Сногсшибательный мачо, или Правило первого свидания - Екатерина Гринева

Быстро доев, я посмотрела на Дмитрия.

– Мне надо идти, – выпалила я.

– Ты куда-то торопишься?

На секунду мне стало его жалко. Выглядел он порядком убитым моей холодностью. Неужели это не игра? И пикаперы сами попадаются на удочку, подумала я.

– Мне, правда, пора. Я обещала матери сегодня заехать к ней. Сто лет не была у родных. Там на меня уже вовсю бочку катят и дуются. Извини, что так получилось…

– Я довезу тебя.

– Не надо. Мне еще нужно прошвырнуться по магазинам, кое-что купить. Это – дело долгое и муторное, – торопливо заговорила я, боясь, что он сейчас увяжется со мной, и я уже не буду знать, как от него отделаться. – Я тебе позвоню, – пообещала я. – На днях.

– А на занятия ты придешь?

– Может быть. Я еще не знаю. Пока!

Я торопливо бросилась к выходу. Всю дорогу до дома я думала о «Бандерасе». Танцор! Он был Пашиным другом… Задумавшись, я чуть не проехала свою остановку.

Если бы рядом был Антон, он бы помог разобраться в этой истории. Или просто приободрил. А так я была одна против всех… Я невольно поежилась.

Прежде чем подойти к дому, я все внимательно осмотрела: вроде никакой слежки нет. Неужели с меня сняли наблюдение? И радоваться мне этому или, наоборот, прийти в состояние боевой готовности?

В таких размышлениях я дошла до квартиры и здесь сначала меня позвали завывающим голосом:

– Джульетта!

А потом сверху кинули комок бумаги, и я чуть не заорала.

Подняв голову, я увидела Лариску, стоявшую на площадке между вторым и третьим этажами. Она смеялась, глядя на меня.

– У тебя вид, словно ты привидение увидела.

– Ты же знаешь, в каком я состоянии, и нечего пугать меня дурацкими розыгрышами, – набросилась я на нее.

– Ну ладно, не буду, – она примиряюще вскинула вверх ладонь. – Мир?

– Еще подумаю.

– У меня пирожные есть в сумке.

– Ты сначала скажи, что ты с собой сделала? – спросила я, окидывая ее взглядом. Лариска подстриглась. Теперь у нее было гладкое каре, как у Виталины. И вдобавок она выкрасилась в темно-каштановый цвет. И довершал перемены яркий макияж и ядовито-желтый костюмчик. Раньше Лариска ходила исключительно в джинсах и кофтах блеклой расцветки, в просторечии именуемых балахонами.

– А что, не идет? – смутилась подруга.

– Да нет, красиво. Только как-то необычно.

– Привыкай. Я тут с таким парнем познакомилась… – закатила она глаза.

– С этого бы и начинала.

Я открыла ключом дверь, и к нам кинулся Ронька.

– Тише, дорогой, тише, – умерила я его восторги.

– Брысь, – завизжала Лариска, когда пес кинулся к ней. – То есть фу! Он мне сейчас костюм новый измажет.

– У него лапы не грязные.

– Это так кажется.

– Ладно, Ронь. Не приставай.

Ронька обиженно лег на свою подстилку.

– Рассказывай про свое чудо-юдо.

– Его зовут Олег.

– Многообещающе, – кинула я.

– Ты кончишь издеваться надо мной или нет?

– Молчу, молчу.

– Я познакомилась с ним вчера, – начала Лариска, когда я ставила чайник на плиту. – В кафе около нашего магазина. Я после работы заскочила туда. – Она замолчала, а потом продолжила: – Серый куда-то пропал, домой идти не хотелось, и я решила просто посидеть там. Честно говоря, я уже неcколько дней делаю так. Смотрю, за соседним столиком парень сидит. Один. Я поймала его взгляд – он улыбнулся и пересел ко мне. Сказал, что одному сидеть скучно. Так и познакомились. И угадай, чем закончилось наше свидание?

– Бурным сексом?

– Точно. Ну, парень – обалденный. Я такого первый раз в жизни видела.

– А что ты вообще видела, кроме своего Серого?

– Ты, кажется, обещала молчать.

– Все – могила!

– Так вот. Он только что расстался со своей девушкой и был очень грустен. Он сказал, что как только посмотрел на меня, так сразу понял: такая девушка бы его не бросила.

– Он так тебе и сказал? – перебила я ее.

– Опять! – с досадой воскликнула Лариса.

– Последний раз. Честное слово.

Чайник вскипел.

– Чай, кофе?

– Чай. Чуть не забыла, у меня же пирожные в сумке.

Пирожные были мои любимые – эклеры. Правда, я обычно старалась на них не налегать, чтобы не разнесло вширь.

– Олег сказал, что никогда не понимал девушек и что ему нужно нечто большее, чем просто секс. Нужны серьезные отношения и доверие.

– А потом пригласил тебя к себе? Под каким предлогом-то?

– Рот на замке ты держать не умеешь, – констатировала Лариска. – Кляп тебе, что ли, в него засунуть? Он сказал, что раньше ему готовила его девушка, а сам он не умеет, поэтому питается одной сухомяткой.

