Я люблю - Б. Седов

– Радетели государственного блага! Как мне это знакомо! – проговорил он задумчиво. – Я не знаю, насколько можно верить тебе, но сердце говорит мне, что ты говоришь правду. А я всегда верю своему сердцу! Ты знаешь, Сатар уже в Чечне уверял меня, что ты можешь быть опасна!

– Да, я поняла это – он смотрит на меня так, словно хотел бы утопить в заливе!

– Сатар опытный воин, его род служил моему роду на протяжении нескольких веков, а прежде чем возглавить мою стражу, он служил в иранской армии, сражался во время войны с Ираком. Его советы всегда были очень ценны. Но в этот раз я его не послушался. Потому что голос сердца вернее, чем то, что подсказывает нам разум.

Лика не стала возражать, хотя ее личный опыт говорил об обратном.

– Не бойся ничего и никого! Все мы подчиняемся тебе! Даже я! – заверил Джавад.

Маркиза подняла брови и поспешила перевести разговор на общие темы – чувствовала, что уступать его желаниям еще рано.

– Я полагала, что на востоке женщины не имеют права руководить мужчинами.

– О, эти западные стереотипы!

– Ну вы же не будете утверждать, что ваши… жены пользуются всеми правами западных женщин!

– Нет, разумеется, они не разгуливают в бикини по пляжам и не загорают, как это говорится – топлесс! Но здесь речь идет о культурных традициях, а не только о правах. Я знаю, что на Западе распространено мнение, будто в мусульманских странах женщина считается низшим существом. Но, простите, у нас в Иране сторонников равноправия полов больше, чем в Армении или Грузии, которые еще недавно входили в состав Советского Союза, страны, которая провозгласила это равноправие обязательной нормой жизни…

Да, усмехнулась она про себя, вспомнив трамвайных работниц в спецовках, матерящихся почище любого мужика. Кое в чем большевики все-таки преуспели.

– И все-таки, восток есть восток, запад есть запад… – сказала она.

– И вместе им не сойтись! – закончил цитату Джавад. – Обычно почему-то упускают вторую часть киплинговской фразы – «но они могут научиться понимать друг друга!»

– А они могут?!

– Ну мы ведь с вами разговариваем и понимаем друг друга! – Он наклонился, на губах его играла улыбка, но он уже не думал о том Востоке и Западе, все потеряло значение, она поняла это. В его черных глаза будто вспыхивали искры.

Его движения, слова, поцелуи были непохожи на то, что она испытывала с прежними любовниками. Это было скорее похоже на какой-то ритуал, и девушка возбудилась сильнее, чем обычно. Ширази был просто неутомим. Наверное, какая-то особенная восточная техника, сокровенная тайна, недоступная профанам-европейцам. И Маркиза была рада, что прикоснулась к этой тайне.

В тот же день ей впервые довелось наблюдать другой ритуал. Она случайно подглядела, как молится Джавад.

На нем были длинный халат и чалма, на ногах – простые сандалии. Он дотронулся руками до своих ушей, сложил перед собой ладони, сделал поклон и опустился на колени. Потом Джавад начал молитву, его голос звучал громко и был преисполнен истинного чувства. Время от времени он касался лбом пола. Потом оглянулся через правое плечо. Стало неловко – Лика не хотела, чтобы он заметил ее. Но тут Джавад посмотрел через левое плечо, и она поняла, что это просто часть ритуала.

Впрочем, как она догадывалась, восточной экзотики и традиций ей еще хватит. Лика успела осмотреть некоторые достопримечательности в Эмиратах. Несколько раз мелькала мысль – смыться от милого Ширази и пуститься снова в самостоятельное плавание. Но в настоящий момент у нее не было ни документов, ни денег, а кредитная карточка Джавада, с помощью которой она оплачивала свои покупки, будет сразу аннулирована, стоит ей исчезнуть из поля его зрения. Как Буратино, честное слово, – «беспаспортная, безработная, бездомная»! Так что придется продолжать путешествовать в компании влюбленного иранца. Да и нельзя сказать, чтобы эта компания была так уж ей не по душе!

«Летящий орел» стоял в порту рядом с почти такой же роскошной яхтой, принадлежавшей какой-то голливудской звезде. Джавад ревниво покосился на нее, но его капитан указал на какие-то недостатки этого судна и тем успокоил – мол, мы все равно здесь лучшие!

Пока Маркиза осматривала судно, на борт доставили несколько контейнеров, вызвавших ее любопытство.

Впрочем, никаких секретов в них не содержалось. Через полчаса контейнеры были распакованы, и иранец пригласил свою гостью полюбоваться их содержимым. Это были две прекрасные вазы.

