Комплекс Синей Бороды - Наталья Александрова

Мужчина с родинкой почувствовал невольный озноб.

Он понял, насколько опасен и безжалостен этот человек, и подумал, не переоценил ли он свои силы. Но тут же справился с этой минутной слабостью и решительно подошел к столу.

– У вас ровно пять минут, – проговорил Нехорошее холодно и неприязненно.

– Это вместо приветствия? – осведомился посетитель.

– Вы тратите свое и мое время! – Маленький человек демонстративно взглянул на часы. – Ваше время ничего не стоит, а мое – очень дорого!

Посетитель вынул из внутреннего кармана пиджака конверт, вытряхнул из него несколько фотографий и бросил их на стол перед Нехорошевым. Тот разложил снимки веером, быстро ознакомился с ними.

На этих фотографиях был запечатлен его зять, Вадим Федорчук.

На первом снимке бритый красавец шел по улице, приобняв интересную высокую женщину с короткой стрижкой и большим, хищно оскаленным ртом. На втором – он с той же женщиной сидел за столиком дорогого ресторана. На третьем – обнимался с ней на переднем сиденье своего «Ягуара».

Дальше события развивались: Федорчук в одной расстегнутой рубашке полулежал на кожаном диване, рядом с ним, спиной к зрителям, располагалась совершенно обнаженная женщина, в которой нетрудно было узнать ту же самую высокую красотку. Впрочем, если бы у кого-то оставались сомнения, их полностью развеивали остальные снимки, где Федорчук и его партнерша были запечатлены в самых разных и очень изобретательных любовных позах.

– Зачем вы мне это принесли? – прошипел Нехорошее, оттолкнув от себя фотографии.

Глянцевые снимки перелетели через стол и рассыпались по красному ковру.

– Я и без вас все знаю про этого подонка, а порнографическими карточками не интересуюсь. У вас все?

– Нет, не все, – мужчина с родинкой бросил перед Нехорошевым еще одну фотографию, – вот это будет поинтереснее.

Николай Сергеевич опустил глаза на снимок и замер.

Перед ним была та же женщина, которая на предыдущих фотографиях кувыркалась с его зятем. Только на этот раз у нее не было такого довольного выражения. Точнее, у нее вообще не было никакого выражения. Она смотрела со снимка пустыми, широко открытыми мертвыми глазами. Кроме того, она вся была залита кровью. Кровь была на тонком свитере, на коротких волосах, на лице, на полу… казалось, даже прикоснувшись к фотографии, можно было испачкать руки кровью.

– Откуда у вас этот снимок? – откашлявшись, произнес Николай Сергеевич.

В его голосе не было прежней самоуверенности.

– Из следственных материалов, – спокойно ответил мужчина с родинкой.

– Вы – сотрудник милиции?

– Нет, – посетитель криво усмехнулся. – И не думайте, что вы так легко сможете меня вычислить! Вам, я вижу, стало интересно со мной разговаривать?

Вовсе нет, – Нехорошее отодвинул фотографию, но сделал это без прежнего пренебрежения. – Пусть даже она убита, ни ко мне, ни к. моей дочери это не имеет отношения…

– А вас не интересует, кем она убита?

– И кем же? Вы хотите сказать, что этот подонок, Вадим…

– Представьте себе – шантаж… страх разоблачения. .. это очень распространенный мотив!

– И что еще у вас есть?

– По-моему, вас должно больше интересовать, что еще есть у милиции. А точнее – чего у нее пока нет.

– И чего же?

– Я вижу, вы все-таки заинтересовались! Кстати, отведенные вами пять минут уже истекли…

– Прекратите паясничать! – выкрикнул Нехорошее. – Говорите – или убирайтесь прочь! Все это совсем не интересно, и я даю вам возможность высказаться… только из любопытства!

– Из любопытства? – насмешливо переспросил посетитель. – Ну что же, я удовлетворю ваше любопытство!

Он сделал театральную паузу и бросил на стол последнюю фотографию.

– Это – орудие убийства, – сообщил он Нехорошеву. – Ваш зять спрятал его на месте преступления. На ноже, естественно, сохранились его отпечатки пальцев. Он, знаете ли, убил любовницу в приступе ярости и не успел надеть перчатки. Такая, видите ли, губительная поспешность! И побоялся выйти из квартиры с окровавленным ножом. Нервный человек. Потом он пытался забрать этот нож, но ему помешали. Милиция во время обыска тоже не нашла орудие убийства, но найдет, если ей немножко помочь. Просто намекнуть, подсказать направление поисков… думаю, не нужно объяснять вам, что потом начнется? Вокруг вашей дочери начнутся ведьмины пляски! Ее смешают с грязью, выльют на нее цистерну помоев… ну, и на вас заодно!

