Защитники Русского неба. От Нестерова до Гагарина - Олег Смыслов

Например, вот что писали немецкие военные аналитики, оценивая советскую истребительную авиацию в 1941 г.: «1. В результате внезапных атак, последовавших затем постоянных ударов по советским аэродромам и больших потерь в воздушных боях советская истребительная авиация серьёзно ослаблена и оставалась таковой до осени 1941 г. <…>

2. Советские лётчики-истребители показали слабую приспособляемость к новым условиям воздушного боя, но были смелыми до безрассудства, что временами приводило к таранным атакам. Как индивидуальный боец, советский пилот часто был недостаточно уверен в себе. Сражаясь в группе, он, напротив, являлся серьёзным оппонентом. Недостатки среднего советского лётчика объяснялись не столько чертами характера, сколько недостатком боевого опыта и слабой подготовкой, что создавало чувство неуверенности. Действительно высококлассные пилоты были редкостью, но те, что были, практически не уступали лучшим немецким лётчикам-истребителям. <…>

Русские ВВС своей упорной решительностью и гигантскими жертвами (напомним о попытках таранить немецкие бомбардировщики) смогли предотвратить своё полное уничтожение и заложить предпосылки их последующего возрождения».

А сколько от них зависело, когда 16 октября 1941 г. Москва обезлюдела. Немцы были уже совсем рядом. Спешно были заминированы заводы, институты, склады, учреждения и мосты. Мины заложили и в крупнейшие магазины Москвы. Был заминирован и Большой театр. На предприятиях рабочие получали полный расчёт и трудовые книжки. Сжигали партийные и комсомольские билеты. Продукты и обувь раздавались бесплатно. 16 октября впервые не открылось метро. Стояли трамваи. Куда-то исчезли автобусы. Такой тихой Москва ещё никогда не была! Тогда же, 16-го, заговорило долго молчавшее московское радио. Диктор объявил об угрожающем положении и предложил жителям столицы покинуть город, кто как сможет. Единственной более-менее свободной железной дорогой называлась ярославская, а более-менее доступной автодорогой — шоссе Энтузиастов.

18 октября 1941 г. А.Ф. Ковачевич сбивает второго «мессера», а 19-го москвичам объявили, что столица переходит на осадное положение. Паника закончилась и началась оборона, которую завершило зимнее контрнаступление под Москвой…

И ещё одно воспоминание А.Ф. Ковачевича: «Запомнился мне такой случай. Как-то ещё в начале войны наше звено МиГ-3 сопровождало группу скоростных бомбардировщиков Пе-2. Отбомбились "пешки" удачно, без потерь, но когда пошли домой, их группа снизилась до высоты 100 метров. На этой высоте Пе-2 чувствовал себя прекрасно, а наши МиГ-3 сразу потеряли скорость. Я передал по рации ведущему бомбардировщиков, чтобы они набрали высоту, иначе мы отстанем от них. Никакой реакции. Пока мы догоняли "пешек", на них налетели Me-109 и сбили 4 бомбардировщика.

За невыполнение задания по прикрытию Пе-2 мне грозил трибунал. Но когда уточнили все подробности, детали, выяснилось, что ведущий группы Пе-2 не знал тактико-технических характеристик наших истребителей. Такая безграмотность и обернулась трагедией».

В июле 42-го командир полка майор Иванов оформляет второй наградной лист на командира 1-й эскадрильи 27-го ИАП старшего лейтенанта Ковачевича. В представлении к ордену Красного Знамени подчёркивалось: «Старший лейтенант тов. Ковачевич с первых дней Отечественной войны проявляет образцы мужества и умения побеждать врага при любых обстоятельствах. Ни разу лётчик тов. Ковачевич не возвращался с боевого задания не выполнивши поставленной задачи».

Кроме трёх сбитых «мессеров», Аркадию Фёдоровичу засчитали ещё 4 лично сбитых и 3 сбитых в групповых боях:

«28.10.41 г. В районе Зубцово сбил самолёт противника "Ю-88",

8.03.42 г. по радио был направлен на разведчика, которого встретил на высоте 8000 метров и сбил в районе дер. Субботники, восточнее 30 км Сычёвки. Самолёт противника "Ю-88".

29.03.42 г. при помощи радио был наведён на самолёт-разведчик "Ю-88". На высоте 7500 метров атаковал его.

Юго-восточнее 30 км гор. Гжатск, село Коробкино, самолёт врезался в землю и сгорел.

31.03.42 г. вылетел на перехват разведчика "Ю-88". На высоте 8000 метров произвёл атаку, поджёг левый мотор. Противник пытался сорвать пламя пикирования, но не сорвал.

Тов. Ковачевич произвёл ещё 7 атак, и самолёт противника упал южнее гор. Гжатска 20 км, в районе дер. Слобода.

В групповых боях сбил 3 самолёта: 5.11.41 г. при патрулировании над аэродромом в паре встретил самолёт противника "До-215" и сбили. Самолёт упал в районе гор. Клин.

