Чернее некуда - Найо Марш

— То же самое на обратной стороне медальонов, — сказал Аллейн. — Икс означает, видимо, «Ксеноклея». Ксенни не только носит медальон, она их обжигает в своей гончарной печи, жирная ведьма.

— Вы того и гляди предъявите обвинение, а, мистер Аллейн? Вот только кому? И в чем?

— Это уж вы мне скажите. Но как бы ни обстояло дело с послом, пусть меня пинками прогонят по всем Каприкорнам, если я не откопаю что-нибудь против Санскритов. Какой только чуши нас с вами не учили — никогда-де не позволяйте себе обзаводиться личными пристрастиями. Разумеется мы ими обзаводимся, мы лишь научаемся не показывать их.

— Ой, ну бросьте, мистер Аллейн! За вами такого никогда не водилось.

— Нет? Ладно, Фоксик, будем считать, что я заговорился. Но прекрасная Ксенни и Большой Брат мне и впрямь отвратительны и я собираюсь внимательно к ним присмотреться. Послушайте, давайте сами навестим криминальный архив. Фреда Гибсона, когда он собирал нужные ему сведения, детали не интересовали. Работу проделал один из его помощников. Ничего важного с точки зрения службы безопасности он не обнаружил, так что Фред, вероятно, сообщил мне не все подробности.

Они отправились в архив и затребовали досье Санскрита.

— Как Фред и говорил, — сказал Аллейн. — Мошенничество, ворожба. Подозрения в причастности к торговле наркотиками. Все в прошлом, до того как он начал импортировать галантерею в Нгомбвану. И похоже, он нажил приличное состояние перед тем, как пришлось продать свое дело нгомбванцам.

— Давно это было?

— Совсем недавно. Я его видел, когда был там, он стоял на ступенях своего владения. Лица он, как говорится, не потерял, хотя видит Бог, терять ему есть что, — иначе бы его не пригласили на прием в посольство.

— А вам не кажется, что это приглашение выглядит все же довольно странно?

— Да, — задумчиво согласился Аллейн. — Да. Кажется.

— Как вы полагаете, предприятие его сестры — прибыльное дело?

— Не очень.

— А в прошлых его затеях она как-то участвовала?

— Досье на нее нет. Хотя постойте. Тут имеется ссылка. «См. мисс Мак-Гиган». Ну-ка, тащите сюда Маков.

Дежурный сержант притащил Маков.

— Ну вот, — спустя некоторое время произнес Фокс. — Взгляните-ка.

И не дожидаясь, пока Аллейн взглянет, продолжил несколько носовым голосом, каким он всегда читал вслух:

«Мак-Гиган, Оливия, предположительно, вдова Сина Мак-Гигана, о котором ничего неизвестно. Сестра Кеннета Санскрита, см. Впоследствии сменила имя на „Ксеноклея“. Подозр. в торговле наркотиками вместе с братом. Обвинялась в занятиях ворожбой, оштрафована в 1953. Жалобы в Королевское общество защиты животных по поводу жестокого обращения с кошкой, 1957. Признана судом виновной. Оштрафована.» Человек Фреда Гибсона оставил это без внимания. За что и получит по шапке, — закончил Фокс.

— Ага. Вот и Сэм Уипплстоун считает, что она мучила кошку. Неплохая картинка у нас получается, нет? Должен сказать, имя «Ксеноклея» показалось мне слишком красивым, чтобы быть настоящим.

— Вы считаете, имя выдуманное?

— Выдуманное-то оно выдуманное да только не ею. Так звали мифическую пророчицу, не пожелавшую предсказать судьбу Гераклу на том основании, что он явился к ней немытым. Видимо, прямо после работы в Авгиевых конюшнях. Готов поспорить, что прекрасная Ксенни перекрестилась, а когда занялась ворожбой, вернулась к исходному имени.

— Где они живут?

— Прямо над гончарной мастерской. Там, похоже, оборудована квартира и, судя по виду конюшен, не маленькая.

— И брат, значит, живет с ней — погодите-ка, — перебил сам себя Фокс. — Где у нас список гостей, с которым мы работали ночью?

— Не волнуйтесь, у меня в кабинете. Я в него уже заглянул. Это их общий адрес. Пока мы с вами здесь, братец Фокс, давайте поищем, нет ли чего на Шеридана А.Р.Г., Каприкорн-Уок, дом 1.

Нет, на Шеридана досье отсутствовало.

— И все-таки, — сказал Аллейн, — нужно будет с ним разобраться. Даже если придется выспрашивать у Президента, не связан ли этот Шеридан с Нгомбваной. Хотя, правда, на прием его не пригласили. Что же, пойдем отсюда.

Они покинули архив и вернулись в отдел Аллейна, откуда тот ухитрился связаться по телефону с суперинтендантом Гибсоном.

