Третий шимпанзе - Джаред Даймонд

То, что половой отбор действительно имеет место, по крайней мере у птиц, доказал с помощью изящного эксперимента шведский биолог Мальте Андерссон; он провел опыт с длиннохвостой вдовушкой, птицей из Африки. У самца этого вида в брачный сезон хвост вырастает в длину до 20 дюймов, тогда как у самки он имеет длину всего 3 дюйма. Некоторые самцы полигамны и имеют до шести самок в своем гареме за счет того, что у других самцов ни одной самки нет. Биологи предположили, что длинный хвост служит условным сигналом, с помощью которого самцы привлекали самок в гарем. В порядке эксперимента Андерссон отрезал часть хвоста у девяти самцов, так что длина оставшегося хвоста составила всего 6 дюймов. Затем он приклеил отрезанные части к хвостам девяти других самцов, так что у них получились хвосты длиной 30 дюймов, и стал дожидаться, где самки построят свои гнезда. Оказалось, что самцы с искусственно удлиненными хвостами привлекли в среднем в четыре раза больше самок, чем самцы с искусственно укороченными хвостами.

Возможно, нашей первой реакцией на эксперимент Андерссона будет мысль: что за глупые птицы! Вы только представьте, самка выбирает будущего отца ее птенцов только по тому, что у него хвост длиннее, чем у других самцов! Но не станем чересчур задаваться, лучше вспомним, что мы выяснили в предыдущей главе по поводу выбора партнеров самим человеком. Являются ли принятые у нас критерии хорошими индикаторами генетических достоинств? Не придают ли некоторые мужчины и женщины непропорционально большого значения размеру определенных частей тела, которые по существу являются всего лишь условными сигналами, влияющими на выбор полового партнера? Почему наша эволюция привела к тому, что мы вообще обращаем какое-то внимание на красоту лица, совершенно бесполезную для его обладателя в борьбе за выживание?

У животных некоторые из черт, различающих расы (подвиды), сформировались под действием полового отбора. Так, например, гривы у львов различаются по длине и цвету. Самцы астрапии, обитающего в Новой Гвинее семейства райских птиц, имеют вычурные хвосты, которыми привлекают самок; при этом у разных популяций хвосты приобрели разные цвета и формы. Если двигаться с запада на восток, то сначала встречаются широкие фиолетовые хвосты, потом короткие и в основном белые, очень длинные и белые, длинные и фиолетовые — и вновь широкие и фиолетовые. Аналогичным образом выделяются две группы белого гуся: птицы голубого цвета более распространены в западной Арктике, а белые — в восточной Арктике. Птицы каждого цвета предпочитают партнеров того же цвета. Возможно, форма женских грудей и цвет кожи также являются результатом половых предпочтений, которые от региона к региону произвольным образом различаются?

Написав 898 страниц, Дарвин уверился, что ответом на этот вопрос будет решительное «да». Он отметил, что при выборе спутников жизни и половых партнеров мы обращаем чрезмерное внимание на груди, волосы, цвет глаз и кожи. Он отметил также, что в разных регионах мира люди определяют красоту груди, волос, глаз и кожи по сходству с тем, что им привычно. Таким образом, фиджийцы, готтентоты и шведы вырастают, усваивая собственные, произвольно сложившиеся стандарты красоты, и популяция поддерживается в соответствии с этими стандартами, поскольку индивидуумам, слишком сильно отклоняющимся отданных представлений о красоте, сложно найти себе пару. Дарвин умер еще до того, как появилась возможность проверить его теорию с помощью точных научных методов, изучающих, как в действительности люди выбирают партнеров. Множество таких исследований проводилось в последние десятилетия, и их результаты обобщенно представлены в пятой главе. Там я показал, что люди склонны вступать в брак с теми, кто похож на них самих во всех возможных деталях, в том числе и по цвету волос, глаз и кожи. Объясняя причины такого нарциссизма с нашей стороны, я говорил, что стандарты красоты вырабатываются у нас путем импринтинга при общении с окружающими в детстве, особенно с родителями и сиблингами, которых мы видим чаще всего. Но наши родители и сиблинги — это еще и люди, на которых мы более всего похожи внешне, поскольку у них с нами общие гены. Таким образом, если вы светлокожий голубоглазый блондин, выросший в семье светлокожих голубоглазых блондинов, то именно такой тип внешности вы будете считать наиболее красивым и такого полового партнера будете искать. В то же время мои темнокожие и темноволосые друзья из Новой Гвинеи выросли среди других новогвинейцев, и научились считать светлокожих голубоглазых блондинок чрезвычайно отталкивающими.

