Жить втроем, или Если любимый ушел к другому - Юлия Шилова

Почувствовав, как по щекам потекли слезы, я вытерла их тыльной стороной ладони и постаралась взять себя в руки, чтобы мама ни в коем случае не почувствовала, что я плачу.

— Я теперь за Марка переживать буду.

— Не переживай. Завтра врача вызову и его выхожу. Просто приезжай побыстрее. Мы по тебе очень скучаем.

Мама немного помолчала и добавила:

— Ксюша, ты только обещай, что не будешь на меня ругаться, — вздохнула она.

— А что случилось-то?

— Нет. Ты сначала пообещай.

— Хорошо, обещаю, — я почувствовала, как у меня учащенно забилось сердце.

— Я Паше сама позвонила. Все-таки отец же.

— А он тебе ни разу не звонил?

— Ни разу. Ты не переживай, я ему про тебя ничего не говорила. Мы с ним по поводу ваших взаимоотношений даже не разговаривали. Я просто сказала, что тебя в Москве нет, что ты уехала в пансионат. А позвонила я ему по необходимости. Все-таки он не чужой, отец же. Чтобы там между вами ни было, но к сыну он всегда хорошо относился и очень сильно его любил. И я уверена, что не только любил, но и любит.

— И что это была за жизненная необходимость? — всерьез заинтересовалась я.

— Ну ты сама посуди: не поеду же я с больным ребенком, у которого температура, на автобусе, а затем на электричке. К чему такие жертвы, если у его отца автомобиль есть? Я позвонила Паше и попросила завтра утром за нами приехать и увезти в город. Тем более завтра суббота. Он не работает. Мы по дороге в город сразу с мобильного телефона врача на дом вызовем. Если по субботам не сможет прийти врач из бесплатной поликлиники, тогда придет из платной. Да и Марк уже по папе соскучился. Бабушка бабушкой, а родителей ребенку не хватает.

— А Пашка что?

— Знаешь, он даже обрадовался, что я позвонила. Пообещал завтра же приехать. Только он будет не один, а со своим другом Альбертом. А по мне разницы нет, с кем он будет. Мы с внуком на заднее сиденье сядем. Хочет взять друга — пожалуйста.

— Мама, я тебя умоляю! Позвони Пашке, скажи, что все отменяется, что ты хочешь пожить на даче и пока ему приезжать не стоит.

— Но почему?

— Потому что Пашка постоянно меня пугает тем, что отберет у меня ребенка. А сейчас самый подходящий момент.

— Да куда ж он его заберет?

— К своему хахалю, Альберту. Они создали гей-пару. Пашка вполне счастлив. Ему только ребенка не хватает. Мама, Пашка своего не упустит. Он может просто воспользоваться тем моментом, что меня нет рядом. Я тебя очень прошу — закажи такси и доберись в город сама.

— Ксюша, но ведь это очень дорого! Ты представляешь, сколько будет стоить такси до Москвы? — тут же возразила мне мать.

— Я тебе деньги отдам. Мама, ну что, мы не в состоянии заплатить за такси?!

— Да какое такси в деревню поедет? Придется в два конца платить.

— Мама, я же тебе сказала, что я деньги отдам, — занервничала я еще больше. — Ты хоть расслышала то, что я тебе сказала? Пашка поменял ориентацию. Вернее, он, видимо, всегда был геем, только умело от меня это скрывал. Зачем Марку видеть, как отец и его любовник обжимаются, глазки друг другу строят да за задницы друг друга щупают.

— Доченька, что ты такое говоришь?

— А то, что с Пашкой у меня — все. Полный разрыв! Развод, и никаких компромиссов. Мам, ты можешь понять, что Пашку больше женщины не интересуют?

— А его женщины и не должны интересовать. Его должна интересовать только одна женщина — это ты.

— Мама, его не интересую ни я, ни другие женщины. Его мужики интересуют. Ты что, никогда не слышала про геев?

— Он что, "голубой"??? — наконец дошло до моей матери.

— "Голубой". А приехать он к тебе завтра хочет со своим любовником Альбертом, в котором он теперь души не чает.

— Что-то я за Пашей раньше ничего подобного не замечала.

— Я тоже. Но теперь у него словно башню сорвало.

— Так что ж, у Марка теперь вообще отца не будет? — испуганно произнесла мать.

— Будет. Никто его отца лишать не собирается, но только если он захочет проведывать своего ребенка, то пусть он это делает без своего любовника. Ни к чему малышу знать, что у папы крыша поехала. Мама, я тебя умоляю, вызови такси, — простонала я. — Если Паша меня не добьет, то это будет не Паша. Он может просто забрать ребенка для того, чтобы сделать мне еще больнее. Он же сейчас меня так ненавидит.

— Что значит забрать? А кто ему даст?! — не могла не возмутиться мать. — Ты же говорила, что у Паши появилась любовница.

— Вот видишь, как в этой жизни бывает. Оказалось — не любовница, а любовник. Вот и пойди разбери, что лучше, что хуже.

— Срам-то какой, — только и смогла сказать мать. — Я завтра такси вызову. Не нужен он нам со своим Альбертом.

— Мамочка, ты не представляешь, как я тебе благодарна.

Сунув трубку в карман, я посмотрела по сторонам и остановила свой взгляд на дереве, которое стояло совсем рядом с высоченным забором. Если забраться на дерево, то можно легко дотянуться до забора, спрыгнуть вниз и покинуть территорию дома. Лерка сказала, что отсюда сбежать невозможно, а это мы сейчас проверим. Было бы желание. Просто раньше мне не хватало решимости.

Перед глазами возник болеющий Марк, сердце защемило с такой чудовищной силой, что мне было достаточно сложно сдержать рыдания.

А затем в памяти отчетливо нарисовался тот кошмарный день, когда в квартиру ворвались какие-то отморозки и расстреляли Ирину. Я вдруг подумала о том, что с меня хватит. Мне пора начать жить своей жизнью, той, которой я жила раньше. И пусть в прошлой жизни нас было трое: я, Пашка и наш ребенок. Пашу перечеркиваем красной чертой. Гудбай, Паша! Нас теперь будет двое, и мы обязательно справимся.

Мне никогда не понять тот мир, которым так бредит Лерка, которая подкупает меня своей откровенностью и ни перед кем не скрывает свою меркантильную сущность. Она честна со мной, с собой и с этим миром. Мне никогда не понять вкуса дорогого шампанского, если ты пьешь его по всем правилам светского этикета. Мне проще выйти с этой бутылкой под дождь, пить прямо из горла и скакать через лужи. Я хочу вернуться к себе в ту жизнь, в которой пусть и нет таких роскошных особняков, дорогих автомобилей и сумок, с которыми привыкла выходить в свет сумасбродная Лерка, зато там есть свобода и не все так фальшиво, как здесь.

Господи, как же хорошо, что на мне никто не вымещает свой гнев, никто не поднимает на меня руку, что мне не нужно идти к пластическому хирургу и накачивать свою грудь не до совершенства, а до безумия. И пусть у меня нет этих проклятых денег, которые дают нам ощущение уверенности в завтрашнем дне, зато у меня есть свое мнение, свое личное время и своя жизнь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});