Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Яркий луч попал в темный лес и открыл, что этой ночью паук с молодых верхних листиков от макушки маленькой рябины протянул к молодому дубу сверкающий путь.
Такое солнце, такие лучи пробили даже и густую темную зелень елок, и там в густоте блеснул, как зеркало, мокрый от сока пень срезанной березы.
КукушкаИногда попадается в лесу на пути дерево, и на нем, задрав хвост, кукушка произносит свое обыкновенное «ку-ку». Но это не настоящая наша таинственная кукушка.
Та всегда кукует где-то вдали, куда очень хочется самому, но знаешь всегда, что туда не дойти!
Через крайВ старой липе с поломанной вершиной дятлы раздолбили дырочки: в верхней поселились скворцы, в средней поползень, а в нижней зарянка. Подрастают в гнездах грачи.
Сжатые пальчики сосновых побегов разжимаются и превращаются в подсвечник с тремя свечками.
Все цветет. Так все роскошно вокруг, и так много всего, что душа моя — глиняный кувшин, не вмещает, и все льется через край из моего кувшина.
ФиалкаДень за днем гроза, дождь, жара, блеск, разрастаются травы, появляются цветы, и уже ландыш в лесу и сирень в саду.
В бору, среди «вечной» зелени низеньких кустарников черники нашла себе место бледно-голубая фиалка.
Старая листваСмотрю на лесную дорожку, любуюсь, как зеленая щетка, травы скрывает старую листву и заключает ее в себе, как удобрение.
И так во мне самом, в моей душе, как в сосуде, радость вином поднимается, и разливается это мое вино по всему человеку, скрывая в себе всякое зло.
За рулемДождик вчера метнулся, и вырвалось солнце. За рулем обратил внимание на сосновый бор: по всей опушке расставились сплошным рядом цветущие черемухи.
Мне было так, будто кто-то тронул меня за локоть и прошептал: «Погляди!»
Между черных елок стоит майская невеста — черемуха, вся в белом и ароматная. Этой красавице везде место, и она ничего не жалеет и не бережет для себя.
— Ломайте, ломайте, — говорит она, — где наша не пропадала!
ЛандышЕсть существа, способные так прямо, и верно, и открыто, и сияюще смотреть, что сами становятся похожи на солнце. Сколько есть таких светолюбивых растений с цветком-солнцем посреди.
Но бывают цветы-мечтатели, они солнце, конечно, чувствуют, но никогда не видят, и форма цветов у них, как результат отношений света и тени. Посмотрите на ландыш…
Соловей на калиткеМайские холода продолжаются ночью, но при ветре с утренними лучами начинается такое торжество в природе, что таких дней, пожалуй, никогда не забыть. Один соловей до того разохотился, что сел на калитку и пробовал даже запеть.
Закат солнцаНарочно не спряталось совсем, а остался глазок, — солнце сказало себе: «Подожду, хоть одним глазком на все погляжу, как-то живете вы без меня».
УтромУтро рождалось опять в тумане и потом разгорелось во всем великолепии. Елки стоят обновленные, сосны поставили свечи.
Что-то тревожно вороны кричат, — не вылетели ли уж — их дураки из гнезд? Сирень цветет, и ландыш в бутонах.
Кругом все спешат, радуются, перебивают друг друга и в споре, разлетаясь, наполняют лес, как в игре в свои соседи: «всеми недовольны».
ОдуванчикиПока еще на лугах всюду желтеют во множестве цветы, но скоро в июне они превратятся в известные превосходные одуванчики, шарообразные сцепления темных семечек на белых крылышках.
Сколько тысяч и даже миллионов детей будут помогать ветру их раздувать, сколько стариков, глядя на них, будут вспоминать свое детство. А мне одуванчик напоминает, что вместе с ним появляются на болотах молодые бекасы, птичка не больше одуванчика с длинным странным носиком: И тут же начинается серьезная натаска собаки по молодым бекасам.
Июнь
ГрачиМолодые сейчас в таком положении, что могли бы вполне летать и сами кормиться, но еще опыта нет. И большие вполне грачи, только носы не белые, а черные, и сидят хорошо укрытые в глубине елки, а родители таскают им весь день пищу. Самое трудное время родителям!
Медуница и можжевельникСквозь можжевельник, корявый и неопрятный, проросла роскошная красавица медуница и на свету расцвела. Можно было подумать, что это сам можжевельник расцвел!
Иные прохожие так и думали, очень дивились, говорили: «Бывает же так: такой неопрятный, такой корявый, а в цветах лучше всех в это время. Бывает же так!» «Бывает, бывает!» — отвечали басами шмели на медунице. Сам можжевельник, конечно, молчал.
Безыменные цветыА то бывает, мельчайшие белые цветочки, чашечкой в пять лепестков, так расположены в соцветье, будто — ювелир готовил гнезда, чтобы в каждое вставить бриллиант.
Но вместо бриллианта в летнее время в каждое гнездышко вставляется росинка, и в солнечных лучах она тоже переливается всеми цветами, как бриллиант.