– Бедный и несчастный. Что он еще тебе наплел?

– Ничего. Он все расспрашивал меня о моей жизни, чего я хочу, что мне нравится – какая музыка, фильмы… Ты же знаешь Серого, он товарищ немногословный. Буркнет пару фраз и все. Или только о себе любит разговорчики разводить: какой он клевый да классный. Хоть бы раз спросил, как на работе у меня дела. Ты же знаешь, c какой мымрой я работаю, всю кровь мою выпила.

В мозгу у меня забрезжила догадка. Слишком все сходилось: один к одному. Я положила по пакетику чая в чашки и налила воды из чайника.

– А дальше что было? Вы стали вместе готовить, а он продолжал расспрашивать о твоей жизни?

– Ну да. А ты что, при этом присутствовала?

– Ясновидящей заделалась, – припечатала я. – А после ужина он предложил тебе расслабиться и сделал массаж шеи?

– Джульетта! – завопила Лариска. – Ты его знаешь? Ты что, с ним знакома? У меня есть его фотка в сотовом. Я незаметно сняла, когда он помидоры резал. Посмотри? Ты знакома с моим парнем?

Я посмотрела на экран дисплея. На меня смотрел один из посетителей курсов по соблазнению. Я хорошо помнила его – высокий блондин с волосами до плеч, которые он постоянно откидывал назад. У него было скуластое лицо и широкие брови. В целом внешность была симпатичная, но не в моем вкусе.

– Ну да, знаю.

– Ни фига себе! Стоит только с кем-то познакомиться, как лучшая подруга у тебя парня уводит. Что же это такое! – причитала Лариска.

На секунду мне стало смешно.

– Ага! Знакома. Он на курсы по соблазнению ходит. Кстати, прилежный ученик.

– Не может быть! – охнула она. – А на хама совсем не похож. Вежливый такой.

– А там главное – не хамство. Главное – завоевать женское доверие. А потом уже можно из дамы веревки вить. Как говорит их руководитель: не думайте, что дубинкой между ног вы покорите женщину. Здесь более тонкий подход нужен. Психология. Вот они и разводят психологию.

Глаза Лариски налились слезами.

– Но он даже ко мне и не ле-е-е-з.

– Я могу объяснить тебе, что происходило дальше. Он сделал массаж и потом отстранился. Твое любопытство было раззадорено. Он мог даже предложить лечь отдельно, типа он такой благородный и на тебя не покушается.

Лариска охнула и схватилась за щеку. Сценарий развивался по самому классическому варианту.

– Джульетта. Но это же полный…

– Пипец! – кивнула я головой. – Согласна с тобой. Но это же работает. Иначе не было бы всех этих курсов по соблазнению. И туда бы не записывались все эти козлы, которые только и думают, как затащить девушку в койку и поставить галочку в своем списке. Все это работает.

– И я сама… я решила…

– Что скромный парень нуждается в женской ласке. Сама проявила инициативу?

Лариска взмахнула рукой, и чашка с горячим чаем оказалась на полу.

– Джульетта-а-а! – рыдала она. – Ну как же так!

И вся ее железобетонная оборона против старой жизни мгновенно рухнула: новое каре, аккуратно выщипанные брови, боевой макияж, ядовито-желтый костюмчик – все было впустую.

– Лар! Христа ради! Не убивайся ты так… Ну, еще один хмырь на твою голову. Были же и худшие ситуации. Пережила их – пережила. Так и эту – отбрось и живи дальше.

– Но это… другое. Я так устала от Серого. Ты даже не представляешь. Он мной играет как игрушкой. Вспомнит раз в месяц или того реже, и все. Мне хочется нормальных отношений… понимаешь. Нор-маль-ных.

– Лар! Прекрати рыдать. Тоже мне, открыла Америку. Отношений ей захотелось. Будут тебе отношения. Но не с этими пикаперами…

Смотреть на Ларку было страшно: тушь потекла, оставляя на лице черные извилистые бороздки, нижняя губа вспухла, на лице выступили пятна.

– Иди умойся, – скомандовала я. – А потом будем чай пить с пирожными.

Из ванной Лариска выползла притихшая и потухшая. Я ее хорошо понимала. Что бы я ни говорила: каждый облом на личном фронте всегда воспринимается крайне болезненно. И думаешь: все! Больше у меня никого не будет. Никогда.

Я не знала, как утешить Лариску, но она сама нашла выход.

– В холодильнике у тебя ни хрена нет, – энергично заявила она, и я мысленно порадовалась. Пусть лучше матюгается и швыряется вещами, но не молчит или истошно рыдает. – Ни хрена! – повторила она.

Я кивнула.

– Значит, так. Я иду в магазин и покупаю продукты, готовлю нам ужин.

– Денег дать? – Я с тоской подумала, что денег у меня осталось – кот наплакал. Придется ходить к маменьке на семейные завтраки и обеды. Иначе я умру с голоду. Или перейти на содержание к Волховскому, который временно исчез с моего горизонта.