Альтернативная личность - Александр Диденко

Как на дно легла, оглянулась: кругом красотища великая. Как в фильме про Садко. Заросли мягкие, камушки. И рыбки строем плавают, будто солдатики: правильными такими фалангами. Полосатые рыбки, крапчатые. Рыбки ей что-то говорят, а она не понимает – языка рыбьего не знает. Сгрудились вокруг Сони, рты разевают, поют ей. Она руками машет и откашляться хочет. Секунду на дне была, а померещилось вечностью. Потом банки показались, кусок бутылки, обод от велосипедного колеса и руки худющие. Руки Жорика были. Нежно взял, на берег принес. Здесь она глаза открыла.

– Холодно на дне? – спросил Жорик, когда они с моста съехали.

– А то ты не помнишь?

Жорику везде одинаково: хоть зимой, хоть летом. Хоть на горе, хоть под водой. Ну, говорит так.

– Конечно, холодно. Вода ж! – сказала Соня.

А потом он ее в свою «копейку» посадил, монетку дал.

– Зачем? – поинтересовалась Соня.

– Так положено.

Положено, так положено. Традиция, наверное, такая. Как познакомится с человеком, или в машину впервые посадит, дает.

– Когда выйдешь, мне отдашь, – сказал Жорик.

Точно, традиция! Ритуал какой-то. Он ведь немного не в своем уме, в хорошем смысле, вроде бы. От ума все, от ума. Только Соня не разберет никак – то ли от его полного отсутствия, то ли от его чрезмерного присутствия. А то ли от того и этого вместе взятых – только вот бывает ли такое? И любит новое узнавать, в голову записывать. Сведения разные. Свалка уже в голове. Магазин ненужных вещей. То, что ненужных – это факт. Большую часть его знаний просто применить некуда. Что-то про пиропатроны между ступенями ракет, про одноклеточные организмы, вмерзшие во льды полюсов, про квадраты, где, как не считай, сумма одна – хоть по вертикали, хоть по диагонали – выходит. Куда все это применять? Жорик и сам толком не знает. Бывает, что до дела дойдет – нет их, знаний его. Попросила клавиатуру посмотреть – сложно, говорит. Программу установить – не умеет. Дверь машины красил – обляпался. Знания есть, одним словом, но не прикладные. Теоретик он – дай только потрепаться…

После пляжа пришла домой, капельку бледная, маме ничего не сказала и в комнате закрылась. Теперь, как увидит велосипед, дно вспоминает: банку, бутылку и обод от колеса. Так бывает, кто раз с парашютом ошибся, тот высоты боится, кто под машину попадал – дороги, а она вот – дно и велосипед.

Поднял он ее нежными руками – даром, что худыми – на берег вынес.

– Что же вы, так неосторожно?

– Что неосторожно-то? – Виновата она, что вода ледяная? Лето, а вода ледяная.

Народ вокруг ходит и посматривает на Соню с сожалением. Чего смотрите? Спасать, вас нет. Растер Жорик Соню ее полотенцем, кофе напоил из термоса – всегда с собою носит: отвинтит крышку и вдыхает, вдыхает. Родиной, говорит, пахнет – жаркими странами. Шутит, как всегда. Не понравился на пляже, а позже понравился. За шутки вот эти плоские. Может, кому-то только выпуклые нравятся, а Соне – и плоские. В дружбе всегда важно найти некое равновесие: он тебе тупо – ты ему остро, он тебе остро – ты ему тупо. Одно будет дополняться другим, и получится замечательная гармония. В радуге каждый цвет важен. И каждый на своем месте: и она, и Жорик. Возьмутся за руки, сядут в «копейку», поедут. По Ярославскому шоссе, по Ленинградке, а то и по Волгоградскому проспекту. Мимо домов, мимо башен, даже мимо бассейнов. Заедут на мост, встанут над рекой, руки расправят и давай впускать в себя ветер. И чтоб рядом никого не было: ни машин, ни людей. Даже пусть бы и всего мира не было – не жалко.

* * *

– Свободных мест нет, – сообщила сотрудница и склонилась над книгой.

– В читальный зал мне не нужно, – пояснил Сергей Арнольдович, – мне бы электронные слайды посмотреть.

– Фото-каталог, вы имеете в виду? – спросила сотрудница.

– Да-да, – кивнул Сергей Арнольдович, – каталог имею в виду.

– Подождите минутку. Присядьте…

Девушка подняла трубку, чтобы поинтересоваться, имеется ли свободная кабинка. Одна из пяти оказалась незанятой, и Сергея Арнольдовича отправили на четвертый этаж. В зал технических средств. Сюда пропускали только по количеству имеющихся мест. Сергей Арнольдович прошел за свободный столик.

Тихо жужжало оборудование.

Сергей Арнольдович нажал кнопку, и на экране появилась библиотечная программа, приглашавшая пользователя выбрать интересующий раздел.

– Вам помочь? – спросила Сергея Арнольдович девушка в белом халате.

