Русский транзит - Измайлов Андрей

– Все в порядке! – понял меня сторож. – Отдыхай, герой. Все в порядке.

Разные у нас с ним могут быть представления о порядке. Поподробней нельзя? Поподробней попозже. А сигаретку? Только болгарские. Устроит? «Интер». Да хоть «Космос»!

После первой же затяжки меня повело, снова закружило. Отдыхай, герой…

… Я отдохнул. Не мне определять, но, видать, и медицина пришла к тому же выводу: отдохнул. Настолько, что готов принимать гостей.

Гостей было много, несколько, и двоих из них я знал:

Валя Головнин и… Лихарев! Сколько лет, сколько зим! Даже не будь среди делегации знакомых лиц, все равно ошибиться в принадлежности к известному ведомству трудно – выражение глаз, строгие тройки из-под халатов, прически… Да и кого бы еще пустили сюда, в палату, на страже которой кагэбэшник!

– Това-арищ капитан! – прикинулся я обрадованным визиту Лихарева. Давненько не встречались. Чем-то нынче встреча закончится? Я ж толком ничего и не знал. И Головнин мне не заступник. По всему – младшенький.

– Товарищ полковник! – поправил меня Лихарев с плохо скрытым удовольствием. – Ну, орел… Вы только поймите меня правильно! – помнит!

Полковник так полковник. Чего и следовало ожидать от прилежного офицера спустя десять лет. Меня больше утешило и подбодрило, что «ТОВАРИЩ полковник». Я Лихареву – товарищ. Уф, гора с плеч!.. Вот теперь я готов слушать что угодно, отвечать на какие угодно вопросы…

В принципе, и ФБР, и Интерпол знали, откуда расползается героин, – да, с Брайтон-Бич. Но как он попадает в Штаты? Проверка всех прежних связей кончилась ничем. Постаревшие крестные отцы только разводили руками, когда их деликатно трясли сотрудники ФБР. Казалось бы, возможные пути транспортировки из «золотого треугольника» Азии на американский континент перекрыты, колумбийская мафия воюет – ей не до регулярных поставок, а поставки на удивление регулярны.

Внедриться в «русскую мафию» практически невозможно: ни в муниципальной, ни в федеральной полиции не было человека, который, во-первых, знал бы в совершенстве русский язык, во-вторых, родился бы в России, в-третьих, приятельствовал бы с давних пор, еще со времен пребывания нынешних «американцев» в Союзе, и не просто приятельствовал, но был бы «замазан». А иных мафия с Брайтон-Бич не подпускала. Короче, та же проблема для полиции, что и в двадцатые-тридцатые годы при «Коза Ностра». Но теперь не из Сицилии, а из России… с любовью.

В общем, знали «кто», не знали «как». Еще раз прощупали «болгарский след» – нет, не он. А если из СССР? Вряд ли. Ну конопля в Средней Азии, и то сырье не так чтобы уж очень… Ну несколько плантаций мака для промышленного производства, для медицинских нужд – украсть всегда можно, однако не столько же! И главное, миф о границе на замке. Столько лет об этом уши прожужжали, что не только сами поверили, но и всех остальных убедили.

Так что сообщение из Москвы (уже из Москвы) в штаб- квартиру Интерпола о задержании ленинградского «груза», счет которого – на килограммы, вызвал изрядный шум.

Головнин таки-успел в порт. Накрыли с поличным. Всех. Кроме… Грюнберга. Эх, позвони Перельман вовремя, и Мишенька не выскользнул бы.

Теплоход «Демьян Бедный» даже почти в срок вышел в море. Несколько задержался, но не настолько, чтобы туристы успели возмутиться: ох уж эта русская безалаберность!

Зотов, как только его взяли, заторопился выложить все, что знал. Знал, правда, немного – его дело отправить груз. Более ценные сведения дал второй помощник капитана. Не сразу, конечно, а тогда, когда вертолет подоспел (чтобы снять с борта беднягу-пассажира с острым приступом аппендицита, хотя, как Валя Голова доверительно сообщил, аппендикс у него удалили еще в восьмом классе). В подробности меня не посвящали, но я так понял, что Головнин попал на теплоход, безошибочно нашел среди экипажа СВОЕГО человека (в чем- в чем, а здесь ОНИ почти никогда не ошибаются), проинструктировал, вышли на капитана – тот все понял, – дали на берег радио. И все это – не привлекая ненужного внимания (это ОНИ тоже иногда умеют, иногда у НИХ получается). И вот вертолет (обещал я Зотову вертолет?!). Головнина «с острым животом» отгрузили – полномочия не те. А на «Демьяне» дальше пошли уже спецы. Радиорубку – под контроль, команду прошерстили, высчитали второго помощника капитана. Ну и далее – дело техники. Словом, в Нью-Йорке достойная встреча будет оказана.

