За женихом... В академию к дракону (СИ) - Синичкина Мила

- Эй! Я не безродная! – угораздило уснуть в комнате этой стервы, наверняка ее дневник виноват. Сама чар на нем понаделала, а теперь ругается. – Никто никого не переселял, успокойся, пожалуйста. Меня полностью устраивают мои покои. Я всего лишь, всего лишь, - что я всего лишь? Как объяснить проникновение со взломом? – лунатизмом страдаю! Да, именно, им и страдаю. Ну знаешь, когда встают во сне и начинают ходить, разные дела делать.

- Серьезно? Меня домой не прогоняют? – Оливия на секунду успокаивается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Нет! Ни в коем случае, - активно жестикулирую. – Я тогда пойду? Извини, что так получилось, давно не гуляла далеко.

- Не думаю. Ректора уже вызвали из-за моих криков, ты не сразу проснулась. Я, вообще, подумала, что это бродяга уснул и умер.

Что за характеристики? Она серьезно или задеть хочет?

- Откуда бродяга в академии?

- Почем мне знать! Кристину с Анжель ведь кто-то похитил, - Оливия всплескивает руками.

- Кстати, ты кого-то подозреваешь? – передумываю обижаться, потом. Нужно допросить свидетельницу, пока она доступна.

- Нет, - Оливия качает головой, - кого я могу подозревать? Никто не выходил и не заходил. И, вообще, мне есть чем заняться! Я думала, что к Кристине Редж пришел, звуки характерные были, - она противно хихикает. – Может, не все замечательно у сладкой парочки, и у наследничка завелись рога.

- Девушка, пишущая столь откровенные мемуары, может подумать только пошлость, - недовольно кривлюсь, сжимая дневник Оливии в руках.

- О, ты прочитала, да? И как тебе? Хочу превратить это в книгу, только имена придется менять. Никто не оценит, если я их похождения приукрашу, глупые люди.

- Из комнаты Анжель тоже раздавались характерные звуки? – предпочитаю не отвечать, и без того версию с лунатизмом подвергла опровержению. Лунатики точно не читают. Или читают?

- Нет. У нее было по-другому, тише.

- Что случилось, леди Бекинсейл? – нас прерывает Нотт.

- О, ректор, вы пришли, спасибо! Мы, правда, уже разобрались. У девушки был приступ лунатизма, и она оказалась в моей постели, а я приняла ее за бродягу. Материал платья такой бедный, наши все перешивают под себя из дорогих тканей.

Какая снобка!

- Мартин! С каких пор ты страдаешь лунатизмом?! – строго спрашивает Нотт. И по его прищуренному взгляду я понимаю, что он не верит в эту версию.

- Да кто его знает, - принимаюсь лгать, - в детстве ведь плохо себя помнишь. А тут, видимо, перенервничала, расстроилась, что нет вестей от Вальдемара. Рецидив может случиться в любой момент.

Делаю большие глаза и развожу руками. Напрямую ректора не обмануть, он почувствует. Но используя общие фразы, может прокатить.

- Хм, - он молчит, лишь сканирует меня глазами. Страшно до ужаса. – В лазарет, живо!

31

- Лунатизм, значит, да? – на следующий день ко мне заглядывает Рон. – Что-то не припоминаю, чтобы он у тебя был.

- Родители не хотели распространяться. Ну, знаешь, потенциальных женихов пугать, - прижимаю руки к груди и закатываю глаза. – Все держалось в строжайшей тайне, а теперь раскрылось. Мне очень некомфортно из-за этого, ты не представляешь. Ах.

- Переигрываешь, - замечает он презрительно и присаживается на соседнюю койку. – И ведь не прокопаешься, такой диагноз трудно проверить. Может, тоже соврать, чтобы дали полежать несколько дней. Без тебя тяжело учиться.

- Если и ты тут будешь, то Нотт точно родителям напишет. И говори потише! Подставляешь, - громким шепотом ругаюсь на рыжего.

- Он уже написал. Твоя матушка рассказала моей, а моя принялась спрашивать, не замечал ли я за тобой странностей. И выразила радость, что мы не поженились, - он недовольно кривится. – Как будто недуг невесты – это повод ее бросать! Абсолютно бесчеловечно.

- Да ты прав. Но почему меня никто не выгоняет? – ректор снова шутки изволит шутить?