«Анна ДРОЗДОВА, – прочел Сергей Арнольдович карточку на груди у девушки. – Технический сотрудник».

– Спасибо, я умею, – отказался Сергей Арнольдович, и девушка, вежливо улыбнувшись, вышла из кабинки.

Искать было несложно: имеющаяся в каталоге информация подразделялась на тематические группы, содержала короткие пояснительные записки и сортировалась в алфавитном порядке. Список групп, высвеченных на экране долгим столбиком кнопок, завершался галочкой «Выбрать все». Это на тот случай, если пользователь не знает, в какой группе хранится искомая информация. Галочка «Выбрать все» была удобна и потому, что нужные сведения могли проходить в двух и более группах. Например, категорию «человек» можно найти как в группе «наука», так и в группе «общество». Групп и подгрупп так много, что лучше, конечно, эту галочку все-таки нажать. Сергей Арнольдович так и сделал.

Набрав в строке поиска «Андрей Борисович Воронин», указав хранилище «Пресса», и временной интервал в двадцать лет до текущей даты, Сергей Арнольдович щелкнул на «Поиск». Высветились предупреждение «Идет поиск» и шкала ожидания в виде растущей зеленой полоски. Две минуты, пять, восемь… Наконец, поиск закончился, и на экране появился список газет и журналов, содержащих сочетание искомых слов – «Андрей», «Борисович» и «Воронин». Не так много, но Сергей Арнольдович больше и не ожидал: Воронин не эстрадный певец, список упоминаний о котором уместился бы на десятках квадратных метров экранного пространства…

Сколько же времени ушло, чтобы отснять эту прорву бумаги? Титанический труд. Сергей Арнольдович углубился в электронные страницы. Декабрьские подшивки пятилетней давности, провинциальная пресса, пестрая газета «Самурай», пожилой рационализатор с новой сеялкой, победитель олимпиады по ботанике, губернатор области. Все не то. И вдруг! – «погиб», «просьба сообщить», «на вид 25 лет». Кажется, то, что нужно! Но Сергей Арнольдович не стал тут же бросаться читать найденный материал, а щелкнул на кнопку «сохранить», чтобы потом, когда в ячейке памяти сохранится достаточно нужного текста, тогда уж и приняться за чтение. И дальше. И опять не то, и опять. Но снова нашел. Так и есть, погиб Воронин. Из четырех упоминаний – три о несчастном случае, одно о бое, но лишь упоминания. Одна просьба к очевидцам откликнуться, два описание происшествия, одно короткое свидетельство участника боевых событий. И подпись: «Г. Гусеницын».

– Здравствуйте, можно к вам?

Сергей Арнольдович оглянулся. В кабинку протискивался Жорик.

– Спасибо, не нужно, – сказал Сергей Арнольдович. – А как вы сюда попали?

– Я в соседней кабинке сидел. Закончил, гляжу – вы, – улыбнулся Жорик.

– Если я вам нужен, подождите меня внизу, в вестибюле, – предложил Сергей Арнольдович, не желая посвящать Жорика в суть дела. – Я скоро закончу…

– Можно, я все-таки вам кое-что покажу? – настоял Жорик и самовольно принялся что-то набирать на экране.

– Что это? – воскликнул Сергей Арнольдович. – Соня? Фотография…

– Соня, – кивнул Жорик. – Статья «Вода забирает молодых». Утонула летом текущего года… А вот вы, узнаете?

– Я? – не поверил Сергей Арнольдович, – Не может этого быть!!!

– Снимки с места происшествия. Тяжелое ранение в голову. Преступник не найден…

– Быть этого не может! – возмутился Сергей Арнольдович. – Кто вы такой?!

– Мы ведь знакомы с вами, Сергей Арнольдович.

– Вижу, что недостаточно… – Берггольц вскочил, опрокинув стул. – Уйдите!

– Я-то могу, – сказал Жорик, – только кто вам расскажет?

– Мне ничего не нужно…

– Подумайте. – И Жорик положил перед Сергеем Арнольдовичем атлас автомобильных дорог. – Это очень подробная карта, можете показать мне город Снежин, откуда вы недавно вернулись?

Сергей Арнольдович нашел нужный лист, повел пальцем по странице, на север от Москвы, выше, правей: вот Ярославль, вот Нижний Новгород, Киров… Снежина почему-то не было. Не может быть, ведь этот город на любой карте обозначен!

– Хорошо, – согласился Сергей Арнольдович, – слушаю вас.

* * *

– Сегодня довольно тепло, – сказал незнакомец, – не находите?

– Тепло, – согласился Андрей. – Минус пять?

– Не ниже, – кивнул незнакомец. – Хорошая погода для лыжной прогулки. Я хотел вас попросить… Расскажите о мальчике, – предложил незнакомец. – Из картона который, с санками.

– А что рассказывать, обычный мальчик, – Андрей присел на скамейку, – пяти лет. Родинка за ухом. Знаете, мне от отца такая передалась. Значит, должна и ему. Большая, как копейка. И вот тут на пальце, видите? У мальчика тоже должна быть. Это ведь передается?