Чтобы проверить теорию о воздействии импринтинга на выбор партнера, можно было бы провести такой эксперимент: отправить нескольких шведских младенцев в приемные семьи в Новую Гвинею, или перманентным способом окрасить некоторых шведских родителей в черный цвет. Потом, подождав двадцать лет, можно наблюдать, предпочтут ли выросшие дети качестве половых партнеров шведов или новогвинейцев. Увы, и в этом случае поиски истины в отношении человека терпят крах при столкновении с проблемами практического характера, но при этом такие опыты строгими научными методами можно провести на животных.

Возьмем в качестве примера белых гусей, у которых выделяются группы с голубым и с белым оперением. Чем вызвано то, что белые гуси в дикой природе предпочитают белых гусей голубым: наследственностью или научением? Канадские биологи помещали гусиные яйца в инкубатор, а потом подсаживали гусят в гнездо к «приемным родителям». Когда гусята вырастали, они выбирали себе партнера того цвета, какого были приемные родители. Если гусят воспитывали в большой смешанной стае, где присутствовали и голубые, и белые птицы, то когда птенцы вырастали, у них не проявлялось предпочтений в отношении цвета возможных партнеров, голубого или белого. Наконец, когда биологи окрасили некоторых гусей в розовый цвет, то у птенцов таких гусей выработалось предпочтение окрашенных в этот цвет гусей. Следовательно, цветовые предпочтения у гусей не наследуются, а возникают в ходе научения, путем импринтинга образа родителей (а также сиблингов и товарищей по играм).

Каким же образом, по моему мнению, сложились такие различия у людей, населяющих разные регионы? Наши внутренности оставались недоступными нашему зрению, и их формировал только естественный отбор, в результате чего, например, у африканцев из тропической зоны, а не у шведов, выработался эволюцией гемоглобин серповидных эритроцитов, защищающий от малярии. Многие заметные черты нашей внешности также были сформированы естественным отбором. Но, как и у животных, на формирование внешних черт, по которым мы выбираем наших партнеров, оказывает большое влияние половой отбор.

Для нас, людей, такими чертами в первую очередь являются кожа, глаза, волосы, груди и гениталии. В каждом регионе эти черты менялись в тандеме с нашими эстетическими предпочтениями, приводя к разным результатам, — какими именно они будут, определяется в этом процессе весьма случайным образом. То, у какой именно популяции человека оказывается в результате определенный цвет глаз или волос, может отчасти быть проявлением того, что биологи называют «эффектом основателей». Сущность его в том, что если несколько особей начнут заселять пустую Территорию, а затем их потомки размножатся, заселяя собой эти земли, то гены этих немногочисленных основателей могут и в течении многих последующих поколений доминировать в сложившейся в результате популяции. Точно так же, как у некоторых райских птиц оперение стало желтым, а у некоторых — черным, так и у популяций человека: у одних волосы стали светлыми, а у других — черными, у некоторых глаза имеют голубой цвет, у других — зеленый, соски у некоторых оранжевого оттенка, а у других — коричневые.

Тем самым я не хочу сказать, что климат совершенно не имеет отношения к цвету кожи. Я признаю, что у тропических народов цвет кожи в среднем темнее, чем у народов умеренной полосы, хотя находится и много исключений, и что это, возможно, обусловлено естественным отбором, хотя у нас нет уверенности в отношении того, какие именно механизмы действовали в данном случае. Я хочу только сказать, что половой отбор имеет настолько сильное влияние, что в результате корреляция цвета кожи и интенсивности воздействия солнечных лучей носит весьма неравномерный характер.

Если вы все еще скептически относитесь к тому, что характеристики внешности и эстетические предпочтения могут развиваться вместе, при этом порождая случайным образом заданные и разные для разных регионов конечные результаты, то задумайтесь о наших переменчивых предпочтениях в области моды. Когда я был школьником, в начале 1950-х, женщины считали красивыми мужчин с очень короткой стрижкой и чисто выбритых. С тех пор мы были свидетелями быстро сменяющих одна другую мужских мод, в том числе моды носить бороду, длинные волосы, серьги, красить волосы в фиолетовый цвет, делать прически типа «ирокеза». Если бы какой-нибудь мужчина осмелился появиться в таком виде в 1950-е годы, то у девушек он вызвал бы отвращение, и его успех в поисках спутницы был бы равен нулю. Это не потому, что короткие стрижки лучше были приспособлены к атмосферным условиям последних лет сталинской эпохи, а лиловый «ирокез» обеспечивал лучшую выживаемость в постчернобыльские времена. Нет, внешность мужчин и вкусы женщин менялись в тандеме, и эти перемены происходили намного быстрее, чем эволюционные изменения, поскольку мутации генов не требовалось. Либо женщины стали отдавать предпочтение коротким стрижкам, поскольку их носили хорошие мужчины, либо мужчины стали делать короткие стрижки, поскольку такие нравились хорошим женщинам, либо происходило и то, и другое сразу. То же самое касается внешности женщин и вкусов мужчин.