– Делайте что хотите, – Нехорошее пренебрежительно махнул рукой. – Вы ведь знаете, какие у меня возможности! Я погашу дело раньше, чем оно успеет разгореться. Этот ваш нож… его очень просто потерять, а что тогда останется? Милиция найдет другого подозреваемого.. . да она его, кажется, уже нашла! Какой-то несчастный, кажется даже невменяемый, муж убитой… так что можете убираться восвояси, у вас ничего не получится!

– Вот как, – мужчина с родинкой и не подумал тронуться с места. – А вот я так не думаю…

Он склонил голову набок и насмешливо уставился на маленького страшного человека. Эта насмешка далась ему нелегко.

– Милиция, может быть, и ухватится за первого попавшего фигуранта, – продолжил он негромким голосом. – Муж – это всегда очень удобный подозреваемый в случае убийства женщины, тем более что мотив не придется долго искать, он лежит на поверхности. А нож с отпечатками пальцев, как вы совершенно верно заметили, могут потерять. Это нетрудно. Но так будет только в том случае, если связаться действительно с милицией или следственными органами. А у меня появилась идея получше… знаете, кому я собираюсь рассказать про нож?

– Он сделал продолжительную паузу, и маленький человечек не выдержал. Стукнув кулаком по столу, Нехорошее выкрикнул:

– Прекратите болтать! Я прикажу выставить вас вон!

– Не прикажете, – спокойно ответил его собеседник, – потому что очень хотите узнать, кому я собираюсь позвонить. И очень нервничаете… а это скверно! Нервы нужно лечить!

– Убирайтесь прочь, – проговорил Нехорошее, взяв себя в руки, – вы мне неинтересны.

– Врете, Николай Сергеевич! Вам очень даже интересно, какую фамилию я назову!

Он сделал еще одну паузу, на этот раз короткую, и выдохнул:

– А назову я фамилию Коваленко!

Маленький человечек, кажется, стал еще меньше. Он съежился, высоко подняв плечи, и осел в своем удобном кресле, казалось, совсем потерявшись за огромным письменным столом.

Его лицо, и без того бледное, приобрело землистый оттенок.

Анатолий Коваленко, молодой сотрудник Генеральной прокуратуры, был темной лошадкой. За ним кто-то стоял, причем кто-то очень значительный, очень влиятельный. Такой же влиятельный, как сам Нехорошев. И последнее время все действия Коваленко так или иначе были направлены против Николая Сергеевича, против его клана, против его интересов. Коваленко понемногу откусывал кусочки от нехорошевского пирога, наносил мелкие, но болезненные удары.

Все попытки свалить молодого прокурора, скомпрометировать его натыкались на железобетонную стену – его прикрывал тайный, но чрезвычайно могущественный покровитель.

Попытки же подкупить его через надежных людей тоже бесславно провалились.

Так что если в руки такому человеку попадет оружие, которым он сможет нанести Нехорошеву серьезный удар… последствия этого трудно переоценить.

Оружие… оружие в прямом смысле слова. Нож с отпечатками Вадима.

Подумав о зяте, Николай Сергеевич почувствовал холодную ненависть.

Этот подонок живет за его счет, за счет его дочери, и смеет мелко гадить на каждом шагу… сколько раз Николай Сергеевич говорил Алине, что мерзавца надо выкинуть к чертям собачьим, но девчонка влюблена в него как кошка и терпит все – терпит его измены, его никчемность, терпит его идиотскую расточительность… А Вадим прекрасно понимает это и становится все более невозможным, все более невыносимым! Он уверен, что тесть всегда вытащит его из любых неприятностей, закроет все его мелкие и крупные грехи!

Как бы хорошо было, если бы его действительно посадили за это убийство! Нехорошев навсегда избавился бы от жалкого подонка, выдал бы Алину за преданного, надежного человека…

Но нет! Этого нельзя допустить, потому что стоит его имени засветиться на листах уголовного дела – это тут же станет достоянием газет, уж Коваленко своего не упустит! Он разыграет эту карту, если она попадет к нему в руки. А вместе с Вадимом начнут трепать и его имя, имя Николая Сергеевича Нехорошева!

А баланс сил в коридорах власти так неустойчив, что даже небольшого толчка будет достаточно, чтобы сорвалась огромная лавина, похоронив под собой Николая Сергеевича…

Да, он недооценил поначалу этого мелкого шантажиста, нагло заявившегося прямо сюда, в этот кабинет! Он думал выставить его или откупиться какой-нибудь мелочью, а потом пустить по следу людей Ибрагима… они умеют решать такие вопросы раз и навсегда, руководствуясь старым проверенным правилом: нет человека – нет проблемы. Но шантажист оказался не так прост. За ним тоже кто-то стоит, и убивать его бесполезно – это ничего не изменит. Придется выяснить, что ему нужно, какова цена урегулирования вопроса.