Клан бешеных - Марина Серова

Виссарион заржал.

– Другим наука, – философски рассудил Басмач.

Виссарион сплюнул и продолжал хвастать:

– Я вот теперь думаю все-таки младшей сестренкой заняться! Не хочется такую ягодку мимо рта проносить…

– А что же ты тогда с этой… которая от тебя сбежала?

– Светкой? Никуда она не сбежала. В Москву к тетке подалась на пару дней. Ничего, скоро занятия в институте начнутся, приедет, никуда не денется!

– А эту соску, что сегодня подцепил, тоже при себе оставишь?

– Оставлю.

– У него еще мачеха есть, не забывайте, мужики. Он у нас ненасытный!..

– Кавказец! Кровь горячая сказывается…

– Как ты с ними всеми только справляешься?

– Эх, если бы можно было завести гарем! – мечтательно вздохнул Кинделия.

– И сколько ты туда набил бы сучек?

– Штук десять точно бы заимел. А кто недоволен – с моста на асфальт вниз башкой! И новых на их место. Этих, с белыми волосами и сиськами, в городе полно! На мой век работы хватило бы!

Парни снова заржали. Им вообще было очень весело. Наверное, убийство человека было для них подобием развлечения, чем-то вроде увеселительной загородной прогулки. Я вдруг представила себе отца погибшей Полины, плачущего день и ночь о любимой дочери, мать, которая, возможно, еще лежит в больнице, не оправившись после инфаркта, и даже не знает, что у нее теперь только одна дочка…

– Сари! Почему ты так с телками?

Кинделия ответил, усмехнувшись:

– Потому что они дуры, и все вместе, и каждая в отдельности!

– Золотые слова! – прозвучал голос Басмача. – Вот, помню, у меня была телка – вот такие буфера, одной рукой не обхватишь… «Станок» – вот таких размеров… Чего? Кто свистит? Серьезно, пацаны! «Работал» я на этом «станке» по два раза на дню. Телка моя стонала так, что соседи вызывали «Скорую», думали, кому-то плохо…

Я выключила кнопку записи. Эти пошлые и грязные подробности интимной жизни бывшего зэка меня не интересовали. Если находятся такие дуры, которые дарят любовь таким ничтожествам, – это их право. А меня от всей этой грязи просто тошнит. У меня есть главное – признание Кинделия-младшего в убийстве Полины Зайцевой. Теперь остаются сущие пустяки – подбросить эту запись куда надо…

Я ехала к себе в коттеджный поселок. Светало. Город был совершенно пустым, на перекрестках светофоры мигали желтыми глазами, как будто приветствуя меня. Все нормальные люди еще спали. И только я, Мисс Робин Гуд, мчалась по пустым дорогам на недопустимо большой скорости. В голове моей молотом стучала одна мысль: Кинделия – убийца! Его место – в тюрьме. Ему там уже прогулы ставят…

Я прикидывала, как можно разделаться с этим уродом, изолировав его от общества…

Утро началось со звонка телефона. Для меня это было верным знаком: день будет беспокойным. Какого черта?.. Кто может звонить в такую рань? Я приоткрыла один глаз и поискала им часы на стене. Часы показывали половину двенадцатого дня. Не может быть!

Я схватила трубку телефона.

– Алло?

Бодрый голос Ярцева разбудил меня окончательно:

– Полина, ты что, спишь?

– Я?! – возмутилась я. – Антон, как ты мог такое подумать?! Да я уже давно на ногах…

– А голос все еще сонный. Впрочем, ладно. Полин, нам бы увидеться…

– А что, что-то случилось? – забеспокоилась я.

– Вообще-то да. И поэтому нам надо поговорить, и желательно не по телефону.

– Подожди, дай подумать. – Я потерла висок, пытаясь начать что-то соображать.

– А что, есть чем?

– Сейчас ты дошутишься…

Наконец я все-таки сообразила, что через час буду на что-то способна.

– Антон, а ты можешь подъехать ко мне?

– Во сколько?

– Примерно через час.

– Могу.

– Тогда жду тебя. – Я положила трубку и отправилась в ванную.

Встав под струи душа, я практически мгновенно сбросила с себя остатки сна. Потом я высушила волосы феном и, наконец, отправилась на кухню, чтобы, как обычно, попить кофе и перекусить каким-нибудь бутербродом. На кухне была Света. Она ловко орудовала ножом, измельчая что-то на разделочной доске.

– Полина! Доброе утро!

– Доброе… А что это ты тут делаешь?

– Готовлю обед.

– Обед?

Я включила тостер. Румяные горячие хлебцы бодро выскакивали из него, наполняя кухню аппетитным запахом. Шумно заворчала кофеварка.

– А что именно ты готовишь на обед? – Я села за стол и посмотрела на разделочную доску.

