Тень - Дэйв Дункан

Но нечего сидеть тут и глазеть на звезды, эдак замерзнешь до смерти. Надо двигаться дальше. Существует точка, говорил Укэррес, в которой холодный ветер Темной стороны, что дует с Верхнего Рэнда, как бы разбивается о склоны Вышки. После этой точки и до самого Аллэбана — сплошной спуск. Но до того придется лететь против ветра, а значит, есть всего два варианта: рассчитывать на силу крыльев Острого Когтя или же попробовать «воздушного змея».

— Вперед, дружище, — скомандовал Сэлд, лязгая зубами от холода, и натянул вожжи.

Но Острому Когтю вовсе не хотелось шевелиться: у него просто не было стимула вновь в полной темноте начинать эту утомительную схватку с ветром. Еда, теплое гнездо и самка остались совсем в другой стороне, и потому он упирался и сопротивлялся изо всех сил, так скверно он себя не вел никогда. Внизу ветер был не так уж силен, первый шаг дался сравнительно легко — стремительный, почти вертикальный бросок к поверхности ледника, чтобы быстрее пересечь холодный поток и набрать максимальную скорость планирования. Но затем уже каждая секунда полета требовала непрекращающихся усилий. Острый Коготь боролся с ветром, а Принц Тень боролся с Острым Когтем.

Ледник представлял собой беспорядочное нагромождение камней, лишь кое-где из тьмы вдруг выступали льдины, похожие на огромные зубья. Некоторые валуны были не меньше, чем Хиандо-Кип, прямо целые горы. Эти гиганты защищали от ветра и ненадолго облегчали полет, но зато потом свирепый ледяной вихрь мстил за передышку с удвоенной силой.

Сэлд потерял счет времени, понятия не имел, сколько уже продолжается эта битва, — но тут перед глазами мелькнула земля; Острый Коготь уцепился за камень и застыл. Орел выдохся, силы его мышц оказалось недостаточно, он не мог везти хозяина дальше. Сэлд приник к спине орла и слышал, как гулко колотится его сердце.

Так они отдыхали, человек и орел, а ураган завывал победно, и холод все глубже и глубже проникал в тело Сэлда. Он дал Острому Когтю чуть-чуть отойти, а потом сделал еще одну попытку: достал из багажного мешка баранью ногу и забросил ее в клюв.

Оп!

Через две минуты они смогли подняться в воздух — в баранину было добавлено мясо летучей мыши. В малых дозах оно действовало как возбуждающее. Сэлд помнил, что именно так погиб его предшественник: некий юный аристократ из свиты принца проделал ту же штуку со своим орлом. Безошибочно рассчитать дозу, вычислить, когда именно лекарство превращается в яд, чрезвычайно трудно. Он ходит по лезвию бритвы, вполне возможно, что Тень Виндакса разделит судьбу принца.

Тем более орла нельзя до бесконечности кормить мясом летучей мыши даже в микроскопических дозах. Четыре раза он взбадривал Острого Когтя таким образом, и тот с новыми силами взмывал в высоту. Но Принц Тень был согласен с Вэком: четыре раза — это предел, от дохлой птицы толку мало. Последняя доза дала лишь ничтожный результат, а потом Острый Коготь долго не мог опомниться, он прижался к скале и дрожал крупной дрожью. Лететь он больше не мог.

Ледяная пустыня вокруг и по-прежнему неприступная скала перед ними. Они не достигли даже середины пути. Оставалась лишь одна отчаянная мера.

— Ладно, дружище. Ты сделал, что мог. Попробуем теперь вот такую штуку.

Острого Когтя никто этому не учил, Сэлд и сам никогда не видел «воздушного змея» в действии. Он отвязал от седла моток веревки с крюком, спешился и принялся пробираться вперед, спотыкаясь в темноте о камни. Для его измученных легких каждый шаг был пыткой, приходилось часто останавливаться, чтобы перевести дыхание.

Сэлд отошел на достаточное, по его мнению, расстояние, вогнал крюк между двумя валунами и пустился в обратный путь, пыхтя, оступаясь и падая; веревку он тянул за собой… Кретин! Надо ж было сначала привязать другой конец. Что, если он не найдет орла? Это, верно, от недостатка воздуха котелок совсем не варит.

Но он благополучно отыскал Острого Когтя, окоченевшими, несмотря на теплые рукавицы, пальцами привязал второй конец веревки к седельной подпруге, взобрался в седло.

— О'кей, Коготок. Сейчас мы сломаем себе шеи.

Сэлд подал команду «раскрыть крылья», и птица с наездником на спине начала подниматься. Веревку он не держал, свободно пропуская между ладонями, и с тревогой ждал толчка, который известит, что длина ее кончилась. Острый Коготь почувствовал привязь и запаниковал. Казалось, еще без двух пар рук не обойтись, но каким-то непостижимым образом Сэлд справлялся. И вот толчок. С минуту Сэлд не сомневался, что они разобьются о скалы, но все сошло нормально: веревка не обвилась вокруг шеи птицы, крюк не подвел. Это и называлось «воздушным змеем» — ветер поднимал орла вверх, а веревка удерживала его. Итак, они поднимались все выше, пока веревка не натянулась почти вертикально. Тогда Принц Тень скомандовал бросок. Бросок — самая мудреная часть операции, в это время нельзя натягивать веревку, иначе от них мокрого места не останется.

Приземлились они довольно нескладно, и Острый Коготь, судя по всему, был близок к истерике. Сэлд трепал его по гребешку и шептал ласковые слова, которые орел не мог слышать. Потом он потянул веревку, но высвободить ее таким способом, конечно же, не удалось. Пришлось выбраться из седла и отправиться за ней самому. Это ковыляние по камням порядком утомило его. Все же в конце концов Сэлд выдернул крюк и поплелся назад. Теперь, вдобавок к прочим удовольствиям, он сматывал веревку.

Он шатался, кряхтел и задыхался, но зато хоть согрелся немного.

И вновь Сэлд пошел вперед и укрепил крюк между двумя валунами.

Два шага вперед, шаг назад — медленно, но неуклонно он вел орла по леднику все выше и выше. Острый Коготь с обычной своей понятливостью смекнул, в чем дело, но дело это ему явно не нравилось. Принц Тень уже ничего не соображал от усталости; руки и ноги онемели; орел дрожал и сопротивлялся. Несколько раз крюк выскакивал из грунта, сотрясая птицу и всадника и угрожая порвать подпругу. Сложнее всего было следить, чтобы Острый Коготь не запутался в веревке: птичьи перья плохо сопротивляются трению, а стоит зацепить крыло, их приключениям тут же придет конец.

Рукавицы его порвались, и острая боль заставила Сэлда инстинктивно выпустить веревку, она со свистом выскользнула у него из рук, и орел с всадником почти шлепнулись на камни.

Баста. Нужно закусить и передохнуть немного, может, тогда он отважится на следующий рывок. Может, после перерыва Острый Коготь опять будет в силах летать. Но сейчас — ни шагу дальше. Они, наверное, уже близки к переломной точке, но без отдыха не обойтись.

Им повезло: они приземлились с подветренной стороны огромного валуна, и почва под ногами была относительно ровной. Острого Когтя не пришлось упрашивать, он послушно припал к земле, как какая-нибудь жалкая наседка. Бедолага небось устал, проголодался и перепугался не меньше хозяина, хотя не так сильно страдал от холода и нехватки воздуха.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});