Одна помолвка на троих - Галина Куликова

«Вот это домик! – поразилась Агата. – Нечего сказать, впечатляет». Конечно, она помнила, что Святослав банкир и что у него есть машина с шофером, на которой бабушку вместе с кошками везли в Москву. Но одно дело – слышать, и другое – видеть своими глазами. «Да уж, судя по всему, братец весьма неплохо устроился, и его бизнес процветает. Надо будет не забыть открыть в его банке счет». Она вспомнила невзрачного зануду с прилизанной челкой и усмехнулась. Таким Святослав был в детстве. Интересно, какой он сейчас?

Возле входа в дом виднелась группка людей, мужчин и женщин. Среди них благодаря крупным габаритам и яркому одеянию выделялась Изольда Борисовна.

А рядом с ней с бокалом в руках стоял Глеб Шагарин! Он о чем-то разглагольствовал, показывая свободной рукой направо, налево, потом вверх, и все окружающие смеялись, закидывая головы, а один из мужчин то и дело одобрительно хлопал его по плечу.

Не веря своим глазам, Агата что есть силы ущипнула себя: спит она или нет? Глеб первым заметил ее и энергично помахал рукой. Она затормозила возле клумбы с ноготками, и он тут же подскочил, чтобы открыть для нее дверцу.

– Как ты сюда попал?! – прошипела Агата, пытаясь соорудить на лице хотя бы подобие дружелюбной улыбки.

– Роман во время драки выронил листок с адресом, – ответил Глеб, подавая ей руку. – Оказывается, твой жених очень педантичный, указал там все ориентиры и повороты. Так что добрался я быстро и без приключений.

– Мне придется тебя разоблачить, – твердо заявила Агата, выпрямившись во весь рост и заглядывая ему через плечо.

– Ты расстроишь бабушку, – тотчас ответил Глеб. – Эта потрясающая женщина влюбилась в меня с первого взгляда.

– А вот и ты, мой жаворонок! – донеслось до нее радостное восклицание, и Изольда Борисовна оттеснила Глеба, чтобы заключить внучку в объятия. – Как же я рада тебя видеть! Пойдем, я покажу тебе Святослава и познакомлю с его женой. Вон он стоит, в свитере аллигаторового цвета. Ты наверняка оценишь, как он похорошел. Раньше, если ты помнишь, он был похож на маленького Гитлера. А сейчас расцвел, вырос, вывел прыщи и стал красавцем хоть куда. Кстати, – шепнула она ей на ухо, – твой Роман просто прелесть. У него потрясающее чувство юмора, ну и внешность, разумеется. А какая актриса устоит перед мужской красотой?

Изольда Борисовна вела себя так легко и свободно, будто всю жизнь прожила в родовом поместье и умела управлять целым штатом прислуги. Впрочем, вполне возможно, бывшая актриса просто вошла в привычную ей роль царицы, которая как нельзя лучше отвечала ее нынешнему положению. И то сказать – жить в такой красоте, кататься как сыр в масле!

– Это и есть Святослав, – толкнула она внучку локтем в бок.

– Агафья, а вот и ты! – раскрыл ей объятия незнакомый стройный мужчина, похожий на молодого профессора.

Свитер с кожаными вставками на локтях, узкие очки, встрепанный чуб, улыбка, наверняка наводящая уныние на дантистов, – он не мог не вызывать симпатии, и Агата сразу же прониклась к нему теплыми чувствами.

– Познакомься с моей женой Лизой и с ребятами. Вот это Настя, а это Петр.

У детей были очаровательные мордашки, они поцеловали тетку липкими губами, схватили подарки и унеслись в дом.

– Я очень, очень рада с вами познакомиться, – сказала Лиза. – Кроме бабушки Изольды, вы здесь самая близкая родственница. И ваш Роман просто прелесть.

«Кто бы сомневался, – подумала Агата. – Самозванцам приходится быть лучше оригиналов, чтобы не засыпаться».

Лиза была невысокой, ладно скроенной женщиной, цветущий вид которой свидетельствовал об открытом доступе к чистой воде, хорошим продуктам и тренажерам. Короткие светлые волосы завивались колечками, зеленые глаза сияли.

Эта пара казалась настолько счастливой и благополучной, что Агата просто не могла не подумать о своем грядущем браке. Она взглянула на себя и Романа чужими глазами. Нет, не было между ними похожей нежности – только ангельское терпение с ее стороны и нейтралитет с его.

– Не думаю, что настоящий Роман произвел бы на бабушку лучшее впечатление, – раздался у нее над ухом знакомый голос. – Вот увидишь: еще до конца дня Изольда Борисовна подсядет на меня, как на баранки с маком.

Глеб шутил и чувствовал себя свиньей. Он так и не решился сказать Агате, что жених и лучшая подруга ее предали. Она до сих пор думает, что у нее есть тыл, а позади только бездна. Глеб всей кожей чувствовал, как там внизу, под обрывом, свистит ветер.

Когда их пригласили в дом, Агата шепотом спросила:

– Ты любишь кошек?

– Только в сливочном масле.

Она сделала вид, что не заметила его шутки.

– У бабушки три кошки. Увидишь их, изобрази умиление.

Как только вся компания ввалилась в холл, откуда-то из-под лестницы появилось пушистое белое существо и, зевнув, издало длинный протяжный скрип.

– Поздоровайтесь, дорогие гости, это моя красавица Офелия, – провозгласила Изольда Борисовна с материнской гордостью.

– Привет, будущее мыло! – громко сказал Глеб.

Агата сверкнула на него глазами, а Святослав, Лиза и Изольда Борисовна громко расхохотались.

Сейчас же из глубины дома к ним вышла целая компания людей, вероятно, обосновавшихся здесь раньше остальных. Все стали знакомиться друг с другом, представляясь и не запоминая имен, а кошка Офелия ходила вокруг и душераздирающе мяукала.

– Почему она так вопит? – спросила пожилая дама в шляпке-таблетке, которая делала ее похожей на английскую королеву.

– У нее, видите ли, весна, – вздохнула Изольда Борисовна. – Требует кота, и никакие микстуры ее не берут. Прямо не знаю, что и делать.

– А вы ее ведром накрывать не пробовали? – поинтересовался Глеб, глядя на Офелию с мрачным любопытством.

Та подошла и, изогнувшись, потерлась о его брюки, а Изольда Борисовна снова расхохоталась.

– Нет, мой жаворонок, он определенно сведет меня с ума! – радостно возвестила она и ткнула Глеба пальцем в бок, выказывая ему свое расположение.

Гостей повели на задний двор, где был накрыт стол, а на маленьком помосте играл джазовый квартет.

– Прямо как в кино, – сказал Глеб, беря Агату под локоток.

Она хотела вырваться, но ей было слишком приятно. Так и тянуло прислониться щекой к его рукаву и закрыть глаза.

Особенно острым это желание стало тогда, когда все расселись на свои места, сказали положенные тосты, вручили подарки имениннице и опустошили тарелки. Сытые, пьяные, ковыряя десерт и прихлебывая кофеек, гости предавались умиротворенным беседам, а Агата боролась с желанием затащить Глеба в какое-нибудь безлюдное местечко, где их никто не увидит, и поцеловать.

Сказать по правде, к этому все и шло. Праздники удивительно влияют на чувство гордости, чувство собственного достоинства, чувство справедливости… Остаются только острая нежность, влечение и умиротворенность.