Выход на «Бис» - Александр Владимирович Плетнёв

потребности пилотов атаковать противника с хвостового ракурса, так им было удобней, привычней, без оглядки на оборонительное вооружение вражеского самолёта. Опять же, бортовая РЛС «Каталины» «смотрела» вперёд.

В боевом информационном центре на планшете воздушной обстановки выводили две линии: плавные галсы разведчика и «кривую погони» перехватчиков, уже подходивших к рубежу атаки. На экране РЛС засечки цели и пары истребителей, слившихся в единую метку, неотвратимо сближались. Скорость схождения варьировалась в пределах ста пятидесяти километров в час.

— Цель — 600 метров впереди, эшелоном ниже на 100, — поневоле заводился напряжением оператор, диктуя в эфир данные, — сближение! Сближение 500 метров! 400! Он перед вами!

Пилот «Каталины», вынужденный держаться под сплошным ковром нависающих облаков, поджимался к самой их нижней кромке, стараясь выдерживать насколько можно высотный обзор.

Преследователи же догоняли ста метрами выше, тем самым оказываясь практически полностью скрытыми в пелене. Ведущий пары гвардии майор Алексей Алелюхин [119] прекрасно понимая опасность нарваться на встречные трассеры стрелков задней полусферы, полностью положившись на команды наводчика — «слепой полёт», рассчитывал на внезапность, уверенный, что более крупную машину он всяко заметил первым.

Тёмное размытое пятно впереди появилось враз, стремительно обретая очертания! Чуть клюнув носом, пробив облачный слой, «Яки» выскочили на идущий низом двухмоторный самолёт.

Алелюхин в доли секунды оценивший вывод его пары, как идеальный, в доли же секунды углядев «королевские» [120] круги опознавательных знаков, наконец, нарушая радиомолчание, гаркнул ведомому: «Атака!», сходу открывая огонь из всего бортового оружия.

От распластанной крыльями летающей лодки посыпались куски обшивки фюзеляжа, сверкнуло крошевом остекления блистера стрелка, правый двигатель на крыле-парасоле вспыхнул, пустив тонкий шлейф дыма.

Одновременно в тесной паре ударил ведомый, добавив…

«Яки» пронеслись выше, расходясь в разные стороны. Однако ответного огня лётчики не заметили — внезапность была достигнута полная.

Уже оглядываясь на вираже нужного, не нужного, второго захода, гвардии майор с удовлетворением констатировал бесповоротно валящийся вниз вражеский самолёт, не успевший толком разгореться от полученный повреждений… так и рухнувший в воду тучей брызг.

Они ещё прошлись над местом падения, подтвердив в подбитом двухмоторную летающую лодку типа РВУ американского производства [121](амфибия, имея свой заведомый запас плавучести, тонула медленно), в том числе доложив, что видят что-то похожее на спасательный плотик.

С флагмана промолчали. Отвлекать тот же «Кронштадт» с генерального курса, вынуждая делать крюк, чтобы подобрать кого-то с воды, сейчас, когда эскадра спешила на прорыв узостей пролива, Левченко посчитал категорически неприемлемым. Только топливо жечь. И никто на мостике флагмана по этому поводу даже и словом не обмолвился — на войне, как на войне.

Прослушивая радио в широком диапазоне, служба перехвата успела зафиксировать экспрессивный, оборванный на короткой ноте в момент атаки выход в эфир — череда очевидно кодовых цифр. Сомнений, что это могло означать, не было. Оставалось гадать, успел ли попавший под удар экипаж «Каталины» передать что-то полноценное.

И видимо, что да… успел.

«Яки» уже возвращалась на авианосец, когда с поста РЛС «Москвы» сообщили о приближении нового гостя — воздушной цели с пеленга на Исландию.

За противника…

И ранее и погодя в ближайшее время советская эскадра не прошла мимо Исландии незамеченной. Опираясь на десяток радиолокационных станций, аэродромы берегового командования и патрульный флот, «союзники» плотно контролировали окружающее водное и воздушное пространство… если бы не всё та же дурная погода, нарушившая не только нормальную работу радиотехнических средств, но расстроившая всю связность пеленгаторной сети в данном районе. Распространение радиоволн в неоднородной, насыщенной влагой среде дождевых, а порой и снежных шквалов было крайне отвратительным и ухудшалось пропорционально расстоянию.

Вместе с тем от операторов дежурных расчётов не укрылась достаточно интенсивная активность неустановленных РЛС. Кроме всего прочего удалось уловить неоднократный подозрительного происхождения выход в эфир на коротких волнах. Помехи мешали разобрать что-либо определённое, а выявленные азимуты радиоперехвата дали группу почти параллельных линий, поскольку принявшие сигналы станции были расположенными слишком близко друг к другу… точки схождения оказались очень приблизительными, не исключалась и ошибка при обработке данных. Необходимы были уточнения — взять азимут с кардинально другого направления, например с контрольной точки авиабазы Нарсарсуак в Гренландии, принадлежащей вооружённым силам США.

