Зашвырнуть ключи - Владимир Михановский

– Подобная информация в частные руки не выдается, – сухо сказал чиновник.

– Разве Акватаун засекреченный объект?

– Нет, почему же… – протянул чиновник. – А кто вы такой, собственно?

– Я сотрудник Ядерного центра, – сказал Имант Ардонис, протягивая удостоверение.

– Позвольте… Кажется, у вас недавно скончался физик Гуго Ленц?

– Я заменяю его.

– Так… что же вам угодно? – поинтересовался чиновник.

– Мы решили просчитать кое-какие детали.

– Вся информация имеется в газетных отчетах, – уклончиво сказал чиновник.

– Там общие фразы. Нам нужны цифры.

– А что вы хотите просчитать?

– Стабильность Акватауна. Устойчивость шахтного ствола, – сказал Имант Ардонис.

– Стабильность Акватауна – чисто геологическая проблема. Какое вы имеете к ней отношение? Мы сами разберемся со своими делами, – нахмурился чиновник.

– У нас возникли сомнения… – начал Имант Ардонис.

– А у нас их нет, – отрезал чиновник. – Никакой информации вы не получите.

– Я обращусь к президенту, – пригрозил Ардонис.

– Сколько угодно. Мы подчиняемся только Иву Соичу, – сказал чиновник.

Взбешенный Ардонис хлопнул дверью. По коридору навстречу ему катился робот-рассыльный – тележка, доверху нагруженная бумагами. Сверху красовалась синяя папка: видимо, какой-то отдел переселялся на новое место.

Когда тележка поравнялась с ним, Ардонис машинально скосил глаза на надпись, украшавшую верхнюю папку: «Данные глубинных проб. Акватаун. Апрель». Редкое везение.

Имант, однако, знал, что попытка выхватить папку обречена на неудачу: кипы бумаг были охвачены чувствительными щупальцами, словно веревками. Тем не менее он решил рискнуть. В кармане его пиджака, к счастью, находился сильный магнит. Точным движением Имант поднес его к «голове» робота. Тележка на миг замедлила ход, щупальца дрогнули, и Ардонис выхватил синюю папку.

Вышел он из здания Геологического центра с независимым видом, держа папку под мышкой.

Люсинда – хорошая машина, хотя и капризная, как женщина. То, что машина хорошая, не нуждалось в особых доказательствах. На Люсинде Гуго Ленц и другие сотрудники Ядерного центра производили тонкие расчеты, перед которыми пасовали другие счетные машины.

На заре машинной индустрии люди считали, что все счетные машины одного класса одинаковы. С годами пришлось отказаться от подобной мысли. Счетные машины усложнялись, накапливали «память» и «опыт», и каждая из них приобретала то, что у живого существа называют индивидуальностью. Так, одна машина, например, отдавала явное предпочтение дифференциальным уравнениям, другая – задачам, связанным с небесной механикой, третья – интегралам. Симпатии и антипатии машины могли выражаться в том, что «любимую» задачу машина решала быстро и изящно; если же попадалась задача «нелюбимая», машина могла возиться с ней долго, а решение предложить такое длинное и запутанное, что математик, поставивший задачу, хватался за голову.

В том, что Люсинда – машина не только хорошая, но и капризная, с норовом, лишний раз убедился Имант Ардонис, когда решил просчитать, каким запасом прочности обладает ствол гигантской шахты, нисходящей от подводного города Акватауна в глубь Земли.

Синяя папка, столь случайным и забавным образом попавшая в руки Ардониса, давала для такого расчета достаточно данных. Бесстрастные таблицы свидетельствовали, каков градиент повышения температуры при продвижении фронта шахты, как растет давление магмы, каковы характеристики горных пород.

Введя задачу в кодирующее устройство, Имант Ардонис присел к столу.

Мимо несколько раз прошел Артур Барк, неприятный молодой человек с оловянными глазами.

Нового сотрудника Имант недолюбливал. Неприязнь зародилась в первый же день, когда доктор Ленд привел к нему в кабинет черноволосого крепыша и отрекомендовал его как специалиста по нейтринным пучкам. Было это вскоре после взрыва в лаборатории, случившегося ночью, когда установки обслуживались автоматами.

Со времени появления Артура Барка в Ядерном центре прошло больше трех месяцев, и Ардонис имел несколько раз возможность убедиться, что при обсуждении сложных проблем, связанных с фокусировкой нейтринных пучков, Барк предпочитает многозначительно отмалчиваться. Быть может, он работал по секретной тематике, связанной с военными заказами? Или молчал потому, что мало смыслил в своем деле? Во всяком случае, Ардонис не вмешивался – с него было достаточно рекомендации Гуго Ленца.

Правда, после одного случая, продемонстрировавшего вопиющую безграмотность Барка, Имант Ардонис совсем было решился раскрыть глаза доктору Ленцу на бездарность нового сотрудника, но тут случилась нелепая история с кошельком, закончившаяся арестом Ардониса и на время совершенно выбившая его из колеи. А после умер Ленц, и Ардонис махнул рукой на Барка. Мало ли на свете бездарностей, занимающих места, им не предназначенные?

Он, Имант Ардонис, не собирается переделать мир. Кажется, переделкой мира хотел заняться его шеф доктор Ленц, о чем он и твердил довольно сбивчиво и туманно в последние месяцы перед смертью. Всякому свое.

Задача Ардониса гораздо скромнее: расщепить кварки, разрушить последнее прибежище тайны мироздания, зажать материю в железные объятия уравнений Единой теории поля. Переделкой общества пусть занимаются другие. Он не уверен, что подобная задача имеет решение.

Мимо снова прошел Артур Барк, подозрительно посмотрев на Ардониса.

Имант глянул на часы: Люсинде давно уж пора бы дать ответ на поставленную задачу. Однако машина хранила молчание.

– Где ответ? – спросил Ардонис, нагнувшись к переговорной мембране.

Тотчас из щели дешифратора вылезла лента.

– «Дважды одну задачу Люсинда не решает», – прочел Ардонис.

– Не понял, – сказал Ардонис.

– Люсинда не нуждается в проверках, – пояснила машина.

– О каких проверках говоришь ты? – удивился Имант Ардонис. – Задача об Акватауне решается здесь впервые.

– «Ложь не украшает человека. Тем более физика», – прочел он в ответ на ленте.

– Люсинда, ты что-то путаешь, – попытался разъяснить Ардонис. – Задачу о глубинной шахте никто тут не мог решать, кроме меня.

– «Люсинда никогда не путает», – лаконично сообщила лента.

– Кто же в таком случае решал задачу до меня? – спросил Ардонис, начиная терять терпение.

Люсинда молчала: ответ принадлежал к разряду необязательных, и она использовала свое право.

В течение дня Имант Ардонис пытался узнать у сотрудников, кто до него занимался этим вопросом, но одни вообще ничего не слыхали об Акватауне, а другие были равнодушны к проблемам сверхглубинного бурения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});