Моя крылатая удача - Надежда Черпинская

замирала.

– Ларсен! Ларсен! – внезапно закричала в ужасе дайана, пытаясь оглянуться на него.

Не сдержавшись, он выругался прямо у неё над ухом.

Ящер, что гнался за ними, начинал отставать, и в Ларсене уже пробуждалась надежда на то, что им снова улыбнулась удача. Но обрадовался он рано…

Эйя не просто так пришла в ужас – чуть впереди, вниз по скале шустро спускались ещё два тхэссо. До земли они ещё не добрались, но Ларс всерьёз усомнился, что Ласточка успеет проскочить мимо.

– Держи! – Оллье сунул повод ошеломлённой дайане.

– Я… не умею… – попыталась образумить его «птичка», поглядывая на ремень, вложенный в её ладонь, так, слово это была ядовитая змея.

Она бы отбивалась куда яростнее, но это по-прежнему было невозможно, ведь Эйя боялась свалиться и цеплялась за луку седла.

– Просто держи, делать ничего не нужно! – почти спокойно бросил Ларсен, вытягивая из-за пояса магический пистоль.

Чуть развернувшись, прицелился в сторону надвигавшихся хищных тварей и выстрелил. Расстояние уже позволяло. Целиться прямо в тхэссо не имело смысла – шкуры всё равно не пробить. Ларс надеялся отпугнуть…

И получилось.

Оглушительный грохот и вспышка… К такому ящеры не привыкли – оба, развернувшись, шустро полезли обратно на родимую скалу. Повезло, что они оказались не такими смелыми или не такими голодными, как первое чудовище.

Вот только выстрела испугались не только тхэссо… Пронзительно взвизгнула Эйя, над ухом которой прогремел оглушительный залп. Она наверняка бы выпала сейчас из седла, но Ларсен успел поймать и удержать. Но это ещё полбеды.

Ласточка, и без того уже потерявшая разум от страха, понеслась, не разбирая дороги, не слушаясь хозяина, раскидывая клочья пены с ощерившихся губ. Ларсен с лошадьми ладил и наездником был отличным, но сейчас он не мог справиться с взбесившейся кобылой. Будь он один, возможно, у него и получилось бы, но впереди сидела Эйя, и это тоже не давало приструнить кобылу, как следует.

Испугавшись скал и затаившихся там тхэссо, Ласточка вдруг ломанулась прочь с дороги, прямо через кусты и хлещущие ветви, в лес. Но здесь всё пугало ещё больше…

Шарахнувшись в сторону от вставшего на пути дерева, кобыла едва не завалилась на бок. Ларсен изо всех сил пытался удержаться на спине этой безумной, но как раз в этот миг прямо перед ним мелькнула ветка толщиной в руку, не меньше… И Ларсена буквально снесло.

От жёсткого удара об землю в глазах мгновенно потемнело. И всё, что он успел различить до того, как провалился в забытье, отчаянный звонкий крик дайаны.

***

В глазах понемногу светлело. И вместе с сознанием в тело возвращалась боль. Опять его многострадальной спине досталось...

Да что же это такое! А ведь болтали, что дайана везение приносит. Какая-то неправильная птица удачи ему досталась. Дайана…

Мысль о ней обожгла, как уголёк, попавший на кожу. Ларсен подскочил, будто его ужалили.

Она ведь умчалась прочь на лошади, которой совершенно не умеет управлять... Она могла упасть с неё, покалечиться, разбиться… И вообще там же эти зубастые твари… А она совсем одна!

В едином порыве – бежать за ней и спасать – Ларсен хотел вскочить на ноги, но столь резкое движение сказалось на нём весьма губительно. В глазах снова поплыло.

Он едва удержался, чтобы не рухнуть обратно на землю, устоял на коленях, подождал, пока в голове прояснилось, и опять начал вставать…

И вдруг замер, ощутив спиной чьё-то недоброе внимание, по коже озноб пробежал. Ларс медленно потянулся к пистолю, валявшемуся рядом в траве, сжал рукоять, взвёл курок, одновременно с этим стремительно разворачиваясь лицом к вероятному врагу.

К счастью, это быстрое движение не вызвало нового помутнения в голове, иначе Оллье был бы обречён. Впрочем, кажется, он и так…

Буквально в пяти шагах от него стоял тхэссо и смотрел на Ларсена. Задумчиво так разглядывал, словно прикидывал, какая часть Оллье вкуснее, и с какого бока лучше начинать трапезу.

Ларсен хотел заорать во всё горло, но у него вырвался лишь сдавленный хрип.

А тхэссо, кажется, определился… Загребая лесной дёрн когтистыми лапами, огромная тёмная туша проворно двинулась в сторону Оллье. Пожалуй, в холке ящер был ростом с крупную лошадь. Опущенная вниз вытянутая морда находилась как раз напротив лица Ларсена. И когда чудовище раззявило свою огромную пасть, Ларсен успел в подробностях разглядеть и серое нёбо, и длинный змеиный язык, и впечатляющий ряд зубов, острых и тонких, как иглы.

Не осталось времени на попытку бежать, на раздумья, на сопротивление… Ларсена накрыл такой парализующий ужас, что он даже не отдавал себе отчёта в том, что делает. Просто машинально поднял руку, практически засунул её в обширную щель между двумя рядами ядовитых клыков и… нажал на курок – выстрелил в упор, прямо в пасть ящера, с расстояния меньше шага.

Вспышка ослепила, оцепенение прошло, и Оллье даже успел отдёрнуть руку раньше, чем гигантский рот захлопнулся, как створки городских ворот. Воцарилась мёртвая тишина, даже птички в лесу примолкли, и цикады.

Тхэссо вдруг накренился и грузно рухнул набок. Замертво.

А Ларс чуть не рухнул рядом. Поверить в то, что он убил это громадное чудовище, убил вот так, с одного выстрела, без всяких усилий… Нет, такое невозможно!

Он смотрел на тхэссо и ждал, что тот сейчас встанет и всё-таки слопает несчастного северянина. Но ящер действительно был мёртв.

– Так что ты там говорил про неправильную птицу удачи, Ларс? – нервно хохотнул себе под нос Оллье. – Да ты везунчик, каких поискать!

От всего этого ужаса даже в голове прояснилось, и боль почти прошла.

И вдруг руку обожгло холодом, предплечье занемело мгновенно. Ларсен бросил один короткий взгляд на запястье и, выругавшись, стрелой сорвался с места.

Сияние вокруг проклятого браслета разрасталось всё ярче.

– Нет, нет, нет… – на ходу умолял Ларс, прибавляя скорость. – Держись, милая, я сейчас!

То и дело бросая взгляд на светящийся металл, Оллье нёсся вперёд, стараясь не потерять след, оставленный в лесу спятившей от страха Ласточкой. Наверное, Ларсен сейчас выглядел столь же безумно, как и его лошадь. Но от мысли, что проклятая магия вскоре сделает с бедной дайаной, у него самого сердце сжималось до боли.

Ларс выскочил на опушку леса, и первое, что увидел – безучастно бродившую по дороге Ласточку. Потом, с тревогой оглядевшись, различил серебристое сияние в высокой траве и бросился туда.

***

Колдовской свет угас, стоило Ларсену приблизиться, но дайана всё ещё стонала болезненно,