4.12.41 г. в составе 4 экипажей прикрывали наземные войска в районах: Черная Грязь — Крюково — Дедовское — Сходня. Встретили самолёт "Ме-110" и сбили. Самолёт упал в районе дер. Хлебниково.

14.12.41 г. при прикрытии войск в районе Бережки — Пятница-Горки встретили 3 самолёта "Me-110". В воздушном бою сбили 1 самолёт. Самолёт "Me-ПО" загорелся и упал в районе юго-западнее гор. Истра в лес».

Далее в наградном листе следует описание 11 вылетов на штурмовку войск и аэродромов противника:

«21.10.41 г. в составе 12 экипажей 2 раза штурмовали аэродром ГВФ г. Калинин, где уничтожено, по данным агентурной разведки 30 Армии 20 самолётов противника и такое же количество выведено из строя.

20.11.41 г. водил три раза звено самолётов МиГ-3 на штурмовку мотоколонны в районе Н. Завидово — Завидово — Гавриково — Безбородово — Кошелево. Уничтожено: 13 — 15 танков и бронемашин, 70 — 75 автомашин с пехотой, разбита и рассеяна колонна с боеприпасами. 12 мотоциклистов, рассеяли до взвода конницы и уничтожено до 300 чел.

27.11.41 г. три раза в составе 6 экипажей штурмовали войска противника в районе Орудье — Яхрома, где уничтожено до 25 автомашин с военными грузами, 2 автоцистерны, 1 штабную машину и мотоциклиста.

27.11.41 г. один штурмовал дорогу Дмитров — Рогачёв, где уничтожил 10 фургонов.

7.12.41 г. звеном штурмовали дер. Юрьево. Уничтожено автомашин с пехотой 6 — 7 крытых фургонов.

16.11.41 г. штурмовал дорогу в районе д. Каменка — Храброво, где уничтожено до 80 автомашин и 300 солдат».

Всего с начала боевых действий на дальних подступах к Москве А.Ф. Ковачевич произвёл 293 боевых самолёто-вылета с налётом 237 часов 44 минуты, из них на патрулирование — 194 вылета, на прикрытие наземных войск и мотоколонн — 43 вылета, на сопровождение бомбардировщиков — 11 вылетов, на разведку войск противника — 17 вылетов. Произвёл 28 воздушных боёв. В воздушных боях сбил 7 самолётов противника и в групповых боях — 3 самолёта противника.

К слову, по официальным данным, его полк выполнил 5250 боевых вылетов, из них 456 — ночью. В воздушных боях уничтожил 59 самолётов противника. Свои потери составили 12 самолётов.

Здесь, под Москвой, при отражении массированных налётов на столицу Аркадий Фёдорович получил свои первые уроки тактического мастерства. И этот «московский» опыт впоследствии станет значительным плацдармом в освоении и совершенствовании мастерства в небе Сталинграда.

Имя командира эскадрильи станет появляться и во фронтовой печати. Так, в газете «Красный воин» корреспондент сообщал: «Командир эскадрильи старший лейтенант Ковачевич вылетел в условиях снегопада на разведку на самолёте МиГ-3. Пролетая на бреющем полёте, он обнаружил ранее неизвестную посадочную площадку, где находились более 20 бомбардировщиков Ю-88. Лётчик сообщил об этом на свой аэродром и просил использовать для налёта все самолёты полка. После посадки он пересел в подготовленный для него самолёт, поскольку только он смог бы найти вновь эту площадку из 16 самолётов на аэродроме врага. При подлёте к нему Ковачевич построил боевой порядок "круг самолётов", и лётчики-истребители, сделавшие несколько заходов, сумели сжечь 24 "юнкерса" из 25».

На Брянском фронте 27-й ИАП участвовал в оборонительных боях на Воронежском направлении. Лётчики полка вылетали на сопровождение своих бомбардировщиков и прикрытие боевых порядков наземных войск. Менее чем за 20 дней полк потерял 10 самолётов, уничтожив 17 машин противника.

По рассказу А.Ф. Ковачевича, у него неподтверждённых только на одном Воронежском было примерно четыре. Объясняет он это достаточно просто: «Почему? Потому что прибыли туда без штаба и никаких донесений и запросов не осуществлялось».

И действительно, в документах за июль 1942 г. значится: «Эскадрилья, которой командует тов. Ковачевич, на Брянском фронте сделала 48 самолёто-вылетов на прикрытие наземных войск, 23 вылета на разведку войск и мотомехчастей противника.

Тов. Ковачевич, лично сделал 6 вылетов на прикрытие войск и на разведку войск противника». Про сбитые ни слова…

Однажды, когда я спросил Аркадия Фёдоровича о том, сколько всего ему не засчитали за войну, то он ответил так: «На Воронежском, по-моему, 4. Там мы пробыли дней двадцать или меньше. И 4 не засчитали в последнем 44-м году. Потом мне не засчитали те, которые я отдавал своим ведомым. А что сделаешь, господи, это сейчас не имеет никакого значения. Что ж, судиться с кем-то?»