- Мартин, у тебя гости? Замечательно, эмоции нам нужны. Эту ночь твоя мозговая деятельность была спокойной, может, сегодня повезет, - в лазарет заходит лекарь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- А я буду здесь находиться, пока вы не поймаете удачный момент? – хотя мое вранье прокатило, долго лежать овощем я не согласна.

- Нет, милая. Пару-тройку дней понаблюдаем, потом начну отпускать на учебу. У меня таких, как ты, еще не было, пригодится для научной работы! – женщина счастливо сияет, словно ей подарок преподнесли.

- А-хах, как мило, - выдавливаю из себя подобие улыбки.

- И не говори. Подружимся! А вас, молодой человек, вынуждена попросить прийти завтра. Принесете домашнее задание, испробуем реакцию психики на учебу.

- Давай, Далия, выздоравливай! – Рон поднимается на ноги и едва сдерживает смех. – Буду за тебя молиться!

- Не обязательно, все не настолько серьезно. Хотя то, что она смогла применить магию во время приступа, беспокоит. Здесь главное обеспечить безопасность Мартин и других адептов, - кивает лекарь.

- Я верю, что вы вылечите мою подругу, - пафосным голосом произносит Рональд и сбегает.

Гаденыш. Отомщу ему.

- Итак, приступим? Я снова надену шапочку с датчиками тебе на голову, спать будет удобно, ты уже знаешь, - лекарь подходит ко мне с жутким резиновым предметом, который чуть не лишил половины волос, когда я его снимала.

- Да, мэм, как скажете, - покорно наклоняюсь.

Одна надежда – Нотт скоро прискачет и спасет. Выгнать обманщицу ведь надо?

Проходит несколько часов, я все еще под неусыпным наблюдением безумной лекарши. В итоге устаю от морального напряжения и засыпаю.

Среди ночи меня будет методичный стук в окно.

- Кто здесь? – спрашиваю на автомате. В ответ стук продолжается.

Стягиваю с себя «шапочку», все равно прибор погас, и подхожу к окну.

- Мими, родители послали, да? – с нежностью беру нашего семейного голубя. Она моя любимица, узнаю ее даже среди стаи других птиц.

Осторожно отматываю письмо от лапки и угощаю Мими остатками крошек с ужина. Поднос никто не убрал с вечера, зато птица поест.

Раскрываю бумажку и узнаю почерк отца.

«Далия! Еще раз мне придется врать Нотту, и я передумаю! Вернешься домой и будешь вышивать крестиком!»

Все, на этом конец послания.

Переворачиваю листик, там тоже пусто. Папа в этот раз краток.

- Тебя выпустили! Надо же, - встречает меня в начале недели Рональд.

- Да, к счастью. Это были одни из худших выходных в моей жизни. Мадам лекарь измывалась, как могла, - произношу мрачно. – В итоге сделала вывод, что моя психика сама себя защищает, а потому в ближайшее время приступов лунатизма не будет, поскольку меня рассекретили.

- Какая интересная теория, - с видом знатока кивает Рон. – Потому ты с детства не страдала, да? Психика решила спрятаться?

- Иди ты, сам все знаешь.

- Адепты, тишина в аудитории! – наш разговор прерывает профессор Летик. – Откройте учебные пособия на пятидесятой странице, внимательно изучите параграф и ответьте на вопросы в конце. Мне нужно уйти, вернусь – проверю, как усвоен материал.

И он стремительно выходит в коридор.

Проходит несколько минут, сижу отбиваю ногой чечетку, книгу даже не открыла.

- Если ты сейчас отправишься за ним, придется придумывать новую болезнь, лунатизм не прокатит, - произносит Рон на ухо.

- Все-то ты знаешь! Все-то понимаешь! – раздраженно всплескиваю руками и приступаю к учебе.

Летик возвращается лишь за пять минут до конца занятия, когда параграф нами уже затерт до дыр. Профессор выглядит нервным и изрядно потрепанным.

В подземелье друга навещал? Но кто ж мне скажет. Надо было все-таки идти следом.

- Домашнее задание – написать сочинение на тему прочитанного! Все свободны, - он машет рукой и усаживается за стол. Видно, что его мысли где-то далеко, совсем не в аудитории. Летик выглядит как человек с большими проблемами.

- Как думаешь, где он был? – шепчу Рональду, проходя мимо профессора.