Циклопы - Алексей Бергман

— Спасибо, Иннокентий, за предупреждение. Давай-ка спать, день предстоит тяжелый…

— Да я вас, как бы, еще и не предупредил, — уныло усмехнулся оформитель.

— Что еще? — напрягся Борис, в голове в унисон воскликнул генерал: «Что там еще за срань?!»

— Видите ли, Борис Михайлович, я, как бы… — спать боюсь. Вы тоже, на всякий случай — комнату заприте.

— Зачем?

— Мы все еще не знаем, где циклопы. В Жюли и в вас их быть не может. В вас обоих уже по два активных интеллекта. Куда подевался циклоп, которого заслали в вас… Не знаю. Сегодняшнее ночное время хроно-аппаратура не «перелистает»… Сейчас, по хроно-графику вы и Зоя только-только подходите после прогулки к ее дому, роман в развитии находится…

— Короче!

— Короче, по времени реальных событий я спать не должен. Но — с ног валюсь. Как только я засну, циклоп во мне активируется и начнет отдавать приказы телу. Я, Борис Михайлович, простите, могу вас ночью и того… зарезать, как бы.

— Зачем?! — опешил Боря.

— Мы не знаем, зачем в вас прибыл террорист, — вздохнул Капустин. — Но чует сердце — ждать можно всякого. Так что — запритесь, от греха подальше. А если завтра я буду неадекватен… Оглушите меня, что ли.

«Хорошо, что мы ему не выболтали план предстоящей операции, — раздалось внутри Завьялова генеральское сопение. — Не знает друг Капустин, что его жена туда записана полноправной единицей, так что собачку, я надеюсь — не придушит ночью. А ты — запрись, Борис, и комод к двери подтащи…»

Борис смотрел на храброго стилиста — «оглушите», надо же, — спать расхотелось совершенно. Мысль, что в уже спаявшейся команде из носителей и путешественников, может возникнуть пятая колонна — тревожила необычайно.

— Вы это…, Борис Михайлович, ложитесь. Я вас предупредил. Я постараюсь не заснуть. Со мной — Жюли.

Борис кивнул. Расстроено покрутил головой.

— Кеш, — произнес негромко, — ты завязывай величать меня на «вы», по имени-отчеству. Давай попроще, я — Борис.

Иннокентий встал, странно, сверху вниз поглядел на Завьялова:

— Напомните, Борис Михайлович, кто у вас сейчас президент?

— Путин. Владимир Владимирович.

— Вы можете себе представить, что подойдете к нему и скажете «Здорово, Вовка»? А?

* * *

Субботний день, отличная погода. В небольшом дворике полно народу: пожилая женщина белье развешивает для просушки, три мужика за столиком на припеке в домино играют. Мальчишка чинит велосипедную цепь.

«Засада, — ворчит внутри Завянь генерал. — Народу до фигищи… Нам зрители-свидетели без надобности, вылезаем, Боря».

Завьялов — приодетый в дедовский костюм времен московской Олимпиады, выбрался из пожилой, но весьма ухоженной генеральской «Волги». (Кеша и, неважно выглядевшая Жюли о боковое стекло носы расплющили.)

«Бери из багажника канистру, — командовал Лев Константиныч. — Пошли диверсию устраивать».

О том, как будут действовать в предложенной обстоятельствами обстановке, Лев и Борис договорились загодя. Завянь слегка сопротивлялся: «Лев Константиныч, людей жалко! Может, без поджога обойдемся?!»

«Бориска, не канючь! — твердо отвечал контрразведчик. — Мы, говорю без всяческого пафоса — человеческую жизнь спасаем! Поверь мне, в тех сараюшках уже давно не хранят ничего важного. Там хлам один! Максимум — пластмассовая детская ванночка и непарные разрозненные лыжи за пыльными бутылками».

Шагая вдоль длинного ряда полуразрушенных сараев за домом дяди Вани, Завьялов в который раз убеждался в справедливости предположений генерала. Даже не прибыв на место, через спутник и собственный богатый опыт, Лев расписал сараи в абсолютной точности. Почти перед каждой дверью клетушек разросся нетревожимый годами бурьян, замки проржавели и, пожалуй, уже не открывались. Лишь кое-где, на выкошенной травке обозначились едва заметные тропинки. Да и те — давнишние.

Завьялов прошагал до дальнего конца ветхих построек. Оглянулся по сторонам — кусты, кусты, помойки, две бесхозные собаки. Облил бензином из канистры рухнувший угол, засыпанной всяческим хламом ячейки…

Пролитое щедрыми осенними дождями старье никак не занималось.

Осерчав на мокрую гниль и ветошь, Борис вылил всю канистру…

Огонь заполыхал! Поднялись клубы густого черного дыма!

«Ноги, Боря, ноги, — командовал носитель. — День — выходной, сейчас зеваки налетятся!»

Завьялов зашвырнул канистру в кусты, понесся к «Волге». Пока народ сбежался на пожар, успел не только на водительское место запрыгнуть, но и, только что купленный у «жучков» телефон достать.

В телефон забили один единственный номер. Тот, что благодаря умению и информационной базе генерала-отставника, выяснили довольно быстро.

Завянь почувствовал, как Лев Константинович мысленно перекрестился, активировал мобилу… Пошли гудки.

— Алло…, - томный голос Сабины в трубке звучал чуть напряженно. Вероятно, если бы не участие в недавнем преступлении, гламурная шатенка и вовсе на вызов неизвестного абонента не откликнулась бы.

Но нервы, нервы, давали себя знать.

— Слушай сюда, чикса, — прохрипел Борис. — Я знаю, что ты заказала похищение Карповой…

— Вы кто?! Вы что… с ума сошли?!

— Цыц! Урна привокзальная!

Разговор пошел, как и предписывалось. Сабина упиралась, Завянь назвал фамилию — Грачевы…

— У меня есть доказательства. Копию могу отдать за предварительное скромное вознаграждение — убедишься, что я в теме. Об остальном поговорим на месте, кис-с-ска…

Боря гнусно, плотоядно хмыкнул, Сабина пискнула. Завянь назначил точку встречи, время — через полтора часа. И закончив разговор, начал действовать.

Из двора уже повыметало всех праздных граждан. Гражданка-тетенька даже тазик под бельем оставила, помчалась поглазеть на пожар. Завьялов вышел из машины, упрятанной в кусты, придерживаясь топографических укрытий, пошел к немытым окнам двухкомнатной халупы дяди Вани.

Подойдя к стене вплотную, прижался к ней спиной. Нажал на телефоне клавишу повторного вызова…

Номер Сабины был занят. Гламурная Цирцея, вероятнее всего, звонила сообщникам Грачевым.

«Порядок, Боря, — скупо порадовался контрразведчик. — Прислушивайся. Здесь, походу, кухня…»

Не кстати вспоминая адреналиновые удовольствия — прыжки с парашютом, гонки, акваланги, прочую изысканную нервотрепку; ощущая, как вибрирует каждый нерв и член, Завьялов крался вдоль стены.

Из кухонного окна не доносилось ни звука. Второе окно тоже промелькнуло, не давая результата. Из открытой форточки, судя по всему, прокуренной гостиной доносился неясный рокот мужского баритона:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});