На Кавказе – сложнее. Границы там нарушаются чаще, чем правила уличного движения в Питере. За несколько лет на перевалочных базах в Турции скопилась уйма переработанного наркотика, а тут – шлюзы открылись. Местная мафия переключилась на бартер: за наркотики – армейское снаряжение (этого добра там – хоть ухом ешь!): АКМы, гранатометы, минометы, даже БТРы и легкие танки. Оружие в тех краях, особенно у курдов, – стойкая валюта. Так что есть над чем работать…

Мезенцев? Задержан. Состояние тяжелое, но будет жить – но… плохо будет жить. Данные на него весьма серьезные, не отвертится.

Грюнберг? Ищем…

Джигит-пассажир? С ним – все. Последний удар на мосту у шлагбаума его доконал.

Жаль, он бы мог дать свидетельские показания, а то ведь мне тоже предстоит «отверчиваться».

Не предстоит. В Анадыре взят Олег Драгунский. Никто его не ловил – у самого нервы не выдержали, шел-шел по улице и вдруг сиганул от встречного милиционера. Кое-что прояснил. Так получается: если и быть (быть, быть!) Боярову на суде, то – свидетелем.

Перестрелка в Комарово? Подробности выясняются, но… одно уже ясно – Бояров не превысил пределы необходимой обороны. Кстати, пистолет «Макаров» пока приобщен к делу, но впоследствии вернется к владельцу, то есть к сотруднику ГАИ. Когда Бояров подлечится, неплохо бы Боярову съездить к этим парням, посидеть-поговорить по душам, извиниться… Поймут. Должны понять – а то ведь уголовное дело придется возбуждать, как-никак к правовому государству стремимся. Ну, да им самим невыгодно скандалить… Вот еще начальство пожарное не совсем довольно из-за угробленной машины.

Впрочем, как и милицейское начальство – из-за гаишного «мерседеса». Но тут, думается, можно договориться полюбовно.

Получалось, мне и особых усилий прилагать не надо. А с побитыми машинами действительно полюбовно договоримся. Того, что у Шведа на сохранении лежит, с лихвой хватит. А моя разборка с каталами Игорька Бецкого этих товарищей не касается. С каталами я сам разберусь еще. А может, и не буду.

– Поправляйтесь, Александр Евгеньевич!

Так что не сторож у меня в палате круглосуточно, а почетный караул. На всякий случай. Грюнберги разные, знаете ли, неясно где… Мало ли…

А Валька Голова остался, когда делегация покидала палату. Валька Голова снова стал Валькой, а не Валентином Сергеевичем Головниным. Как ни в чем не бывало, он балагурил, будто последний раз мы с ним виделись на очередной пьянке-гулянке и вот опять встретились по такому же поводу. Я-то не в обиде – у сей службы специфические задачи, все понимаю. Но интересно, есть у них специальные тренировки, помимо каратэ, стрельбы и тому подобного? Тренировки, где вырабатывается эта вот «плюнь в глаза – божья роса»? Да ладно, не стану я плевать. «Каждый на своем месте…». Рассказывай, что ли…

И Валька в свойственном ему юродствующем стиле рассказывал, что кое-у-кого полетят звездочки с погон, такое дело чуть не проморгали!

– А кое-кому прилетят. На погоны. А, Валь?

– Не без того! Хоть я и в другом отделе. А для конторы невозможно признать, что у нее под носом через две границы героин переправляли, а она ни сном ни духом. Вот и выходит по всем следственным документам, что группу Мезенцева- Грюнберга разрабатывали давно, следили за каждым шагом, полностью контролировали. И взяли с поличным в последний момент. Вот Грюнберг только пока в бегах, но тут непредвиденное обстоятельство – дилетант вмешался, все напортачил, чуть операцию не сорвал. Знаешь такого дилетанта? Бояров фамилия… Ну-ну-ну, не взбрыкивай, все нормально. Люди из Интерпола во все въехали, даже к тебе порывались нагрянуть – поздравить, наверное. Но наши бойцы замяли, так повернули, что ты – наш штатный сотрудник, тяжело ранен, на лечении, далеко от Ленинграда… В общем, почестей и наград не жди.

– Дождешься от вас! Спасибо, не списали на боевые потери. Чего уж проще было!

– Ну-у-у, Са-аша!

– Ну-у-у, Ва-аля! Да ладно! Кстати, какие у меня ранения-то? Сплю тут круглые сутки от укола до укола…

– Четыре. Две касательные – голова, шея. В левую руку – навылет. И еще одна – из правого бока вынули. Хирург тебе подарит. И так по мелочи – сотрясение мозга, ушибы, царапины. Скоро бегать будешь!

Интересно, когда и кто мне пулю в бок засадил? Я и не помню, не почувствовал. Скорее всего, тот самый джигит, который стерег меня у двери из гаража в дом, тот, который по мне очередь выпустил и сам в кабину влетел, пассажир. То-то слабость одолевала. А боли и не ощущал. Так оно и бывает в горячке борьбы. Ну да, кажется, борьба закончена. И победителя… не судят… Что? Что, Валя? Опять меня «повело», устал.