Маршал Советского Союза - Дмитрий Язов

Осмотрев позиции, Михаил Георгиевич встретился с офицерами, проинформировал, как будет проходить вывод Ракетных войск. Он также отметил, что американцы вынуждены выполнять свои обязательства. В Гавану уже прибыл американский корабль «Санто-Серро» с медикаментами в счет уплаты за ущерб, причиненный агрессией на Плайя-Хирон. Американцы зорко отслеживают ситуацию, сенаторы и президент принимают все меры, чтобы сорвать проведение Конгресса солидарности с Кубой. На Фиделя Кастро народы мира смотрят с надеждой, освободительное движение против американской экспансии набирает силу.

В свою очередь хозяин Белого Дома решил созвать свое совещание, ораторы нам известны: послушные США руководители стран Центральной Америки. Один прихвостень уже заявил: «Мы разрешим завозить на Кубу только гвозди, чтобы на месте вбивать их в крышку гроба кубинского социализма».

Провокации в отношении Кубы не прекращались, они требовали от нас решительных действий. Вечером 17 марта американский катер обстрелял торговый корабль «Льгов», находившийся у причала в порту Исабела-де-Сагуа. Советское судно разгружало товары. Мы зарегистрировали прямые попадания в судно, которое, согласно международным правилам, считалось территорией СССР. Правительство Кубы осудило эту разбойничью акцию, возложив всю ответственность за инцидент на правительство США.

19 марта командиров частей снова вызвали в Гавану, проинформировали о том, что в Сан-Хосе (Коста-Рика) закончилось секретное совещание между Кеннеди и руководителями стран Латинской Америки. Была опубликована и «декларация» государств Центральной Америки. В ней, в частности, отмечалось, что страны Центральной Америки проведут совещание министров внутренних дел, чтобы воспрепятствовать «коммунистическому проникновению».

Представитель Гондураса Рамон Вильеда Моралес на этом совещании заявил: «Наш долг – Кубинскую революцию задушить любой ценой!» На это заявление «ястреба» зал взорвался аплодисментами, больше всех аплодировал перед кинокамерами Кеннеди. Один сподвижник Кеннеди до того договорился, что предложил катер, обстрелявший «Льгов», поставить на вечную стоянку. Как символ борьбы с коммунизмом.

Правда, в эти же дни в Лондоне в коммюнике, принятом на конференции десяти стран о свободе мореплавания торговых флотов, правительство США подверглось резкой критике. На этой конференции потребовали от США отказаться от дискриминационных мер против судоходных компаний, связанных торговыми отношениями с Кубой. В коммюнике подчеркивалось: страны, принимавшие участие в работе конференции, полны решимости продолжать борьбу за свободу судоходства без каких-либо ограничений со стороны США. Коммюнике подписали Бельгия, Дания, Франция, ФРГ, Греция, Италия, Голландия, Норвегия, Швеция и, совсем неожиданно для США, Великобритания.

А на Кубе творилось что-то необъяснимое: бомбили сахарные заводы, радиолокационные средства вдруг перестали засекать противника. Требовалось разобраться, что же происходит: почему бессильны радары. С этой целью на Кубу прибыл генерал армии Г.В. Зимин, заместитель главкома войсками ПВО. 20 марта он принял участие в совещании командиров соединений и частей.

Генерал армии Г.В. Зимин заявил: «Я прибыл вместе с командующим войсками ПВО изучить ситуацию. Бомбят заводы, а мы только фиксируем факты. Надо действовать». Он отметил: «Если в Москве разведка американцев активизировала свои действия, вероятно, американцы не дремлют и на Кубе».

Г.В. Зимин просил задействовать все средства разведки в ночное время. Вместе с Гречко он пришел к выводу: бомбы сбрасывают со спортивных самолетов. Посоветовавшись с кубинцами, мы приняли решение прочесать всю территорию Кубы. Гречко оказался прав: вскоре мы обнаружили и конфисковали несколько спортивных самолетов. Бомбежки прекратились.

26 марта новая провокация: атаковали теплоход «Баку» с сахаром-сырцом для Советского Союза. Пробоина была настолько велика, что заделать ее не удалось. Корабль от гибели спасло то обстоятельство, что он сел на мель, но 10 тысяч тонн сахара-сырца мы все же потеряли.

Чтобы предотвратить налеты на корабли, договорились с кубинскими товарищами об охране самих портов. Принятые меры дали великолепные результаты: наши суда оставили в покое. Но американцы продолжали нас стращать: дважды на день их «фантомы» появлялись из-за горы Круст, включали форсаж и со свистом на бешеной скорости пикировали над лагерем. Затем, набрав высоту, уходили в сторону Хибары.