На ней лежала нашинкованная капуста – тоненькие витиеватые полосочки белого и зеленого цвета. Выглядели они почему-то так аппетитно, что рот мой наполнился слюной. Я поняла, что давно не ела ничего такого… домашнего, настоящего…

– Я готовлю щи с крапивой, – как-то обыденно сказала Света и поправила на шее лямку фартука.

Только тут я заметила, что на рабочем столе лежат чисто вымытая морковка, три почищенные картофелины в миске с водой, пучок крапивы и луковица.

– И где ты все это взяла? – поинтересовалась я.

– Крапиву я сорвала в вашем саду, а все остальное купила в супермаркете на выезде из поселка, – спокойно ответила Света, сгребая капусту в кастрюлю, – ты извини, конечно, что я тут хозяйничаю, но ты спала, и я не решилась тебя будить, а Аристарха Владиленовича нет дома…

– Света! Ты выходила за пределы коттеджного поселка?

– А что? Я только в магазин за продуктами…

Я поставила свою чашку с кофе на стол и внимательно посмотрела на девушку.

– А зачем, по-твоему, я тебя сюда привезла? – довольно строго спросила я.

– Чтобы спрятать от Виссариона…

– А ты что делаешь?!

– Я?.. Готовлю обед… Ну, то есть… А что такого? Я только за продуктами… У вас ведь ни капусты, ни моркови, ни…

– Света! Какая капуста?! Ты что, забыла? Ты у нас в Москве! У тети… Тебя никто не должен видеть в городе, слышишь, никто!!!

– Полина, но как же щи?..

– Какие, к черту, щи? Там в холодильнике еще пельмени есть и блинчики. Обошлись бы как-нибудь…

– Извини, но я так не привыкла… У нас дома вообще не едят полуфабрикаты, мама говорит, что это вредно…

– А встретиться с Виссарионом – не вредно? Хорошо. Садись и смотри, я тебе сейчас кое-что покажу…

Я сходила во двор и принесла из машины запись ночного разговора Виссариона с дружками в сквере Победы.

– Слушай! – Я включила запись.

«…А она, дура, взяла да и начала артачиться! А какое у нее тело было! Даже жалко было ее убивать…

– Ну и на фига ты ее грохнул?

– Говорю же: начала артачиться, вдруг возомнила себя человеком!.. Я, говорит, не люблю, когда со мной разговаривают в таком тоне! Пришлось объяснить ей, кто в доме хозяин…»

Света посмотрела на меня глазами, полными ужаса.

– Слушай, слушай! – приказала я.

«…А кто дал ей право выбора? Вещь вообще не должна иметь никаких прав, потому что она вещь! А у каждой вещи должен быть свой хозяин… Я, когда это прочитал, понял: так их, зараз, и надо! Я и Полинку эту потому и решил раздавить, как муху, что она тоже со мной не хотела…»

Когда запись кончилась и я выключила диктофон, Света вдруг разрыдалась. Я посмотрела на нее сочувственно:

– Ну, теперь поняла, почему тебе нельзя выходить из дома? Если, конечно, ты не хочешь стать следующей жертвой…

– Полина, я боюсь!.. А это… это надо немедленно отнести в полицию, слышишь?!

– Конечно, надо. И отнесем, обязательно отнесем… Только не забывай, кто у твоего Виссариона папаша, он его на счет раз отмажет! Так что сиди и не рыпайся! А главное, никуда за пределы нашего участка не выходи. Света, пойми: все очень, очень серьезно…

Она всхлипнула и кивнула головой:

– Да, я поняла… А как же щи? Я так хотела порадовать вас с Аристархом Владиленовичем домашненьким…

– Щи? Да, щи – это проблема, – не удержавшись от сарказма, сказала я. – Света, давай договоримся так: если тебе что-то надо, я сама привезу, ты только скажи.

– Да? Я забыла купить в супермаркете сметану к щам.

– Сметану? Понятно… Кстати, ты с родителями связывалась?

– Да, мама сказала, что на домашний телефон уже несколько раз звонил Виссарион и спрашивал, куда я уехала и когда приеду…

– Контролирует, значит!

– Она ответила, что приеду я через несколько дней. Тетя, мол, сильно болеет, а я за ней ухаживаю…

– Хорошо. Пока потянем время, а там видно будет.

Я быстро допила кофе и встала:

– Ко мне сейчас должны приехать…

– Кто? – спросила девушка испуганно.

– По делам… один журналист. Мы попьем на кухне кофе, кстати, я тебя с ним познакомлю.

– А он что, в курсе наших дел?

– Да, и он мне помогает.

Я встала и направилась к лестнице, ведущей наверх.

– Так, может, я успею щи доварить? – вслед мне крикнула Света.

Я только покачала головой. Бывают же такие хозяйственные девушки! Не чета мне.