Перед дождемВ лесу перед самым дождем бывает такая тишина, такое напряжение в ожидании первых капель дождя! Каждый листик, каждая хвоинка показываются как в своем роде единственные. Смотришь и знаешь: нет такого другого листика, нет такой другой хвоинки, и в то же время они, единственные, делают то же, что все.
Заячья капуста, мелкая травка, чтобы лучше показаться, даже на пень взобралась!
Вот и я тоже вхожу к ним, и мне кажется, все они в своем выражении, как люди, лицами своими повернулись ко мне и просят дождя.
Как будто это от меня зависит!
— А ну-ка, старик, — сказал я на пробу дождю, — будет тебе нас томить, начинай!
Или дождик послушался, или, как говорят, все так сошлось: дождик пошел.
Лесная полянаБрошенная дорога через лесную поляну заросла дымящейся травкой, той самой, на какой мы в детстве гадали: что выйдет, если, сжав пальцы, проведешь по стебельку, — круглый венчик — курочка, или венчик с хвостом — петушок. Теперь эта трава, стебелек к стебельку, собралась на брошенной дороге, отмечая собой на цветущей поляне путь человека, и далеко курилась розовым дымком.
А лучше всего была лесная гвоздичка, не красная, не малиновая, а прекрасная, с зубчиками, с мелкими, точно поставленными белыми крапинками.
Повилика выползла на песчаную дорожку, белая и розовая, пахнет по-прежнему чем-то далеким из детства, что ни за что не вспомнишь.
Не могу представить себе, как и чем пахнут цветы тому, у кого детства не было.
Живое деревоУ нас молодые грачи облюбовали одно дерево и стали орать. Прилетели старые с червяками, и когда грачиха садилась, ветка от тяжести опускалась, а когда улетала, ветка поднималась, и грачонок качался, как в люльке.
И вся эта ель от множества невидимых птиц шевелила своими ветками, вся, как живая.
Июль
ДождьОпять утро пришло со свежими кадками дождя. На лугах ночевал туман. Целый день в лесу то плачет сквозь слезы, то смеется. Только к вечеру был толстый грозовой дождь.
Белый грибБывает так, раззаришься на большие белые, и почудится — там где-то далеко стоит великан, как пень. Вот такой огромный блестит в росе, что и не верится. Нет! Скорее напротив, слишком верится, а только боишься обмануться, и страхуешь себя, и говоришь себе:
— Да это же не гриб, это просто пень!
«Милый мой, — говорит лукавый голос, — если ты уверен, что это пень, то зачем же идти тебе в ту сторону?»
— Далеко ли идти, — отвечаешь ему. — Мне все равно туда надо.
Так идешь туда и уже смотришь по сторонам куда-нибудь на сыроежки, стараешься даже и совсем забыть. Но тут, видите ли, бывает с грибами подвох: показался гриб, а отвлекся зачем-нибудь в сторону, глянул оттуда. — и нет ничего! А бывает и так, что совсем пропадет — ищешь, ищешь, ходишь кругом, — топчешь траву, шевелишь кусты, папоротники — нет и нет.
«Смотри, уйдет!» — шепчет лукавый голос.
— А пусть уходит, — отвечаешь лукавому. — Я за грибами, а не за пнями хожу. — И чик! ножом сыроежку розовую по белой ноге.
«Да ну же, — говорит лукавый, — не будь малодушным, решайся и кончай: гляди правде в лицо».
— Вот это так! — отвечаешь лукавому, — давно бы так говорил. — И поднимаешь глаза…
Сколько ищешь в жизни напрасно чего-то, столько ждешь, и является совсем, не то, чего желаешь. Но когда идешь в лес за грибами, то находишь именно то, чего желал, а если найдешь гриб белый, то он всегда бывает лучше того, что себе представлял, и жадными глазами впиваешься в него, стараясь выпить навсегда без него прелесть, и не выпьешь: новый гриб в следующий раз является опять таким, будто его никогда не видал.
Липы цветутЛипы цветут, и пахнет липовым медом. Между липами в луче солнца стоит в воздухе на своих крылышках та знакомая с детства золотистая мушка. Найдешь ее, пройдешь, оглянешься — стоит в воздухе на прежнем месте.
- Вечер первого снега - Ольга Гуссаковская - Советская классическая проза
- Среди лесов - Владимир Тендряков - Советская классическая проза
- Вега — звезда утренняя - Николай Тихонович Коноплин - Советская классическая проза
- Красные и белые. На краю океана - Андрей Игнатьевич Алдан-Семенов - Историческая проза / Советская классическая проза
- К Колыме приговоренные - Юрий Пензин - Советская классическая проза
- Алые всадники - Владимир Кораблинов - Советская классическая проза
- Красные каштаны - Михаил Коршунов - Советская классическая проза
- Последний срок - Валентин Распутин - Советская классическая проза
- Белые снега - Юрий Рытхэу - Советская классическая проза
- Товарищ Кисляков(Три пары шёлковых чулков) - Пантелеймон Романов - Советская классическая проза