Связаться с американцами по каким-то причинам, возможно метеорологическим, не удалось.

Короткий сигнал патрульной «Каталины» канадской эскадрильи, принятый не в самом лучшем виде, в том числе вследствие атмосферных помех, не подлежал однозначной трактовке. Интонации радиста, к сожалению лишь констатировали что-то чрезвычайное, возможно что-то произошедшее с гидросамолётом. Кстати, вполне допускающее катастрофу по навигационным причинам… приходилось учитывать всё ухудшающие метеоусловия.

Канадцы были упорны. В небе у них оставался ещё противолодочный «Либерейтор», ведущий секторальное патрулирование к юго-востоку от Исландии. Непогода вынудила экипаж прервать миссию и возвращаться на аэродром. Самолёт буквально оказался под рукой — к ориентировочному месту, где по всем расчётам оборвалась связь с «Каталиной», ему было полчаса лёту. С берега распорядились провести осмотр указанного места, не забыв предупредить о подозрительном исчезновении летающей лодки.

Пилоты четырёхмоторной машины осторожно держались в облаках, где полагаясь на бортовые радары, рассчитывали оставаться незамеченными пока не прояснят обстановку. И вовремя обнаружили опасность — чужие истребители выскочили на чистый участок неба, попав в поле зрение стрелков оборонительных пулемётов, немедленно открывших интенсивный ответный огонь, вынудив тех отвернуть.

На выходе из атаки один из вражеских самолётов получил несколько пулевых попаданий в плоскость и хвостовое оперение.

С крыла «Кондора»…

— Пилоты передают — это четырёхмоторный Б-24 «Либерейтор». Атаковали неудачно, один из «Яков» повреждён. Возвращается. Противник ушёл в облака, контакт потерян.

— И что? Истребитель не завалит бомбёр? — раздосадовано завёлся Скопин. Сам же пытаясь прояснить позиции, листая брошюру с силуэтами и таблицами ТТХ самолётов противника (с ним поделились на линкоре), — так, В-24 «Liberator», до десяти пулемётов в обороне, включая крупнокалиберные… э-э-э, да, не поспоришь, серьёзный аргумент. Да и четыре движка — попробуй такого в одиночку. Что ж, пусть поднимают ещё пару перехватчиков. Наведём снова.

— Как я понял, — старший радиотехнической группы сам того не ожидая оппонировал за соседей, — на палубе «Чапаева» как раз подготовили к вылету Су-б. А тут ещё срочно надо принять подбитый «Як». Всё это видимо мешает немедленному взлёту дежурного звена. Истребители, конечно, справятся, но противник настороже и огрызается серьёзно. Можно потерять по глупости и машину… а то и пилота. Катапультный гидро Бе-4, в такую волну посадить на воду проблематично…

— Если не чревато, — задумался кэп, отвлекаясь, — тут, если только наши Ka-ПС… ну, да, для такого рода операций Ка-25 в спасательном варианте лучше не придумаешь.

Делая себе заметочку: «А у нас их… только один и ещё один. Переоборудовать ещё одного, что ли? Там делов — снять поисковую аппаратуру (облегчит килограмм на 600), да смонтировать лебёдку, запасные есть. Так, не забыть…».

…возвращаясь к возникшим противоречиям:

— И всё же шмалять высокотехнологичными и дорогими ЗУР по поршневым самолётам — тут обменный курс не в нашу пользу! В ситуации массированного налёта, тогда цена сопоставима — прозевать хотя бы одно попадание 250-ти килограммовой бомбы в антенный пост нам дорогого будет стоить, но…

— Нас проверяют, — неожиданно выдал догадку командир БЧ-7, — хотят оценить эффективность применения зенитных ракет.

— Думаете? — с сомнением переспросил каперанг. Пожимая плечами, мол, может и так, — смысл вообще его теперь сбивать, коли уж засветились. Впрочем, этот гад может нести бомбы или торпеду. Ладно… передайте, мы его сделаем. Пусть отзывают перехватчики. «Яку» покинуть сектор.

— Товарищ командир! — призвал старший группы управления ракетным оружием, — уже можно бить. Мы сопровождаем и селектируем цели. Засветка «Либерейтора» заметно жирнее истребителя. Ошибки быть не может.

* * *

В сюжете разыгравшейся драмы не хватало благодарных зрителей. И так уж получилось, что заметавшийся на эшелонах разведчик оказался в одном просвете слоистых облаков с уходящими в размашистый круг «Яком».

Майор Алелюхин успел насладиться зрелищем момента попадания ракеты, коротким и неожиданным росчерком догнавшей, перечертившей курс четырёхмоторного самолёта оранжевой вспышкой непрямого поражения цели. «Либерейтор» загорелся, недолго успев протянуть, его неуклюже опрокинуло,