Связка писем - Валерий Ланин

номер 25». — Мне это как-то в голову не приходило. На каком-то абстрактном уровне, где-то очень далеко, они м.б. и сходятся, но это настолько далёкие вариации, что из одних — столь же далёких друг от друга вариаций — можно было бы собрать отдельный «В. на Ы.», который был бы — по крайней мере — не хуже имеющегося.

№ 38 Что-то у тебя как-то сложно и муторно получается. У меня нет такой идеи: прошлое для избранных. Мне просто мало нравится, что восстанавливают какое-то исходное прошлое, где меня — нет.

Что касается статьи «Шанкара и Хармс». Она с одной стороны входит в «Вид на Вечность», с другой — комментирует его, с третьей — сама по себе. Но — по меньшей мере — они должны стоять рядом и в этом же порядке. И то, и другое без своего соседа многое теряет. Но тексты Хармса в их интерпретации в духе Шанкары не только сопоставляются, но и — противопоставляются «Виду на В.»: они в одном силовом поле, но а противоположных концах, с разным знаком. Вобщем, тема для академического исследования.

Да! Чтобы не забыть: а где эту самую «Мантиссу» можно прочитать?

Ну, вот — опять прошло сколько-то там времени. И за это время выдали мне ещё несколько «Лабиринтов» и я могу тебе послать экз. И посылаю. Кроме этого присовокупляю мелкие юмора.

С приветом. 9 янв. 2001 г. ЮВ

P.S. А всё-таки как бы получить мне «Академ» № 1? Или — хотя бы: титульный лист + твои произведения + мои (+,м.б., что-то наиболее интересное из прочего).

P.P.S. Вложил всё-таки и «Устройство мира…» по Пысину.

P.P.P.S. Отец у меня прочитал рассказы Бориса Борисыча и в восторге от «Острова гениев». Говорит, что я такого не писал.

Привет, Валера!

Получил твоё письмо, спешу ответить, чтобы ты — Бог даст — успел получить моё письмо до Нового Года, с которым тебя и поздравляю

«Семечки», конечно, могли бы быть в «Лабиринте», как ты справедливо пишешь. Те «Семечки», которые ты мне прислал, очень короткие и кончаются словами «Да, — сказал попугай». Возможно, но возможно, что страница отсутствует. Тем более, что рассказ с неразборчивым латинским названием, с неразборчивым его переводом и эпиграфом /эпизодом/ из Архимеда заведомо не может /?/ кончаться словами «а я — в психоневрологический диспансер». Так что точно имеет начало и конец только «Игра в прятки». Вобщем, такая сдвигалогия цитат из перспективна, но должна быть достаточно пространной для перекличек, отменов, перекраиваний — и должно быть их много. И зачем устранять фобии. Они-то, пожалуй, и должны стать каркасом. Да! Ещё «Предисловие» на обратной стороне письма. Выглядит многообещающе и обещает оно, опять-таки, пространное разбирательство.

«Лабиринт» — это ведь не моя компания /моя компания, увы, альманахов не издаёт/. Попал я туда, вобщем, потому, что нас вместе принимали в СРП. Вот теперь /только что узнал, но не видел/ вышел № 2, а меня даже в известность не поставили. Мой «Вид на В.» в № 1 /и статья, о которой ты что-то хотел написать, но, вижу, запамятовал/, м.б., и не самое плохоено народу, который там печатался, далеко и невнятно. Я слегка обиделся, но очень слегка. Денег, даже для виду, за это не платят, и — кто будет читать даже № 1? Мне, пожалуй, даже жалко своего «Вида». Правда он /»Вид»/ был ещё и в «Пресс-центре» но не полностью, хотя и с иллюстрациями, которые, впрочем, тебе не понравились /я показывал/.

/Сейчас мне пришло в голову, что я не наверняка прав, даже очень не наверняка, говоря, что «Лабиринт» меня проигнорировал. Очень м.б., что мне и звонили, но трубку снял отец и благополучно за меня отказался да ещё добавил чего-нибудь малоприличного. И посчитал излишним ставить меня в известность/.

Пить я бросил окончательно, так что, скорей всего, поживу ещё /наверное/.

Ни с кем не общаюсь, разве что забредёт кто /редко/. М.б. с Н.Года опять попытаюсь посотрудничать с одной газеткой и одним журналом /»Пресс-центром»/, может и послать куда подальше попытаюсь. А сейчас я вот даже не знаю, жив ещё «Урал» или давно отошёл в небытие.

Начал я это письмо за здравие, а кончаю, как водится, за упокой: не удалось мне вовремя письмо отослать — заболел скоропостижно гриппом с дикой температурой и прочими прелестями и смог вернуться к письму только сейчас — 22/I.

Но зато в самом деле весь год /текущий/ не пью. Вернулся к своему роману, но в нём до сих пор только 230 страниц — это очень мало.

В пед. институте /университете/ сменился ректор, а заодно полетел /куда? Вот что интересно/ и герр Катков со своей проректорской должности. Меня это несколько огорчило — я привы иметь его в этой должности.

Читаю Бубера. Это нечто вроде Шестова, но принципиально более задумчивое.

И пара стихотворений конца прошедшего года:

Прекрасные поэты

Нашёптывают строчки

И скромно так записывают

В тетрадочку стихи

Им есть совсем не хочетсч

Вот разве только выпить

И посредине времени

С друзьями посидеть

Они уже не молоды

Но старость только чудится

И середина времени

Всегда у них сидит

И скромные тетрадочки

Качаются корабликом

И он по волнам времени

Летает вверх и вниз

и ещё одно — «Ещё не вечер /Молитва/»:

Молись, молись пока не пробил час

И бабочки ещё прядут крылами,

И стрекоза зависла над волнами,

И женщины ещё глядят на нас.

Ещё не вечер, Боже, и закат

Горит ещё, и свет благословенный

Пускай стоит навеки неизменный

И пусть никто не будет виноват.

P.S. Слышал ли что-нибудь о Мо-ове? Я давно ничего не слышал. Жалко, всё-таки, мужика. Хотя больше жалко того Мо-ова, который был, чем того, который потерялся. В последнее время все его реакции и речи стали уж очень элементарны и предсказуемы. Но, пожалуй, эта элементарность и может его спасти: если бы он был в прежнем уме, то в этой ситуации наложил бы на себя руки.

в памяти звучат стихотворения Юрия Юрьевича Власенко:

* * *

На этом свете жить

Я вовсе не умею

И про него забыть -

Вот всё, чем я владею.

А в нём все вкривь и вкось -

И он меня достанет,

И вновь пройдет насквозь,

И вновь смертельно ранит.

Собрав остатки сил,

Я вновь его забуду:

Я мира не просил

И жить я в нём — не буду.

Все мы в своё время не будем