— Какие у нас неприятности, Фред?

— Ничего стоящего, — бесцветным голосом ответил Фред. — В посольстве, вроде, все тихо. Разгром мы приостановили. Рутинная предосторожность.

— Разгром?

— Там собирались прибрать после праздничка. Люди из «Видов», электрики. Глупо, конечно, нас-то все равно внутрь не пустят. Если никакого продолжения не последуют, им наверное можно будет заняться своим делом.

— Кто-нибудь интересный входил-выходил?

— Почтальон. Торговцы. Мы досматриваем все, что туда доставляют, и это не прибавляет нам популярности. Зато визитеры выражают нам соболезнования и оставляют в утешение свои визитные карточки. Ну и журналисты, конечно, тут крутятся. Да, и еще один инцидент.

— Какой?

— Его прохиндейство, хочешь верь, хочешь нет.

— Президент?

— Он самый. Вдруг вылез со здоровенным грязным псом из парадных дверей и объявил, что желает прогуляться по Парку.

Аллейн выругался.

— Ты что? — спросил Гибсон.

— Ничего, продолжай.

— Мой сержант, поставленный у входа, пытался его урезонить. Я крутился по соседству в служебной машине, они увидели меня, подозвали, я тоже начал его уламывать. Но он жеманничал и уверял, что мы суетимся по пустякам. Очень трудный человек, — скучно сказал Гибсон.

— И как ты с этим справился, Фред?

— Уперся рогами, как же еще? Сказал, что мы пойдем с ним, а он ответил, что если я волнуюсь насчет его безопасности, так при нем собака и личный телохранитель. Тут дверь снова отворилась и вышел — догадайся кто? — без какого-либо оживления предложил Гибсон.

— Вчерашний копьеносец?

— Правильно. Мой подозреваемый номер один, которого мы бы вчера с ходу у них позаимствовали, будь у нас такая возможность. Он самый и вышел, в натуральную величину.

— Ты меня не удивил. И чем все кончилось?

— Сам догадайся. Налетели журналисты — радио, телевиденье, пресса. Он сказал «без комментариев» и отправился на оздоровительную прогулку с псом, подозреваемым номер один и пятью моими ребятами в патрульных машинах, старающимися организовать какое ни на есть прикрытие. Отправился любоваться на Питера Пэна, — горько пожаловался Гибсон, — но поскольку никто никого не пристрелил и бомб там тоже не швыряли, вернулся, несолоно хлебавши, домой. Сегодня еще ужин во Дворце.

— Его программу сильно подсократили, не так ли?

— Да. Неприметная машина. Смена маршрута. Маленькая вечеринка.

— По крайности, копьеносца он с собой не возьмет.

— У меня таких сведений нет. А я бы не удивился.

— Бедный Фред!

— Ну, это не та работка, на которую идешь как на праздник, — сказал Гибсон. — Да, вот еще что. Он желает повидаться с тобой. Или поговорить.

— О чем? Ты не знаешь?

— Нет. Он просто пробурчал пару слов через плечо, когда воротился. Трудный человек.

— Возможно, он сократит свой визит.

— А его как не сокращай, мне все равно мало не покажется, — сказал Гибсон, после чего они попрощались.

— Да, дельце получается из разряда «поди туда, не знаю куда», — положив трубку, сказал Аллейн. Не знаю, братец Фокс, не знаю. Надо бы поторапливаться, а в каком направлении двигаться, неизвестно.

— Этот мистер Шеридан, — поразмыслив, сказал Фокс. — Он у нас все как-то на обочине остается, верно? И с секретным обществом и с прочим.

— Да, верно. Но его же не было на приеме. Почему вы о нем вспомнили?

— Он тоже член их компании.

— Да. Послушайте, Фокс. Единственная причина — единственная осязаемая причина — по которой мы думаем, что у этих идиотов рыльце в пуху, состоит в наличии доказательства, если его можно так назвать, того, что миссис К-М стреляла в дамской уборной из люгера. Я совершенно убежден, хотя бы исходя из реакции — ее и рыцарственного Полковника — что это ее рук дело, однако настоящее доказательство это все же другая история. Хорошо. Крайне подозрительное и вообще говоря недопустимое слово «совпадение» раз за разом всплывает в нынешнем расследовании, но будь я проклят, если я соглашусь с аргументами, основанными на представлении будто в посольстве за пять минут произошло два совершенно различных покушения на убийство.

— Вы подразумеваете, — спросил Фокс, — что миссис К-М и вся их шайка, кое-что замышляли, но успели сделать только первый ход, после которого копейщик их обскакал?

— Это ли я подразумеваю? Да, пожалуй, но провалиться мне на месте, если эта идея не звучит еще глупее, чем я ожидал.

— Да, идейка не очень.