить. Рука не дрогнет – в этом он был уверен, как и в том, что Полторанин должен умереть.

Гудок испустил последний пар и затих. И локомотив застыл на конечной станции. Пока он заправится водой и углем, пройдет время. Пока отправят в новый рейс, пока раскочегарится...

Первым подал голос «гудок» – на остатках старого или на зачатках нового пара.

– Я даже не думала, что с тобой может быть так хорошо, – услышал Алик.

– Ну, так я и говорил, что не пожалеешь, – самодовольно отозвался Полторанин.

– Не жалею... Даже удивительно, почему я отвергала тебя?

– Есть такое понятие, как женская логика. Так вот женская логика и женская вредность – это почти одно и то же...

– Не думаю... Просто из-за тебя посадили Тимофея.

– Никто его не заставлял в меня стрелять. – Голос Полторанина загустел от сердитых басов.

– Так вышло...

– А ты не оправдывайся, я тебя ни в чем не виню... Ты правильно сделала, что согласилась. Тимофея твоего не вернуть, а жизнь продолжается. Будешь дальше его делами заниматься, я тебе помогать буду, чтобы не утонула...

– Ты мне это уже говорил.

– Говорил. Тогда говорил на будущее, а сейчас все в настоящем... Сейчас у меня на будущее – с женой развестись... Я не шучу. Разведусь с женой, женюсь на тебе...

– Зачем тебе это нужно?

– Затем, что у меня с тобой очень серьезно. А ты как думала?

– Как думала?.. Плохо думала... Думала, что ты хочешь выжать из меня все, а потом выбросить за ненадобностью...

– Ты ошибалась.

– Не знаю, не знаю... Я слышала, ты Тимофея заказал, – обронила Анжела.

– Что?! – не меньше, чем Алик, возмутился Полторанин.

– Ну, это всего лишь слухи... – Голос ее задрожал, видимо, от испуга.

Но поворачивать назад было уже поздно.

– Даже кошки от ветра не рождаются, а слухи тем более. Кто эти слухи распускает? – насел на нее Полторанин.

– Да так...

– Не хочешь говорить, тогда я сам скажу. Алик его зовут, кличка – Наган. Он с твоим Тимофеем в одной зоне сидел. И с тобой тут мутил... Думаешь, я ничего не знаю? Знаю!.. Даже как он к тебе прицепился, знаю. Ты его оттуда привезла... Как он там, жив еще?

– Жив. И здоров.

– Только головка бо-бо. Потому и мутит воду... Значит, это я Тимофея твоего заказал? Когда он тебе это сказал?

– Ну, недавно... Я еще подумала...

– Что ты подумала?

– Сначала он сказал, что Тимофей руки на себя наложил. А потом сказал, что ему помогли повеситься... Сначала одно, потом другое. А к этому добавка была, он сказал, что Тимофей перед смертью с ним разговаривал, мол, жить не хочется, ему говорил... А потом вдруг его убили... Если бы его убили, он бы не стал говорить Алику, что ему надоело жить...

– Значит, в каком-то случае он однозначно врет... – сделал вывод Полторанин. – Соображаешь ты, Анжела. Тимофей тебя за это ценил... И я ценю... Что он еще говорил?

– Ну, что Тимофея Касатон заказал.

– Так я или Касатон?

– Он сказал, что ты через Касатона...

– Врет он все. Алик сам твоего Тимофея убил...

– Он?! Зачем?!

– Не знаю... Они там в зоне как пауки в банке, чуть что – сразу на ножи... Может, ему заказали твоего Тимофея...

– Кто?

– Ну, может, он дорогу кому-то перешел. Может, со смотрящим сцепился, он же мужик нервный... А твой Алик – еще тот жук. Он за убийство сидел и в зоне мокрые дела делал. Здесь таких людей киллерами называют, а в зоне – торпедами. Смотрящий ему на Тимофея твоего показал, а он его торпедировал. Под самоубийство сработал...

Алик был возмущен столь наглой перетасовкой колоды. Если Полторанин наводил о нем справки, он должен был знать о том, что Касатон его крестный. Возможно, он даже знал, кого именно законник нацелил на Тимофея. Но на вора Полторанин не грешит, не хочет впутывать его в эти дела. Ни его, ни себя. Чей-то другой заказ исполнил Алик, но только их с Касатоном... А в целом он был прав. Именно Алик и убил Тимофея. Может, потому Анжела и поверила ему...

– Теперь я понимаю, почему он так нагло мне врал, – в раздумье протянула она. – Мол, перед смертью Тимофей просил его позаботиться обо мне... Так и втерся ко мне в доверие... А когда ему нужно было настроить меня против тебя, сказал правду, что Тимофея убили... Только не сказал, кто это сделал... Хитрый он, изворотливый...

– Он настраивал тебя против меня?.. И на-строил?

– Нет... То есть да... Ой, что же я наделала! – истерично всхлипнула Анжела.

– Что ты наделала?

– Он же собирается убить тебя!

На этом диалог для Алика оборвался. Он выключил приемник, сунул его в небольшую спортивную сумку, которую тут же забросил за спину. Поднял с полу пистолет, подготовленный к бесшумной стрельбе, стремительно спустился на пятнадцатый этаж. Мягкие подошвы кроссовок заглушали шаги, черная маска скрывала лицо от посторонних глаз. Третий час ночи, жильцы дома должны спать, но мало ли куда и кого понесет нелегкая.