– Это, можно сказать, традиция богачей, – сказал Джавад с улыбкой. – Ваша императрица Екатерина Великая, выезжая на лето в загородную резиденцию, перевозила в нее из столицы коллекцию камей, а один из римских императоров возил с собой даже штучные полы! Я мог бы доставить вазы самолетом, но мне будет спокойнее, если они будут при мне.

– А как же качка?! Они могут разбиться, если их перевозить не в упаковке!

– О, не беспокойтесь!

Беспокоиться и в самом деле было не из-за чего. Вазы укрепили на специальных подставках, прочно удерживавших их на месте. Кроме того, судно было оснащено специальными стабилизаторами, делавшими качку почти незаметной. Когда яхта вышла за черту волнореза в открытое море, Анжелика на какое-то время почувствовала неприятный позыв при виде вздымавшихся волн, но вскоре все прошло.

Наконец они вышли в открытое море, и порт остался позади.

Анжелика с трепетом смотрела на волны, несущиеся к берегу. Это было ее первое морское путешествие, и она надеялась, что не последнее. Все было в новинку.

– Сто лет назад в этих водах свирепствовали пираты-ваххабиты! – заметил Джавад. – У них была база в Шардже, оттуда они направлялись в Красное море и океан.

– Между прочим, – заметил подошедший капитан, – пираты и сейчас существуют. Эти мерзавцы предпочитают пользоваться моторными лодками – нападают на суда, где можно хоть чем-то поживиться, но в серьезные стычки не вступают. Настоящие шакалы! В апреле этого года они пытались атаковать американский танкер в Ормузском заливе, но он принадлежал военным, так что их быстро отогнали.

– Не беспокойтесь! – заверил девушку Джавад. – В последнее время пираты здесь стали редкостью из-за усиленного внимания НАТО к этому региону.

– Неужели даже вы не чувствуете себя в безопасности в собственных водах?

– О, Анжелика! – в его устах ее имя звучало так мелодично. – Эти воды мне не принадлежат. Или вы полагаете, что мой статус меня защитит? Нет, эти люди действуют безжалостно и ни на что не обращают внимания! Негодяи без совести и чести, вот кто такие современные пираты, хотя полагаю, в плане морали они немногим отличаются от своих легендарных предшественников!

Она прошла по всему судну от носа до кормы, пригибаться нигде не приходилось – переборки везде были выше человеческого роста. Везде стояли кондиционеры, вода в душах и ванной была пресной.

Девушка поднялась наверх по трапу. Рулевой поднялся из высокого кресла, чтобы поприветствовать ее.

– Я полагала, – заметила она, – что вы должны все время держать штурвал в руках!

– Нет, госпожа! – Тот слегка поклонился. – Судно идет на автопилоте, мое вмешательство пока не требуется!

Анжелика подошла к экрану радиолокатора, зеленая стрелка описывала круг за кругом.

– Никто не подберется к нам незамеченным! – сказала она.

– Никто! – подтвердил рулевой и снова поклонился.

Солнце играло на волнах, по бортам белоснежной яхты бежали зайчики. Ширази вдохнул воздух полной грудью и повернулся к Анжелике со счастливым видом.

– Только здесь человек может ощутить себя по-настоящему свободным! – И он грациозно обвел рукою расстилавшийся перед ними океан. – Вы согласны?

Маркиза кивнула. В этот момент ей казалось, что он прав. И еще она подумала, что ничего не знает об этом человеке, кроме того, что он сообщил ей сам. А сообщил он немного. Она уже знала, что Джавад был отпрыском знатного иранского вельможи, оставившего свою страну вслед за свергнутым революцией шахиншахом. Он охотно говорил об этом во время путешествия, когда вечером они оставались одни на верхней палубе, любуясь пейзажем.

Маркиза искренне сочувствовала этому человеку, лишившемуся родины. Правда, как признавал сам Джавад, шах сделал все, чтобы возбудить недовольство, которым не преминули воспользоваться лидеры иранского духовенства.

– Я полагаю, что идеология сыграла здесь далеко не первую роль! – заметил он. – Безусловно, нынешним правителям Ирана выгодно выставлять свергнутого монарха нечестивцем, попиравшим традиции и святыни. Но при этом забывают упомянуть, что именно он превратил нашу страну в мощную державу, с которой вынуждены считаться в мире. Если бы не огромный разрыв, образовавшийся между богатыми и бедными, если бы американцам не было позволено хозяйничать в Иране, как на собственной военной базе… В стране, где столько бедняков, так легко спровоцировать народное возмущение[1]!