Пророчества книги Даниила: происхождение, история экзегетики, толкование. Царство святых Всевышнего и мировая история - Игорь Александрович Бессонов

об ангелах или праведных иудеях?

По нашему мнению, ключом к верному пониманию Дан 7 в первую очередь является установление правильных соответствий между видением и его интерпретацией. Видение содержится в стихах Дан 7, 2–14, а его краткое и расширенное толкование – в стихах Дан 7, 17–18 и Дан 7, 23–27. Сравнительный анализ указанных стихов позволяет сразу же сделать вывод об особенно тесной смысловой и стилистической связи между стихами Дан 7, 14 и Дан 7, 27. В обоих стихах говорится о царстве, которое, соответственно, даруется Сыну Человеческому и «народу святых Всевышнего». Это царство характеризуется как вечное и не подверженное разрушению, а его получатель становится предметом служения и повиновения всех властителей (Дан 7, 27), народов, племен и языков (Дан 7, 14). В обоих стихах фигурируют три идентичных предмета, даруемых Сыну Человеческому и народу святых Всевышнего: «власть, слава и царство» и «царство же, и власть и величие царственное». Наконец, оба стиха занимают одно и то же место в видении и в его толковании, завершая соответствующие тексты. Все эти наблюдения позволяют предположить, что автор книги Даниила идентифицировал Сына Человеческого с «народом святых Всевышнего». Это предположение начинает выглядеть еще более убедительно при обращении к стиху Дан 2, 44, описывающему царство, которое Бог воздвигнет после крушения четырех языческих царств, символизирующихся огромной статуей. В нем прямо не говорится о том, кто получит это царство, однако указывается, что «царство это не будет передано другому народу», что позволяет заключить, что получателем царства здесь также является определенный народ. Примечательно и то, что этот стих также заканчивает толкование сна Навуходоносора, занимая в композиции место, аналогичное стиху Дан 7, 27.

Таким образом, наш анализ позволяет согласиться с теми авторами, которые считают, что Сын Человеческий является коллективным символом еврейского народа, «народа святых Всевышнего». Тем не менее этот вывод не дает нам автоматического ответа на вопрос об идентичности «святых Всевышнего». Выражение «народ святых Всевышнего» может быть истолковано как genetivus qualitatis (народ, состоящий из святых Всевышнего) или genetivus possessivus (народ, принадлежащий/относящийся к святым Всевышнего). Очевидно, что первое толкование предполагает идентификацию «святых Всевышнего» с человеческими, а второе – с ангельскими существами. Стихи, в которых говорится о даровании царства святым (Дан 7, 18, Дан 7, 22), в силу своей лаконичности также не позволяют сделать однозначный вывод об отношении между святыми Всевышнего, народом святых Всевышнего и Сыном Человеческим. Вероятно, пролить свет на этот вопрос можно более детально рассмотрев соотношение этих образов в видении и его интерпретации.

Первое краткое толкование видения мы находим в Дан 7, 17–18: «Эти большие звери, которых четыре, означают, что четыре царя восстанут от земли. Потом примут царство святые Всевышнего и будут владеть царством вовек и во веки веков». В данном случае примечательно то, что автор не проводит прямой параллели между Сыном Человеческим и святыми Всевышнего, подобной той, которую он выстраивает между чудовищными животными и четырьмя царями. Уже этот факт позволяет усомниться в их тождестве. Это сомнение подтверждается дальнейшим повествованием. В Дан 7, 19–22 пророк в своем диалоге с ангелом вновь пересказывает свое видение. Сначала описывается четвертый зверь, который «пожирал и сокрушал, а остатки попирал ногами» до тех пока «не пришел Ветхий днями и суд был дан святым Всевышнего и наступило время, чтобы царством овладели святые». Здесь автор последовательно описывает события, до этого изложенные в Дан 7, 9–10, где сначала описывается появление Ветхого днями, а после этого – начало заседания божественного совета. О фигуре Сына Человеческого снова не говорится не слова: мы видим только упоминание «святых». Следует обратить особое внимание на то, что автор дает здесь описание видения, а не его толкование: пророк пока что не понимает смысла видения и обращается к ангелу с просьбой объяснить его. Следовательно, «святые» не могут быть в данным случае уже готовой расшифровкой образа Сына Человеческого – скорее всего, они являются персонажами видения, которых видел пророк. Очевидно, что это ангельские сущности, служившие Богу и предстоявшие перед Ним (Дан 7, 10), которым затем «был дан суд», и которые должны в дальнейшем «овладеть царством» (Дан 7, 22).

Принципиальным вопросом в данном случае оказывается трактовка фразы ןינוילע ישידקל בהי אניד «суд был дан святым Всевышнего». Был ли дан суд в пользу святых Всевышнего или им были даны судебные полномочия? Если первое толкование допускает понимание «святых Всевышнего» и как человеческих, и как ангельских существ, то второе делает единственно приемлемой ангельскую интерпретацию «святых». Анализ текста книги Даниила склоняет нас в пользу второго решения. Первое указание на это мы можем найти в самой 7 главе книги Даниила. В видении мы видим описание Ветхого днями и последующего начала заседания небесного суда, который затем приговаривает четвертого зверя к смерти. Появляющаяся в пересказе видения фраза ןינוילע ישידקל בהי אניד «суд был дан святым Всевышнего», скорее всего, соответствует фразе בתי אניד «суд сел» в видении Даниила. Эта фраза בתי אניד повторяется в Дан 7, 26, в толковании видения Даниила, сделанном angelus interpres, где говорится, что «воссядут судьи, которые отнимут у него (четвертого царства) власть губить и истреблять до конца» (Дан 7, 26). Исходя из этого указания можно с уверенностью заключить, что автор книги Даниила рассматривал этот суд как вполне реальное небесное событие, не требующее толкования.

Еще более сильные аргументы в пользу толкования, предполагающего участие «святых» в суде над четвертым зверем, обнаруживаются при обращении к 4 главе книги Даниила. В ней «святые» наделены судебной функцией: именно они выносят приговор Навуходоносору. Во сне Навуходоносору является сходящий с неба «святой и страж» – совершенно определенно ангельское существо. Он возвещает царю приговор, говоря, что это решение «повелением стражей определено и по приговору святых назначено» (Дан 4, 14). Здесь ןישידק «святые» предстают в качестве синонима ןיריע «стражей», и нет сомнения, что перед нами наименование идентичных ангельских сущностей. Содержание приговора «святых» в Дан 4 и Дан 7 совершенно аналогично: в Дан 4 они лишают царства возгордившегося Навуходоносора, а в Дан 7 выносят окончательный приговор последнему языческому царству и «отнимают власть и силу» у всех прочих языческих царств. Тема вынесенного святыми приговора в Дан 4 в целом хорошо соотносится с темой Дан 7 и, возможно, именно этот текст послужил источником вдохновения для автора арамейского апокалипсиса. Святые выступают в качестве судей; суд святых есть одновременно решение Всевышнего; это решение отнимает власть у возгордившегося владыки мира и может даровать ее «уничиженному между людьми» (Дан 4, 14). Примечательно и то, что фактически все древние интерпретации также понимают