Бом Булинат. Индийские дневники - Александр В. Кашкаров

Это зрелище настолько завороживало, что, казалось, окунулась в вечность. Теперь ничто не привязывало город к настоящему, и, спроси нас, какой на дворе век и год? Пожалуй, любой ответ был бы верным.

* * *

Весь день у меня болел живот, и напуганный Кашкет безоговорочно решил, что я сожрал перед отъездом какую-то дрянь в Варанаси и подхватил амебу. Час от часу мне становилось все хуже. Приближалось время отъезда, и я уж думал остаться в Дели, но Кашкет с Катей уговорили меня, и в девять вечера мы сели в автобус, идущий до Аджмера[93], с тем, чтобы вылезти по дороге в Джайпуре[94].

В автобусе, позади меня и Кашкета, сидела целая семья мусульман с девятью детьми, которые всю дорогу дергали нас за волосы и орали в ухо, отчего у меня помимо живота разболелась и голова. Я делал безуспешные попытки заснуть. Тем временем Кашкет сошелся с каким-то израильтянином, и на каждой остановке они увлеченно беседовали о Южной Америке, где тот побывал на деньги, заработанные в армии.

Все же нам удалось вздремнуть, а когда проснулись — оказались уже в Аджмере. Было семь утра — мы проспали Джайпур.

Автобус был почти пуст — остались мы втроем, индус, израильтянин и двое греков. Остановившись на задворках какой-то придорожной деревушки, водитель заявил, что в Пушкар не поедет даже под страхом смерти, так как сегодня Холи — и если он только окажется в городе, то его белоснежный автобус обязательно закидают и замызгают краской. Все кроме нас возмутились (у всех были билеты до Пушкара, мы же с тех пор, как проспали свою остановку, ехали зайцем, так что позорно молчали). Водителя настойчиво упрашивали, посулили даже бакшиш, но тот не сдавался. Он уже был готов уступить и завел двигатель, но, увидав проезжавший мимо джип, заляпанный всеми цветами радуги, в страхе заглушил машину и остался непоколебим. Грек с израильтянином отчаянно матерились, причем первый даже на хинди, но и это оказалось тщетным.

Все семь человек пересели в открытый джип и продолжили путь в Пушкар. Дорога виляет по пустынной местности между сухими холмами, вдоль обочины бродят дикие павлины, а на редких узловатых деревцах по-хозяйски устроились обезьяны с длинными седыми хвостами.

* * *

Въехали в Пушкар — город необычайной красоты, в центре которого священное озеро с гатами, в котором полным-полно черепах — купаться строго воспрещается! Освещенные солнцем, выкрашенные в голубой цвет стены маленьких арабских домиков заставляют жмуриться. Узкие улочки, по которым ходят мужчины в тюрбанах и женщины, закрытые чадрой, в золоте и многочисленных украшениях. По городу вместо машин ездят повозки, запряженные верблюдами, повсюду возвышаются древние мечети и индуистские храмы. Все дома с внутренними дворами, где на циновках в тени фруктовых деревьев за чаепитием проводят свою жизнь обитатели Пушкара. Вместо рикш — иссушенные солнцем мужички в тюрбанах, лениво толкающие перед собой тележку — стол с пассажирами. Собаки, против обыкновения, гнушаются «приземленным» существованием, предпочитая бегать по плоским крышам. Вначале казалось очень странным слышать собачий лай сверху, но в этой стране привыкаешь ко всему, а с течением времени начинаешь считать все вполне естественным, становясь похожим на местных жителей, которых если спросить, отчего собаки живут на карнизах, без тени сомнения ответят вам, а где ж еще им жить! Заняв собачье место, павлины глядят из подворотней, а одичавшие свинки роются в помойках и с неистовым хрюканьем выскакивают из-за каждого угла.

Продавец чая

Необычайно крохотные здания лепятся друг к другу, не достигая и четырех этажей. Миниатюрные окошки с резными ставнями, игрушечные балкончики, все здесь такое маленькое, будто кукольное, даже коровы, и те карликовые. Складывается ощущение, что очутился в сказке «Тысяча и одной ночи» или «Маленький Мук». Днем улицы пусты, все население, включая туристов, скрываясь от жары, предается неге в тени внутренних двориков. Как только спадает жара и воздух наполняется вечерней свежестью, в синих сумерках синих улиц начинается движение. Узенькие улицы заполняются плетеными креслами, повсюду зажигаются фонари, шипит на чугунных сковородках всякая снедь. Отовсюду выплывает народ, все приходит в движение, и весь город начинает походить на ночное кафе. Еда здесь — только вегетарианская, ни за какие деньги тут не купить даже яиц, пиво только безалкогольное.

Такси

Семья трубача

* * *

Водитель джипа струсил заезжать в город и высадил всех у первого попавшегося домика. Приятель Кашкета по южноамериканским путешествиям уже бывал в Пушкаре и вызвался быть проводником до центра города.

Чем ближе мы подходили к центру, тем больше встречалось разноцветных собак, свиней и коров, в ужасе пытающихся найти укрытие. Со всех сторон то и дело выбегали дети, от пят до макушек покрытые яркими кляксами, с бутылкой или пакетом цветной жижи в руках. Все, кто попадался им на пути, неминуемо превращались в таких же, прежде чем успеть воспротивиться. На крышах, перекрестках и в проходных дворах — повсюду скрывались засады, это было настоящим бунтом яркого и цветного против белого и однотонного. Благоразумные турики скрылись кто куда, правда, попадались и отважные представители. Так, в одном проулке толпа индусов была обезоружена, а затем разогнана четырьмя толстыми израильтянками. Залитые краской с ног до головы, вращая белками глаз, они навели ужас на индусов, бежавших врассыпную. Девушки геройски очистили себе путь за фалафелями в ближайшую забегаловку.

Все отели были на замке и, обойдя почти весь город, мы нырнули в приоткрытые ворота, очутившись во внутреннем дворе гестхауса Марудхар с премилым седым хозяином, вид которого напоминал палитру начинающего художника.

Ночь. Пушкар

Продавец special lassi

* * *

Вот уже несколько дней мы живем в Пушкаре, и все нам тут по душе. Хозяин рассказал, что в двадцатых числах ноября здесь проходит одна из самых гигантских верблюжьих ярмарок в мире. Со всех концов света сюда стекаются толпы торговцев и любопытных, на продажу пригоняется порядка тридцати тысяч верблюдов.

По утрам мы плутали в тени хаотичных улочек, а к началу сиесты возвращались домой и валялись в тени цитрусовых деревьев. С наступлением вечера заседали в одной из уличных кафешек, наблюдая за какой-нибудь праздничной церемонией, которые здесь совершаются ежедневно.

На некоторое время я и Кашкет увлеклись местным напитком Special Lassi, в состав которого добавляют bhang[95], а при