В апреле мы начали занятия с кубинцами по новой программе. На уроках кубинские офицеры рассказывали нам, как еще в 1823 году государственный секретарь США при президенте Монро, а позднее шестой президент США Джон Куинси Адаме сформулировали в отношении Кубы политику «зрелого плода». Предусматривал ось, что США, воспользовавшись благоприятной ситуацией, погонят испанцев с острова, превратят Кубу в свою колонию. Д. Адаме подчеркивал, что Куба представляет собой плод, висящий на испанском дереве. И когда этот плод созреет, он неизбежно достанется Соединенным Штатам Америки. И этот день наступил: в декабре 1898 года был подписан Парижский мирный договор, по которому Испания уступила США свое колониальное ожерелье: Кубу, Пуэрто-Рико и Филиппины. Парижский договор лишил кубинский народ права иметь свое правительство и устанавливал на Кубе с января 1899 года военно-оккупационный режим США.

* * *

…Все чаще корабли уходили на Родину, нелегко было объяснять офицерам, почему мы «невыездные». Не все понимали, что сценарий в Генштабе расписан до мелочей, мы играли заданную роль в декорациях «холодной войны», и этому сценарию не видно было конца. Надо было учить – учили. Надо было жертвовать своими интересами – жертвовали. Теперь опять все сначала…

28 апреля утром ко мне в кабинет с новостью: «Фидель в Мурманске!» – зашел командир кубинской дивизии. Кое-что о визите мы узнали через неделю, когда пришла почта. А более детально об этом поведал мне посол Советского Союза на Кубе А.И. Алексеев.

По его версии, Хрущеву поступила информация, дескать, Куба выступает против подписания соглашения о запрещении испытаний ядерного орудия в трех сферах. Александра Ивановича вызвали в Кремль, Хрущев приказал срочно добиться приема у Фиделя Кастро, объяснить, как важно подписать сей документ. Еще в январе Хрущев и Кеннеди обменялись посланиями по вопросу запрещения испытаний ядерного оружия в воздухе, на земле и под водой. Мировая общественность приветствовала эту инициативу Кремля. Мы даже согласились на создание на территории Советского Союза специальных станций для контроля за ядерными испытаниями. Была проведена соответствующая работа и в ООН. И вдруг осечка, сей разоруженческий шедевр Хрущева испортил Фидель.

– Вот поэтому я срочно вернулся на Кубу, – рассказывал Алексеев. – Вручил Фиделю Кастро подарок Советского правительства – лимузин «Чайку». Прямо в машине я и передал Фиделю просьбу Хрущева. «Мы не верим американцам, – в свою очередь ответил Кастро. – Мы проводим независимую политику. Мы не имеем ядерного оружия и не собираемся его создавать. Поэтому наше подписание или не-подписание не изменит картины».

Фидель Кастро еще в 1961 году собирался посетить Советский Союз. Но тогда обстановка была неблагоприятной для Кубы. Надо было уточнить позиции, и Фидель Кастро наконец-то дал согласие приехать в Москву.

Н.С. Хрущев в это время был в отпуске, отдыхал в Подмосковье. Он хотел, как и Фидель Кастро, поговорить по душам, без протокола. По этому поводу Фидель заметил: «Мы будем много спорить, боюсь, я испорчу Хрущеву отпуск».

Посадка в Мурманске была совершена со второго захода. Над аэродромом стоял туман. Встречал Микоян, даже посол Кубы в СССР не знал о прилете. Утром Фидель Кастро повстречался с мурманчанами, гость побывал на Северном флоте, посетил атомную подводную лодку и атомный ледокол «Ленин».

И вот наконец 28 апреля 1963 года Фидель Кастро прибыл в Москву, в аэропорту первые дружеские объятия с Хрущевым. После встречи поехали на Красную площадь, там состоялся грандиозный митинг…

Еще раньше Че Гевара передал нашему послу: «Фидель интересуется, можно 1 Мая выступить на Красной площади?»

1 Мая выступать у нас не принято, поэтому решили устроить митинге день приезда гостя. Боялись, что Ф. Кастро, как обычно на Кубе, растянет свою речь на пять часов.

Но Фидель выдержал протокол, говорил он в пределах часа, и все остались довольны. Зато беседы двух лидеров наедине побили все рекорды, они длились по 5–6 часов. Фидель потом вспоминал: «Хрущев «фаршировал» меня марксизмом, даже охотясь на кабана».

Посетили и ракетную базу, надо было убедить Фиделя Кастро, что при любых обстоятельствах СССР защитит не только себя, но и далекую Кубу.

…8 мая меня вызвали в Гавану. Причину не объясняли. По прибытии узнал: Исса Александрович Плиев уезжает в Москву. Потом объяснили и главную причину: поступил приказ министра обороны Маршала Советского Союза Р.Я.Малиновского № 104. Переговорил с А.И. Морозом, что приказ МО в полк будет передан телеграфом, и чтобы утром 9 Мая на построении ознакомили с ним весь личный состав. В приказе говорилось, что сокрушительный разгром немецко-фашистских захватчиков ничему не научил империалистов США – этих новоявленных претендентов на мировое господство. Пренебрегая уроками Истории, они стремятся во что бы то ни стало задержать победоносное шествие социализма.